— Ой, папа, ты в своем репертуаре! — рассмеялась Окса.
За трагическими причитаниями отца Окса расслышала смех матери.
— Пап, а ты умеешь все это делать? — снова стала серьезной Окса.
— Э-э-э… Я вот задаюсь вопросом, смогу ли оправиться от вопиющего недостатка сочувствия у твоей матери, прибегнув к репрессиям… Чтобы она хоть немного поняла, с кем имеет дело!
Отметив, что отец уклонился от ответа, Окса услышала, как мама расхохоталась еще громче, прежде чем забрать у мужа трубку.
— Как дела, маленькая волшебница? Хорошо проводишь каникулы?
— Суперски! Очень насыщенно, но мне нравится! Увидишь, что я умею, мам! Я здорово улучшила навык Магнито, а еще я теперь умею левитать!
— Господи, вот ужас-то… — пробормотала Мари. — Только все же будь поосторожней и отдыхай хоть немного.
— Ладно!
— Завтра еще созвонимся. Целую, детка!
Повесив трубку, Окса присоединилась к Гюсу в большом зале. Свернувшись в кресле, мальчик сидел лицом к окну и глядел на улицу, гладя малыша Фолдингота, посапывавшего у него на коленках.
— Все нормально, Гюс? — подошла к нему Окса.
Гюс лишь пожал плечами, еще больше съеживаясь в кресле.
— Что-то не так? — не отставала Окса.
— Уф-ф… да ничего такого, — буркнул Гюс.
— Значит, что-то все же есть, — констатировала Окса, опускаясь на колени рядом с другом.
— Ну да, есть… я… — не глядя на нее, ответил Гюс.
— Что ты несешь?
— Я говорю, что… я вообще ничего не умею! — мальчик старался понизить голос, чтобы не разбудить спавшее у него на коленях крошечное создание. — Я говорю… если я позвоню родителям, что я им расскажу? Что моя лучшая подруга учится летать и создавать грозу? Или о фантастических существах, прибывших из невидимой страны? Или же о себе самом, как сижу тут, ничего не умея, а всего лишь наблюдая за твоими невероятными штуками и аплодируя? О моей бесполезности? И никчемности?
Гюс цедил слова сквозь зубы, стиснув челюсти. И его чувства били Оксу прямо в душу. У девочки слезы навернулись на глаза.
— Никчемности? У тебя с головой — как? Ты не никчемный! И не бесполезный! — в горле Оксы образовался ком.
— Да ну? Ты так считаешь? Даже от Простофиль больше пользы, чем от меня! Все, что я делаю, я делаю хуже тебя. И я не имею в виду эти твои Магнито, Левитаро, а все остальное: ролики, колледж, карате, друзья… вообще ВСЁ! А я вечно плетусь в хвосте, опять и снова… Гюс-полный-ноль…
Оксу выступление Гюса совершенно ошеломило. Она давно знала, что мальчик не больно-то высокого мнения о себе, но никогда прежде не видела его вот таким. Но больше всего ее огорчили не слова, пусть резкие и прямые. Нет, хуже всего было то, что Гюс действительно думал так, как говорил. И действительно видел себя именно таким…
— Но, Гюс… Ты несешь чушь! — пожав плечами, бросила девочка. — У тебя куча достоинств! Ты верный и умный, и очень талантливый во многих вещах. В информатике, видеоиграх… ты знаешь все о манге, и ты отлично учишься!
— Ну да! — горько проскрежетал Гюс. — У тебя оценки куда лучше, чем у меня!
— И карате! — с той же горячностью продолжила Окса. — Извини, старик, но, как и во всем остальном, ты тут себя тоже недооцениваешь! Стоит лишь приглядеться, и сразу становится ясно, что твое мастерство куда выше моего! Ты ж меня знаешь, я вечно за все хватаюсь, но есть масса вещей, которые у меня не выходят. В отличие от одного моего знакомого Гюса, который действует очень эффективно, оставаясь при этом незаметным, и все такое… А это, скажу я тебе, великое достоинство! А еще, знаешь, самое суперское в тебе — это твое спокойствие! Не будь тебя, думаю, я давно вляпалась бы в ого-го какие крупные неприятности. Ты-то, по крайней мере, сперва думаешь, а потом действуешь. В отличие от меня. Ты хоть понимаешь, насколько это важно? Мне просто необходимо, чтобы ты был моим другом… И вообще мне нравится, что ты мой друг, и все тут! Ты для меня не менее важен, чем моя семья. Кстати говоря, ты и есть член моей семьи! Ох, как же ты меня бесишь, когда говоришь такие вещи…
Окса сердито отвернулась и уставилась в окно. Она испытывала странное чувство, смесь бурлящей злости и грусти. Стараясь не поддаться чувствам, девочка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Ладно, ладно, — сдался Гюс. — Но это не отменяет того, что ты-то королева, волшебница, исключительная во всем! А я — пустое место. Ты не думай, я не завидую, Окса. Просто чувствую себя полным ничтожеством!
— Ах, так? Значит, быть лучшим другом королевы — это пустое место? Ну, это уже слишком! — Окса дернула Гюса за темные волосы. — Думаешь, персона моего масштаба стала бы водиться с нулем, помноженным на нуль? Нет, честно?
Она скорчила ему рожицу, не показывая своей грусти и огорчения.
Гюс ответил весьма сдержанной улыбкой.
— Знаешь, иногда мне так хочется быть таким, как ты…
— Только не это, Гюс, только не это! Поверь, ты хорош такой, какой ты есть! — заверила его Окса, вспыхнув до корней волос.
Друзья молча сидели рядом в постепенно погружающемся в темноту зале. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, слышалось только тихое посапывание малыша Фолдингота и издали доносился голос Леомидо, беседовавшего с суетившимися у плиты Фолдинготами.
Драгомира, прислонившись спиной к двери зала, смотрела на детей, видя их только со спины. Невольно подслушанный разговор ее потряс. Она вытерла выступившие на глазах слезы, и неслышным шагом направилась на кухню к Леомидо.
40. Исчезновение на равнине
Проснувшись, Окса услышала, как по оконному стеклу стучит дождь. Похоже, уже было довольно позднее утро, и сквозь занавески просачивался холодный свет. Взмокшая от пота она лежала, запутавшись в простынях.
С грехом пополам выбравшись, Окса направилась в комнату Гюса. Мальчик еще спал — или делал вид, что спит. Длинная прядь темных волос закрывала половину его лица, дыхание Гюса было ровным и едва различимым.
Глядя на него, Окса поймала себя на том, что чуть ли не впервые заметила, насколько у ее друга красивые черты лица. Он был воплощением загадочных героев манга, которые она глотала тоннами. Гюс. Ее друг Гюс.
Внезапно Гюс запустил подушку в другой конец комнаты и вскочил с громким криком. Окса, застигнутая врасплох, заверещала.
— Что, старушка, подглядываешь за мной, а?
Окса скорчила ему рожу, прежде чем вернуть подушку на место. Взглядом, естественно.
— Воображала, — ухмыльнулся Гюс.
Тут их прервал негромкий стук в дверь.
Окса открыла и столкнулась с Фолдинготой Леомидо, облаченной в поварской колпачок и зеленый фартучек.
— Юная Лучезарная и ее юный друг, десять часов сейчас прозвонят в наших ушах, этой информации ждут все желудки! Но будьте покойны! Фолдинготы умеют предвидеть такого рода случайности и приготовили кастрюли, что вы пальчики оближете.
— Ты хочешь сказать, что нам пора идти завтракать, да? — Окса присела, чтобы оказаться на одном уровне с малышкой.
— Это абсолютно точное заключение, Юная Лучезарная!
— А где Драгомира с Леомидо?
— О… Юная Лучезарная! Как дать вам ответ, чтобы не впасть в риск?
— Риск? Какой риск?
— Риск для меня дать информацию, которую мне должно хранить в секрете, — ответила Фолдингота, взволнованно оглядываясь по сторонам и заламывая длинные руки.
— Пожалуйста, Фолдингота, скажи нам! Мы никому не передадим, можешь на нас рассчитывать!
Подошедший Гюс опустился на колени рядом с Оксой напротив маленького существа.
— Ну что ж, затруднительно мне дать отказ Юной Лучезарной…
Глубоко вздохнув, Фолдингота тихим голосом продолжила:
— Чужак повадился ночью лазить…
— Чужак?
— Да, Юная Лучезарная, чужак обошел жилище Хозяина! Его большие ступни пометили землю в огороде и на кладбище. А любопытство его у окна вызвало панику у Горанов, которые впали в сильный страх. И добавилась еще одна проблема: мерзкий Гнусень осуществил исчезновение.
— Как это? Что ты хочешь сказать? — переспросила Окса. — Он убежал?
— Совершенно точно нет его в пенатах наших! Пф-ф! Исчезновение не вызвало сожаления, поскольку отвратительный был компаньон. Но уровень тревоги Хозяина возрос весьма. Провел он изыскания, но негативен результат. Хозяин счел, что бродит где-то Гнусень, и полон он надежды, что спрятался тот где-то на территории, и пустой желудок неблагодарного заставит беглеца вернуться. Что же до следов вокруг жилища, ухо мое услышало слова, Хозяином изреченные Старой Лучезарной: мнение Хозяина, что был то бродяга, и нынче ночью предупредят о том Кульбу-Горланы, если покажет тот хоть кончик носа.
— Кульбу-Горланы? — переспросила Окса.
— Кульбу-Горланы горланят очень громко, чтобы предупредить Хозяина, — объяснила Фолдингота. — А потом Хозяин поощряет чужака бежать.
