– Немедленно слезь оттуда, – заорал Матиас, вскакивая на ноги.
Насупившись, девочка забилась в угол дивана в гостиной.
– Сил моих больше нет с тобой! – продолжал орать ее отец. – Немедленно садись за стол!
Эмили послушалась и с дрожащими губами уселась на стул.
– Ты совершенно избаловалась, тебе все надо повторять по сто раз или мои слова больше до тебя не доходят? – продолжал Матиас.
Сбитый с толку Луи вопросительно глянул на отца, тот взглядом посоветовал ему притвориться прозрачным.
– И не надо на меня смотреть с таким видом! – горячился Матиас, распаляясь все больше. – Ты наказана! Сегодня вечером, когда вернешься… домашние задания, ужин и немедленно спать, никакого телевизора, ясно?
Девочка ничего не ответила.
– Ясно или нет? – не отступал Матиас, еще больше повышая голос.
– Да, папа, – пролепетала Эмили с полными слез глазами.
Луи взял свой ранец, испепелил Матиаса взглядом и потащил подругу к выходу. Антуан без единого слова забрал из вазочки ключи от машины.
Доставив детей в школу, Антуан припарковал свой «остин» у дверей книжного магазина. В тот момент, когда Матиас вылезал из машины, он придержал его за локоть.
– Я хорошо понимаю, как тебе сейчас скверно, но ты слегка перегнул с дочерью этим утром.
– Когда я увидел, как она забирается на перила, я испугался, здорово испугался, можешь мне поверить!
– Если у тебя головокружения, это не значит, что она шага не может ступить без твоего позволения!
– Кто бы говорил. Ты напяливаешь на своего сына свитер всякий раз, когда холодно тебе… А что, я действительно здорово раскричался?
– Нет, ты действительно здорово разорался! Обещай мне одну вещь: прогуляйся как следует, побегай еще разок по парку после обеда, тебе это и правда необходимо!
Антуан дружески хлопнул его по плечу и направился на работу.
* * *
В час дня Антуан пригласил Маккензи пообедать в ресторане Ивонны. Для начала, заявил он, они захватят с собой рабочие чертежи, которые доделал Маккензи, и воспользуются случаем, чтобы проверить последние детали на месте.
Когда они сидели за столиком в зале, подошла Ивонна и позвала Антуана к телефону. Тот извинился перед своим сотрудником и подошел к телефону на стойке.
– Скажи мне правду, думаешь, Эмили может меня разлюбить?
Антуан глянул на трубку и повесил ее, ничего не ответив. Он не стал отходить от аппарата и оказался прав, потому что телефон снова заверещал. Он послушно снял трубку.
– Ты меня достал, Матиас… Простите? Нет, днем мы столики не резервируем… Да, благодарю вас.
Под заинтригованным взглядом Ивонны он осторожно положил трубку на место. Антуан направился обратно к столику, но тут же совершил полный поворот кругом, потому что телефон опять зазвонил. Ивонна протянула ему трубку.
– Не говори ничего и выслушай меня! – взмолился Матиас, который метался по своему книжному магазину. – Сегодня вечером ты отменишь наказание, а я вернусь позже тебя и что-нибудь придумаю.
Едва договорив, Матиас разъединился.
По-прежнему прижимая трубку к уху, Антуан изо всех сил старался сохранить спокойствие. А поскольку Ивонна не спускала с него глаз, ему тоже пришлось что-то придумывать.
– Пусть это будет последний раз, когда ты меня дергаешь во время совещания! – заявил он, в свою очередь хлопая трубку.
* * *
Сидя на скамейке, Даниэль отложила в сторону кроссворды и принялась вязать детский костюмчик. Она потянула за шерстяную нить и спустила очки на кончик носа. Напротив нее Софи, сидя по-турецки на лужайке, играла в карты с Эмили и Луи. У нее разболелась спина, она извинилась перед детьми и встала, чтобы немного размять ноги.
– Что такое с твоим отцом в последние дни? – тихонько спросил Луи у Эмили.
– Думаю, это из-за той журналистки, которая приходила к нам ужинать.
– А что именно у них приключилось? – поинтересовался мальчик и сделал ход.
– Ну, вспомни своего отца… и мою мать, – ответила девочка и открыла свои карты.
* * *
Матиас торопливым шагом двигался по аллее парка. Он открыл пакет из булочной, достал оттуда слойку с изюмом и впился в нее зубами. Внезапно он замедлил ход, и выражение его лица изменилось. Спрятавшись за деревом, он решил понаблюдать за открывшейся перед ним сценой.
Эмили и Луи хохотали от всей души. Стоя на четвереньках в траве, Софи щекотала то одного, то другого. Она распрямилась, чтобы задать им вопрос:
– Сюрприз из восьми букв?
– Карусель! – воскликнул Луи.
Как по волшебству, в ее ладони оказались два билетика. Она поднялась на ноги и махнула детям, призывая их идти за ней к карусели.
Луи двинулся последним, услышал свист и оглянулся. Из-за ствола дерева высунулась голова Матиаса. Он жестом попросил мальчика тихонько подойти к нему. Луи быстро глянул на дам, шагавших впереди него, и подбежал к скамейке, где его уже ждал Матиас.
– Ты что здесь делаешь? – спросил мальчик.
– А что здесь делает Софи? – вопросом на вопрос ответил Матиас.
– Я не могу тебе сказать, это секрет!
– Подумать только, а когда я заметил, как один маленький мальчик отодрал чешуйку у динозавра в музее, я никому ничего не сказал!
– Ну, это ж совсем другое дело, динозавр-то и так мертвый.
– А почему это секрет, что Софи здесь? – настаивал Матиас.
– В самом начале, когда ты разошелся с Валентиной и тайком приходил повидаться с Эмили в Люксембургский сад, это ж тоже был секрет, верно?
– А, понимаю… – протянул Матиас.
– Да нет, ничего ты не понимаешь! С тех пор, как вы поругались с Софи, она по нас скучает, и я тоже по ней скучаю.
Мальчик вскочил.
– Ладно, мне надо идти, они заметят, что меня нет.
Луи отошел на несколько шагов, но Матиас окликнул его:
– Наш разговор тоже секрет, договорились?
Луи кивнул и подтвердил обещание, торжественно приложив руку к сердцу. Матиас улыбнулся и кинул ему пакет с выпечкой:
– Там остались две плюшки с изюмом, поделишься с моей дочкой?
Мальчик глянул на него с сожалением.
– И что я скажу Эмили – что твои плюшки на дереве выросли? Старик, ты действительно совсем не умеешь врать!
Он бросил пакет обратно и удалился, покачивая головой.
* * *
Вечером, вернувшись домой, Матиас застал Эмили и Луи перед телевизором. Шли мультфильмы. Антуан готовил на кухне ужин. Матиас направился к нему и скрестил руки на груди.
– Может, я чего-то не понимаю? – вопросил он, указывая на включенный телевизор. – Я что сказал?
Оторопевший Антуан поднял голову.
– Ни-ка-ко-го те-ле-ви-зо-ра! Получается, что я говорю, что не говорю – всем все равно? Ну это уж слишком! – возопил он, воздев руки к небесам.
С дивана Эмили и Луи наблюдали за сценой.
– Мне бы все-таки хотелось, чтобы в этом доме относились с уважением и ко мне, и к тому, что я говорю. И когда я принимаю какое-то решение относительно детей, я рассчитываю на твою поддержку. а то здорово получается: один все время наказывает, а другой добренький и все разрешает!
Антуан, который и до того не сводил с Матиаса глаз, даже перестал помешивать свое рагу.
– Это проблема согласия в семье! – провозгласил Матиас, запустив палец в кастрюлю и подмигнув при этом другу.
Инцидент был исчерпан, и все расселись за столом. После ужина Матиас поднялся уложить Эмили.
Он прилег рядом с ней и рассказал самую длинную историю из всех, какие знал. Теодор, кролик, наделенный волшебными свойствами, увидел, как в небе орел летает кругами (у бедной птицы с самого рождения одно крыло было короче другого… на несколько перьев). Эмили засунула большой палец в рот и прижалась к отцу.
– Ты спишь, моя принцесса? – прошептал Матиас.
Он тихонько сполз с кровати. Встав на колени, он погладил волосы дочки и долго смотрел, как она спит.
Одну руку Эмили положила на лоб, другая так и осталась в руке отца. Время от времени ее губы вздрагивали, словно она собиралась что-то сказать.
– Как же ты на нее похожа, – пробормотал Матиас.
Он прикоснулся поцелуем к ее щеке, сказал, что любит ее больше всех на свете, и бесшумно выскользнул из комнаты.
* * *
Антуан в пижаме лежал в кровати и мирно читал. В его комнату постучали.
– Я забыл забрать костюм из химчистки, – сказал Матиас, просовывая голову в приотворенную дверь.
– Я забрал, он висит у тебя в шкафу, – ответил Антуан, возвращаясь к началу страницы.
Матиас подошел к кровати и растянулся поверх одеяла. Потом взял пульт и включил телевизор. – Удобный у тебя матрас!
– Такой же, как у тебя!
Матиас подтянулся и взбил подушку, чтобы другу было удобнее.
– Я тебе не мешаю? – поинтересовался он.
– Мешаешь!
– Видишь, а потом ты жалуешься, что мы никогда не разговариваем.
Антуан отобрал у него пульт и выключил телевизор.
– Знаешь, я думал о твоем головокружении, это не такая уж случайная проблема. Ты боишься взрослеть, боишься двигаться вперед, именно это тебя парализует, в том числе и в отношениях с другими людьми. С твоей женой ты боялся быть мужем, а иногда даже с дочерью боишься быть отцом. Когда в последний раз ты что-то делал ради другого, а не ради себя?
