К этому мы еще вернемся, а сейчас спросим себя: а может, напраслину возводим на судей? Ведь коль не пойман, не вор, у нас они как раз не пойманы, а значит…
Ничего это не значит. Знаете, что по этому поводу сказал один высокий спортивный чиновник? Цитирую дословно:
«В нашем футболе есть определенные проблемы – так называемые темные силы, которые нас не красят. Но пытаться с ними бороться с помощью правоохранительных органов – это уже за гранью разумного. Я нераз заявлял: есть футбольные законы, по которым мы и будем работать…»
Пояснить, что такое футбольные законы? Тогда приведу еще одну цитату – футболиста сборной СССР, защитника московского «Спартака» Евгения Ловчева:
«Когда я закончил карьеру футболиста, то пришел к руководителю Спорткомитета СССР и спросил у него, могу ли я, человек, который никогда «не давал и не брал», работать в футболе. И он ответил мне: «Нет. Все дело в размере зла»… На сегодняшний день в нашем судейском корпусе практически не осталось уважаемых людей, которых нельзя было бы заподозрить в нечистоплотности»…
Дать судье – это было и есть само собой разумеющееся, называйте это футбольным законом или уголовным беззаконием – как хотите. В период СССР мы так свыклись с этим, что в первые годы «самостоятельного плавания» команды бывшего Союза «горели» на международных взятках – очевидно, думали, что купить футбольного судью так же естественно во всем мире, как и у нас. В 1993 году руководители тбилисского «Динамо» попробовали вручить конверт с пятью тысячами долларов турецкому судье перед встречей на Кубок чемпионов с ирландским «Линфилдом». Два года спустя на те же грабли наступили киевляне: две норковые шубы и тридцать тысяч долларов готовы были они презентовать испанскому арбитру за положительный исход встречи с «Панатинаикосом»…
Вроде бы сам собой напрашивается вопрос: почему это там не берут, а у нас не считают даже зазорным? Ответ на этот вопрос прост. Берут и там. И матчи договорные есть. И есть свои иуды в командах. Но существует два больших отличия в коррупционной составляющей нашего футбола и, к примеру, западного, где действуют не только футбольные законы. Вспомним 1965 год, английский скандал с договорными матчами. Игроки, замешанные в нем, получили реальные сроки, понимаете? К примеру, Джимми Голд, нападающий, схлопотал четыре года тюремного заключения. За устройство договорных матчей Бернар Тапи, президент «Марселя», угодил в тюрьму на два года. Великий футболист, итальянский форвард Паоло Росси, был наряду с другими тридцатью игроками дисквалифицирован на два года за участие в договорных матчах, а команды «Милан» и «Лацио» в 1980 году за те же грехи переведены в низшую лигу. Примерно такая же кара за такие же грехи постигла «Ювентус», клуб с мировым именем, вынужденный на общих основаниях вновь подниматься наверх из серии «В»…
В принципе, хоть я и поставил отточие, подобных примеров в футбольной Европе не так и много. Каждый становится достоянием общественности и скандалом.
А что у нас?
У нас, увы, как было сказано выше, работают футбольные законы. Потому ближе к концу каждого футбольного сезона зрители перестают ходить на многие стадионы: они знают не только то, в чью пользу откатают игроки матч, но даже, если дело идет к подсчету мячей, с каким счетом. У нас в открытую, на страницах уважаемых газет, проходит информация, что такая-то третья сторона «простимулировала» вторую сторону на победу над первой стороной. У нас, намного точнее Нострадамуса, предрекают печальное будущее определенной команде, и как бы она ни билась, ни старалась, но… Но вылетает в низший дивизион не по приговору суда, а по прихоти отдельных личностей. И никто ни разу за допущенные безобразия не сел на скамью подсудимых. Я не открываю здесь Америку – о безобразных действиях судей, о нечистоплотных поступках тренеров и футболистов регулярно сообщается в печати.
Ясно, что такой футбол начался не сегодня. А когда? И с чего?
Давайте попробуем разобраться. И вернемся вновь в семидесятые годы прошедшего века.
Глава 38
Выездная модель
А для начала – даже еще дальше. Помните, как на Политбюро рассматривался вопрос о возвращении футболистов сталинградского «Трактора» Пономарева и Проворнова из столичных «Динамо» и ЦДКА в родную команду? А как и за что Сталин наказал Старостина? А как Хрущев отстранил от руководства сборной, завоевавшей европейское серебро, Бескова? Это я к тому, чтобы еще раз сказать: бразды правления футболом были на самом верху, в руках партийной и государственной элиты страны. И с точки зрения политики правила она, эта элита, вроде бы верно, популяризируя игру, делая акцент на то, чтобы в высшей лиге присутствовали представители как можно большего числа республик.
Но на пользу самому футболу это не пошло. Нарушался спортивный принцип, да и вообще моральный: играли не самые сильные, а те, кому дозволено. Более того, в ходе реорганизации чемпионата страны в 1960 году было выработано такое правило: как бы ни выступали представители союзных республик, они все равно сохраняли за собой места в высшей лиге, а покидать лигу должна худшая команда Российской Федерации. Вот потому в 1960 году из участвовавших в высшей лиге двадцати двух команд вынуждены были «перелететь» вниз куйбышевские «Крылья Советов», занявшие шестнадцатое место, в 1961 году эта же участь постигла воронежский «Труд» со своим честно заработанным пятнадцатым местом. У него, кстати, был положительный баланс в графе забитых и пропущенных мячей и набрано тридцать очков. Оставшиеся на двух последних местах таблицы, но сохранившие прописку в высшей лиге «Даугава» и «Калев» вместе столько не набрали (соответственно семнадцать и десять очков).
Это было просто вопиющее попрание здравого смысла.
В 1963 году футбольное хозяйство опять реформируют, в высшей лиге остается двадцать команд, турнир становится одноступенчатым и двухкруговым, по итогам сезона выбывают из него слабейшие…
Но теперь уже перед республиками поставлены негласные задачи: добиваться присутствия своих команд в высшей лиге. Насколько честно все это осуществлялось, разговор будет ниже, сейчас же еще раз хочется сказать: состав клубов, разыгрывавших титул чемпиона страны, формировался скорее по политическим, конъюнктурным правилам, а не по профессиональным. То есть зеленый свет теоретически открывал дорогу в высшую лигу самым лучшим командам первой лиги, но вот для команд периферийных, представлявших окраины страны, он был как бы «зеленее»; этому способствовали партийные и спортивные чиновники, «правильно понимающие идеологические установки». Особенно это стало проявляться в самом конце шестидесятых – начале семидесятых. В футбольную элиту страны вошли и в этой элите заняли даже главенствующее положение те, кто ранее, как говорится, в списках не значился, а если и значился, то звезд с неба не хватал. Этому, по большому счету, надо бы радоваться: «пришли иные времена, взошли иные имена», это же здорово! Только вот вопрос: как они взошли? Не благодаря ли искусственному орошению, особому климату?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
