в окрестностях или на кухне, забрал с мангала шампур и жует, сидя спиной к углям, ну его.
Гости окончательно разобрались по столам, я еще надеялся, что обойдется, но не случилось, когда все устроились, Механошин взял слово.
— Я рад вас снова сегодня видеть, — сказал Механошин. — Мы собрались сегодня, чтобы еще раз… чтобы еще раз подтвердить… Еще два года назад здесь ничего не было. Грязелечебница не работала двадцать лет, все корпуса прохудились, все разворовано. Но пришло новое руководство, которое взяло на себя ответственность. Мы, городская администрация, рука об руку с областной администрацией и представителями бизнеса сделаем все, чтобы возродить в нашем районе рекреационную компоненту. Я надеюсь, нет, я уверен, что через несколько лет наша лечебница станет бальнеологическим курортом!
Зинаида Захаровна захлопала в ладоши. Некоторые тоже захлопали, Шмуля особенно громко.
— И поэтому я хочу поднять тост… — Механошин повернулся в сторону Светлова. — Поднять тост за то, чего сейчас нашей стране очень не хватает.
Между реликтовыми соснами прокатился стеклянный звон, Хазин быстро разлил. Механошин высоко поднял фужер.
— За национально ориентированный бизнес! — закончил Механошин.
Светлов вежливо поднял рюмку. Мы выпили. Нет, эта водка была значительно лучше предыдущих. Механошин опрокинул фужер и устало опустился на стул.
— А теперь — угощенье! — объявила Зинаида Захаровна.
— Наконец жрака! — Хазин хлопнул в ладоши.
Светлов вежливо улыбнулся.
Официанты внесли подносы с зеленью, лавашем и шашлыком, на каждый стол по два подноса и плошки с соусами. За наш стол Зинаида Захаровна поднос с мясом принесла сама.
Хазин тут же схватил шампур, откусил, закрыл глаза от удовольствия.
— Приятного аппетита! — улыбнулась Зинаида Захаровна.
Мясо пахло достойно, но я знал, что в мясе и в вине запаху доверять нельзя, а вот то, как Хазин откусил, выглядело многообещающе — кусок не растянулся, но и не подался слишком легко, и выступивший сок был прозрачен.
— Хорошо, — сказал Хазин. — Это очень хорошо…
Я решил не ждать, пока остальные устроятся, схватил шампур. Шашлык, маринованный в гранатовом соке. Лаваш из тандыра, откуда они нашли тут тандыр, запотевшая бутылка…
— Мне плохо, — сказал вдруг Роман. — Меня тошнит… сейчас…
На лице Зинаиды Захаровны обозначилась тревога. Я отложил шампур.
— Я говорил — не брать этого балеруна, — заметил Хазин. — Он нам весь стол заблюет.
У Шмули сделалось невыносимое лицо, я вскочил, выдернул его со стула и повел прочь.
Шмулю не то чтобы сильно качало, просто он стал мало-управляем, хотя и раньше был… Я вдруг понял, что знаю его всего лишь день. С утра, когда Хазин явился ко мне с моим же клопом.
— Надо уходить… Надо туда, дальше, за деревья…
Я завел Шмулю за угол столовой, но он не хотел здесь, и я повел его дальше, за те деревья, пока Шмуля не уперся в одно дерево лбом.
— А где водитель? — спросил Шмуля.
— Федор? Не знаю. Тут…
— А там еще девушка была… — Шмуля вдохнул. — Красивая. Она… с грустным лицом…
Шмуля замолчал, схватился за живот.
— Плохо? — спросил я.
— Плохо…
Мы стояли под реликтовой сосной. Шмулю действительно тошнило, он дергал горлом, но облегчения не наступало.
— А его нет, — пробормотал Шмуля.
— Кого нет?
— Доктора. Доктор не пришел…
— И что?
Ответить Шмуля не успел, его вырвало на сосну. Я отвернулся. Реликтовая роща. Чисто, много воздуха.
— Я вчера смотрел передачу про клещей, — сказал Шмуля.
И его вырвало снова.
— Доктор не пришел, ты понимаешь? Это же понятно…
Я здесь раньше не был, интересно. Хотя это за линией, мы сюда не совались, здесь восьмозаводские, их территория. Красиво. Обернулся. Шмуля вытирал заблеванные руки о кору, я опять отвернулся.
— Доктор не пришел…
Шмуля отставился от сосны, сел на землю. Я сел рядом.
— Тебе надо полежать на боку, — сказал я. — Станет легче.
— Тут могут быть клещи. — Шмуля вгляделся в мох под ногами. — Если я буду лежать на боку, они… заползут мне в ухо… и впрыснут яд…
Шмуля потрогал ухо.
— Тут все обработано, — сказал я и указал на табличку.
«Обработано от клещей».
Шмуля успокоился, лег на бок.
— Во тьме садов зловещих и прекрасных я видел образ ветра, и за ним… блистала ночь… Нам надо остаться здесь, Витя… Знаешь, я два года назад был в Альпах…
Шмуля стал рассказывать про горы, про забытые долины между ними, про реки, вытекающие из-под земли и исчезающие под землей, про непонятные и дикие места, которые он не ожидал встретить в Швейцарии. Я заметил. Сосны стояли на равном отдалении друг от друга.
— Я, наверное, пойду, — сказал вдруг Шмуля.
— Куда?
— Пойду туда… — махнул рукой в рощу. — Надо выбираться…
Подбежала Зинаида Захаровна:
— Ребята?! А что вы здесь? Не отрываемся, к столу, к столу!
— Нам плохо, — ответил Шмуля.
— Вот и пойдемте! Роман!
Зинаида Захаровна попыталась подхватить Шмулю под руку и поднять, но ничего не получилось.
— Там как раз подоспел новый заход, — сообщила заведующая клубом. — Решетки хорошенько прогрелись, мясо…
Зинаида Захаровна причмокнула.
— Нас тошнит, — ответил Шмуля.
— Там Алексей Степанович за столом с Хазиным, — вздохнула Зинаида Захаровна. — А этот ваш Хазин ему про пиявок рассказывает.
— А я тут полежу, — сказал Шмуля. — Немного…
Зинаида Захаровна покачала головой.
— Тут клещи, — сказал я. — Они заберутся тебе в ноздри, а потом в голову. Они выпьют тебе мозг.
— Ты врешь, тут нет клещей, их убили…
Шмуля указал на табличку.
— Да это только табличку поставили, — махнула рукой Зинаида Захаровна. — У нас даже химикатов нет.
— Алексей Степанович не одобрит, — ухмыльнулся Шмуля. — В него вопьется клещ — и песец национально ориентированному бизнесу… как станции «Мир»…
— Ваш батюшка сказал, что вам сегодня еще плясать, — шепотом напомнила Зинаида Захаровна.
Я не удержался и рассмеялся. Представил, как Шмуля будет плясать.
— Я вам спляшу… — Шмуля поднялся на ноги. — Я спляшу. Пойдемте…
Мы вернулись к столу. Алексей Степанович попивал минералку, Хазин лопал мясо.
— Как вам угощение, дорогие гости?! — проворковала Зинаида Захаровна.
— Решительно прекрасно, — сказал Светлов. — Достойный вечер. Может, Зинаида Захаровна, посидите с нами?
— С удовольствием!
Зинаида Захаровна села за стол рядом с Хазиным. Хазин облизнулся.
— Хорошо! — прочавкал он. — Зинаида Захаровна — ваш повар действительно мастер! Мастер культуры и шашлыка!
И лаваши чудесные! Вам надо не клубом заведовать, а ресторан содержать! У меня есть отличное название…
— «Битва сучек», — сказал Шмуля.
Зинаида Захаровна благосклонно хихикнула и сняла с шампура ногтями прожаренный кусок.
— Не слушайте Шмулю, он просто завидует. Шмуля, очень вкусно!
Хазин продолжил есть, по-уличному брызгая соком, лязгая зубами по шампуру, прикусывая щеки и морщась, заедая петрушкой и салатом.
Полярник ел без аппетита, аккуратно скусывая мясо
