Сажусь и прикасаюсь пальцами к губам. Бастиан поцеловал меня так легко и непринужденно, словно мы делали это уже тысячи раз. Я не отшатнулась и даже не подумала об этом. Восприняла поцелуй, как нечто само собой разумеющиеся.
У меня больше нет мыслей и воспоминаний о Шраме. Складывается ощущение, что Бастиан своим появлением в моей жизни выталкивает воспоминания обо всех. В том числе и об Эмете.
Он предлагает брак.
Мне.
Я на это не пойду. Я больше не хочу чувствовать другое существо так, как я чувствовала Эмета. Это дезориентирует и приносит больше проблем, чем пользы. Но не буду скрывать, что перспектива узнать, что на самом деле чувствует Бастиан, очень заманчива.
Но нет.
Я не согласна.
Ведь если бы мы были супругами, то стали единым целым? И что тогда? Я знаю что. Бастиан попытался бы забрать у меня клинок и сам убить Матерь. А как я уже напомнила ему ранее, мои супруги долго не живут. Я его терять не хочу.
Где же та я, которая думала только о себе и Нефел? Куда она пропала? Почему для меня стало важным, что будет с другими? Аргос, Колум, Меланта, Гвиана, Бастиан и даже Ромен, я не хочу, чтобы с ними что-то произошло.
Какое-то время я валяюсь на кровати, жду, когда ночь разыграется по полной и я пойду искать Карделию, эту ночь дрянь не переживёт.
В замке так тихо, словно я тут одна. Постепенно сознание мутится, и я проваливаюсь в полудрему. Слышу звук. Скрежет? Шаги? Открываю глаза.
Тихо.
Но я точно что-то слышала.
Бесшумно соскальзываю с кровати, беру меч Бастиана, он велик для меня, но этим оружием я пользуюсь куда лучше, чем остальными. Стараюсь идти как можно тише, когда до двери остаётся не больше двух шагов, она начинает медленно открываться, пропуская узкую полоску света в темную комнату. Замираю и принимаю боевую стойку. Это не принц явился.
В комнату входит мужчина и, увидев меня, тут же бросается в атаку. Он замахивается мечом, но я парирую его удар.
Это же человек, с чего он решил, что справится с охотником? Как он вообще посмел напасть на меня в замке? Король обещал защиту!
Через пару секунд я понимаю, почему он так решил, в комнату врываются ещё четверо. Они окружают меня, и тот, что вошел первым, снова предпринимает попытку, отбиваю его удары, один за одним. Попутно встречаю лезвием меча, атаки других. Я словно в танце, который не сулит мне ничего хорошего. Двое, те, что находятся по бокам от меня, одновременно нападают, присаживаюсь вниз и их мечи встречаются над моей головой. Лязг металла разносится по покоям принца. Вставая, втыкаю меч прямо в сердце одного, вынимаю лезвие и, ещё до того как тело падает, легким взмахом меча перерезаю второму живот. Тут же отбиваю удар от третьего, но четвертый оказывается за моей спиной. Ему хватает секунды, чтобы вонзить мне меч в плечо. От боли пальцы разжимаются. Моё оружие летит на пол, а я отскакиваю в сторону. Перекатываюсь по кровати и, встав на ноги, достаю ножи, которые ранее прикрепила к штанам. Их всего два. По одному на каждого из оставшихся нападающих.
Пересекаюсь взглядом с тем, что ранил меня, он улыбается. По его улыбке, в которой нет гнилых зубов, и по умению владеть мечом, могу судить, что это не крестьяне.
– Вы об этом пожалеете, – говорю я, выставляя вперед нож.
Дверь открывается ещё шире, и в комнату входит Корделия.
– Не пожалеют, – говорит она елейным голосом и смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. – А ты говорила, что тебе от Бастиана ничего не нужно.
Наши с Корделией мысли на эту ночь сошлись. Она тоже решила ослушаться приказа короля. Вот только в случае моей смерти, равке есть что терять. Мне же – нет.
– Король убьёт тебя, – говорю я, поудобнее перехватив рукоять ножа.
Корделия делает наигранно удивленное лицо, прикладывает руку к сердцу и говорит:
– Ой, ты не знаешь, что я всё это делаю с позволения его Величества?
Сердце падает вниз.
Вот тебе и мудрый правитель.
– По твоему лицу вижу, что ты не знаешь, насколько переменчив король, – говорит Корделия, наслаждаясь моим молчанием. – Он всегда хотел безоговорочной власти, и в этот раз даже Бастиан не смог его переубедить. Как бы смог, но лишь на мгновение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я молчу, чтобы не выглядеть дурой. Как я могла поверить, что король жаждущий власти, упустит её из рук.
– И каков приказ короля? – спрашиваю я.
– Убить всех, кроме мальчишки и Бастиана. Отнять у тебя кинжал и доставить его королю до наступления Алой Луны. И зная наши с тобой разногласия, Его Величество позволил мне лишить тебя жизни.
– Слишком много желающих, – говорю я и бросаю один нож в того, кто медленно продвигался ко мне.
Ублюдок думал, что я не замечу?
Тело падает от четкого попадания ножа в глаз. Корделия смеётся и в этот момент в покои входит ведьма. Та самая, что колдовала, когда я вошла в комнату к принцу, когда он говорил с королём.
– Обездвижь её, – приказывает Корделия без тени улыбки на лице.
Ведьма начинает шептать своё заклятие. Покои принца наполняются ароматом магии и самоуверенностью Корделии.
Равка выжидает пару мгновений, подходит к павшему последним, вынимает нож из глазницы человека и медленно идёт ко мне.
– Неужели ты думала, что я позволю тебе жить? Ты убила мою Франческу, ты отняла у меня корону и Бастиана. Ты сломала мне жизнь.
Каждое слово равки наполнено ядом и чистой отравой.
Корделия останавливается напротив меня и подносит нож к моей шее.
– Ты должна была умереть ещё там, в катакомбах. Я бы подвесила тебя на Древе Жизни, и только спустя время сказала бы Бастиану, что кровь, которую он пил за обедом, принадлежала когда-то увлекшей его охотнице.
Я чувствую на себе магию ведьмы, она словно ударяется о панцирь, но не причиняет мне вреда. Это кинжал Эванжелины помогает мне. Он словно обладает большей магией, чем старая ведьма, и поэтому я могу шевелиться, но дожидаюсь "своего момента."
– Леди Корделия, – шепчет старуха, – моя магия не…
Вот он "мой момент."
Ведьма не договаривает, точнее, Корделия больше не слышит её, последний нож, что оставался у меня в руках, вонзается бывшей нареченной равка снизу в подбородок и выходит из головы, выглядывает из-под светлых волос.
Глаза Корделии расширяются в неверии, держа рукоять ножа, я удерживаю равку от падения, приближаюсь к её лицу и тихо говорю:
– Это за смерть Эмета.
Отпускаю нож, и равка валится замертво.
Ведьма подхватывает свои многочисленные юбки и пытается сбежать, оставшийся в живых мужчина бросается на меня. Подныриваю под рукой и оказываюсь за спиной, запрыгиваю на него, хватаюсь за голову одной рукой снизу, второй сверху и поворачиваю до хруста. Он падает, а я, отняв его меч, выбегаю из комнаты. Передо мной около десяти равков. Воины.
Гадство.
Мне нужно пробраться за них, там комната Аргоса. Мне нужно найти остальных, если они ещё живы. Но единственное верное решение сейчас – бежать. Разворачиваюсь и сломя голову несусь в противоположную сторону.
– За ней! – кричит мужской голос.
Заворачиваю за поворот и врезаюсь в Ромена. Маг весь в крови и с трудом держится на ногах.
– Беги к конюшням! – кричит он.
– Где Аргос?
– Почти все там.
– Почти?
– Беги, беги как можно дальше от замка! Нас предали! Король отдал новый приказ, и теперь все, кто в замке и за его пределами, хотят только одного – забрать кинжал и мальчишку.
Из-за поворота выныривают равки и с кличем бросаются на нас.
– Беги! – кричит Ромен и ставит что-то вроде магического щита. – Я их надолго не задержу!
Бегу, но перед очередным поворотом и лестницей, ведущей вниз, останавливаюсь. Оборачиваюсь. Вижу, как в Ромена вонзаются сразу два меча, и отворачиваюсь.
Пробегаю ступени и выскакиваю на улицу. Ночь в полноправном владении Мэроу. Равки появляются отовсюду. Ныряю за искусно вырезанные кусты и перевожу дыхание. Слышу, как равки переговариваются, они ищут меня, Ромена и принца. Нас всех видели в этой части замка. Где Бастиан? Он где-то рядом. Он точно должен быть где-то здесь.
