Племянник Саша... С Пятницкой... Никому ничего... Она скорописью заносила информацию в приготовленный для записей блокнот, не задавая никаких вопросов и еще как следует не понимая, о ком и о чем идет речь. Записала адрес больницы, попросила объяснить, как доехать на такси, и, натягивая китель, позвонила в гараж. Саша с Пятницкой. «Он собирался сигареты отвезти на Пятницкую». Постояла, подумала, сняла китель и достала из шкафа старую шерстяную жакетку, не известно для какого случая хранившуюся там несколько лет. Посмотрела на свое отражение в зеркале — вот уж действительно «тетя Шура». «Просил никому ничего не говорить». Да уж как-нибудь, Александр, сообразим что к чему. Два часа тому назад попал под машину где-то у черта на рогах, а до этого времени где пропадал?..
Романова добралась до больницы, когда уже совсем рассвело.
— Вот двор не въезжай, жди меня здесь,— сказала она заспанному шоферу и направилась в травмотоло-гическое отделение клиники, третьей по счету, которую пришлось посетить за последние сутки начальнику МУРа.
— Ничего страшного с вами не произошло, Александр Козлов. Кости целы, разрывов внутренних органов нет. Небольшая контузия и сотрясение мозга. Полный покой, и через несколько дней будете в порядке.
Турецкий хотел было возразить, какие несколько дней, ему сегодня надо отсюда рвать когти, но дежурный доктор уже выходил из палаты, а из-за двери показалось встревоженное лицо Александры Ивановны Романовой.
— Сегодня никаких посещений, во всяком случае до вечера,— услышал он рассерженный голос доктора.
И прошло по крайней мере минут пятнадцать, пока в палате не появилась начальница МУРа в сопровождении того же рассерженного доктора.
— Не больше получаса, товарищ полковник,— не сменил тона доктор, хотя говорил очень тихо, следуя, вероятно, инструкциям, полученным от Романовой.— И не волноваться, больной Козлов,—. неожиданно подмигнул он Турецкому и прикрыл за собой дверь.
— А теперь валяй говори, почему заставил ломать комедию, Александр. Учти, времени у нас мало.
— Какая там комедия, Александра Ивановна, нужно срочно всю банду вылавливать, во главе с прокурором столицы Зимариным... Да нет, я не брежу, я постараюсь покороче, хотя эта история не одного дня. Все началось с этого Била, вернее, с того момента, когда мне передали дело об убийстве Татьяны Бардиной, а кончилось тем, что меня засадили в Бутырку, я оттуда бежал, но это отдельная история, сейчас не об этом... У меня концы с концами не сходятся, Александра Ивановна, но от меня решили отделаться. У меня, правда, в голове все перепуталось, но не только потому, что я контуженный. Я начну с конца, вы наберитесь терпения. Пока меня возили по рентгенам, кое-что для меня прояснилось, не от рентгеновских лучей, конечно...
Романова достала в начале разговора блокнот и авторучку, но, сделав две-три заметки, отложила блокнот в сторону и просто слушала, устремив на рассказчика ставший тяжелым взгляд.
Наболтал Красниковскому со сна... Ника у Била никакой «порт-пресс» не брала... Красниковский послал за сигаретами... встретил Зимарину, Валерию. Думал — случайно. Она попросила рассказать содержание американского боевика, а потом .предложила отвезти Ключанскому сигареты... там вместе с кооперативщиками прихватили. В тюрьму пришли Амелин и Чуркин, дали прочитать «чистосердечное признание» и прослушать пленку разговора с Бабаянцем, из которых вытекало, что они последние на земле преступники, готовили убийство прокурора Москвы Зимарина, состояли в мафии и тому подобное... была составлена из разговора с Валерией... бросили в камеру, там бы или от голода умер, или инсценировали самоубийство, если бы не случай...
— ...А теперь я вернусь к началу. Когда исчез Бабаянц, кто-то позвонил мне по телефону, говорил с кавказским акцентом. Я думал, что это Гена, спросил, почему он не пришел ко мне. Я тогда удивился, что меня называют «генацвале», это совсем не армянское обращение. А когда нашли труп Бабаянца, Красниковский сказал: «Жаль нашего генацвале». Я тогда был так ошарашен смертью Гены, что не обратил на это внимания. Но дело не только в этом: тот, кто звонил, убедился, что я не виделся с Геной, и меня оставили в покое. На время. Красниковский — специалист по удавке. Я с . ним самбо занимался, он мне демонстрировал, как это делается, хотя к самбо это не имеет никакого отношения. Биляша, гадалку Бальцевич и Анну Чуднову убили одним и тем же, именно этим способом. И «Кент» Артур курит, вирджинский табак экспертиза установила в квартире Капитонова. Кому было поручено расследование убийства Бальцевич? Красниковскому. Поэтому из ее квартиры очень вовремя исчезли все компьютерные записи. Он же дал команду прекратить осмотр в усадьбе Подворских. Красавица в морском платье, приглянувшаяся капитану Мартынчику,— Валерия Зимарина. Я знаю ее морское платье... У вас в голове от моего рассказа опять салат «оливье» образовался, Александра Ивановна?
— Образовался. Но вообще-то мне больше всего хочется прямо сейчас уйти на пенсию,— неожиданно заключила Романова и также неожиданно добавила: — Давай дальше.
— А дальше — надо забирать у Зимариных Кешу. И еще: если эта компания узнает, что я удрал из тюрьмы, то меня найдут в два счета и мне каюк.
Романова сидела на стуле, как изваяние, не шевелясь и не моргая. Спросила неожиданно:
— В какой цвет Зимарина красит ногти?
- В разный. В этот раз, кажется, у нее они были зеленые с перламутром. А что?
— Знаешь, Александр, скажу тебе честно — все то, что ты мне здесь наговорил, я бы приняла за бред, если бы не кое-какие добавочные соображения. Гончаренко трясется от страха при упоминании имени Красниковского, а сам Артурчик обеспокоен активностью Ромки по розыску Славиной, я теперь припоминаю, какое у него было лицо,. когда он читал рапорт из матвеевского отделения милиции. Ромка и косить начал, когда узнал, что его дело поручено Красниковскому
— Александра Ивановна, если бы не этот дурацкий разговор с Валерией, который она записала на магнитофон, я бы сам себе не поверил. Она меня все уговаривала проехаться в ее машине. Проехался бы я — на кладбище. Когда не получилось, они придумали эту штуку с Ключанским. Зимарин у них наверно самый главный, санкцию на мой .арест ведь он подписал. Красниковский — боксер, самбист — исполнитель.
— Трудно поверить, Саша, когда твой друг и многолетний напарник — убийца...
— Каждый убийца чей-то друг или напарник, Александра Ивановна. Я только не понимаю, зачем они похитили Кешу и убили Анну,., если сами же и забрали у Биляша сумку.
— Не понимаешь, потому что не знаешь — экспертиза установила, что-убийство Биляша и Бальцевич совершено одними и теми же способом и орудием. Анну убил кто-то другой.
— Но Валерия-то ведь наверняка с Красниковскйм сообща действует!
— Вот здесь у меня сложилось кое-что раньше. Из разговора с Гончаренко выяснилось, что Биляш принес для какого-то мифического Беса документы чрезвычайной важности. Грязнова приглашали в госбезопасность, ему удалось узнать, втихаря, конечно, что Биляш был на приеме у того самого генерала, которого вы с Вячеславом из могилы выкопали, а дядька этот был изобретателем нового секретного оружия...
— Как его фамилия, Александра Ивановна?
— Сухов его фамилия. Тебе это что-то говорит?
— Говорит... Но что — не могу сообразить.
— Можно предположить, что Зимарина сама связана с Бесом. Гончаренко был уверен, что Славина забрала сумку, и когда я ему объяснила, что к чему, он кого-то сволочью обозвал. Остается предположить — Артура. Да! Ты ведь не знаешь, Грязнов нашел сумку-то, на свалке, куда из Матвеевки мусор свозят. На пряжках отпечатки пальцев Биляша, сумка, конечно, пустая, к внутренней стенке прилепилась тонкая целлофановая полоска, такими скрепляются пластиковые обертки коробок наподобие сигаретных пачек. Сейчас все в лаборатории, исследуют микрочастицы. К чему я все это говорю — была в этой сумке какая-то странная вещь. Размер коробки - пятнадцать сантиметров ширина и толщина пять. Помнишь, Ника говорила — сумочка совсем легкая, болталась у Била этого на ремне, когда они танцевали.
— Может, бриллиант карат эдак в сто?
— Может, но интуиция мне подсказывает что-то другое.
— Александра Ивановна, Валерия искала учительницу музыки, спрашивала секретаршу Зимарина — не знает ли та кого с рекомендациями. Мне Клавка, наша секретарша рассказывала. Может, Грязнов что надумает.
— Сомневаюсь я, что среди нашей агентуры есть музыканты... И вот еще что. Кому-то очень хочется видеть тебя мертвым. Давай, доставим им это удовольствие. Что ты так смотришь?
— Вообще-то это идея...— нетвердым голосом произнес Турецкий.
— Вот ты эту идею и поверти, пока я поговорю с доктором. Во-первых, это нам руки развяжет, наши враги потеряют бдительность, мы выиграем время. Во-вторых, за тобой прекратится охота. Я сейчас помчусь по всем этим делам, разбужу Грязнова, пусть со своим Гореликом ищет Кешку, хотя и столкнемся мы с нашим управлением, Шахов, министр, большой шухер поднял, требует от нашего нынешнего шефа Мырикова — поставить всю Москву на ноги, чтоб за сутки отыскать мальчишку. Ты не знаешь, у него что — роман со Славиной?
