Интересно, что пропало? Кажется, пропал кейс, он был под столом, а сейчас его там нет. Но что еще — неизвестно. Повертевшись по сторонам, Седов обнаружил кое-что интересное. В углу возле окна стоял небольшой эмалированный таз, расписанный маргаритками. Изнутри он был основательно закопчен, но пуст, а рядом валялись спички. А что он жег и куда девал пепел? Да, ведь горелым пахло, еще днем, когда Паша днем приходил. И окно было открыто…
— Григорий Иванович! — От неожиданности Седов чуть не заорал. Вот же паразитка эта дежурная бабка! Ходит по коридору в мягоньких тапочках — ни черта ее не слышно! Дверь в кабинет приоткрылась и за ней прорисовался темный силуэт, маленький и бесформенный от нескольких шерстяных кофт, надетых одна на другую. — Григорий Иванович, вы тут? А то я смотрю — ключик-то не сдан. Думаю, пойду, посмо… А-а-а!!! — Бабуля увидела того, к кому обращалась, во всей красе.
Седов замер на корточках, мечтая, чтобы с перепугу охранница выбежала в коридор и поголосила немного там, а потом бы делала, что ей в голову взбредет. Ему бы двух минут хватило, чтобы незамеченным удрать через окно, однако, бабуля, причитавшая во все горло, мужественно шагнула к трупу, а по дороге щелкнула выключателем. Лампа дневного освещения раскочегарилась не сразу. В мигающих вспышках голубоватого света доблестная дежурная увидела метнувшуюся к окну черную мужскую фигуру, но не успела даже испугаться, как мужчина вскочил на подоконник и спрыгнул вниз.
— Ой! — вскрикнула она. — Убийца! Скажи же ты…
В этот миг Паша лежал в кустах под окнами, соображая, все ли кости целы. Он попытался нащупать опору, чтобы встать и его пальцы машинально схватили толстую, но маленькую пачку бумаги. В квадрате света, падавшего из окна, Седов разглядел, что это обгорелый корешок толстой тетради. Он был шириной с ладонь и на нем можно было разобрать почти по половине строки текста, написанного от руки.
На светлом квадрате возникли очертания головы охранницы, это означало, что валяться больше нельзя. Рванувшись вверх всем своим недавно натренированным телом, Паша выскочил из цепких объятий кустарника и побежал вдоль здания прочь, сжимая в руках свою обгорелую находку.
Седов занялся остатками тетради как только вошел в свою квартиру, полагая, что здесь он найдет разгадку смерти бухгалтера Григория Ивановича. На кусочках бумаги были фамилии, цифры и непонятные обозначения, возле каждой фамилии свои, и записанные от руки, например: «Кроликова И.М. — 21.02 2004, 1, 600» или «Сазонов А.П. — Насл. ФЧ, 2, 800, 30.03. 2004». Где-то в середине тетрадки Паша нашел запись: «Ожегова С.И. — 04.04.2004, 3, 150000».
Веснушки на Пашкином носу заметно побелели, трясущимися руками он набрал номер телефона тетки, рассчитывая на то, что уж ночью она никуда из квартиры уйти не может, и услышал сердитый и хрипловатый спросони мужской голос:
— Какого хрена?!
Седов изобразил смущение:
— Простите, мне Славяна Ивановна нужна! Я ее племянник из деревни. У нас тут бабушка умерла…
— Кто-кто тебе, мудак, нужен в час ночи?! Да пошел ты!..
— А вы давно в этой квартире живете?
Мужик ответил, видимо, машинально:
— А с мая! — И бросил трубку.
Пашка уселся на пол и достал сигареты. Славяна для него была последним родным человеком на Земле.
Просидев так с минуту, Седов заставил себя очнуться, устало поднялся, поплелся на кухню и там закурил. Что же, зато теперь он знает ключ к этим шифрованным записям!
Глава 24. Вожак человеческой стаи
Собрание закончилось всего с час назад. Седов сидел перед дверью гримерки, ожидая появления Учителя. Наконец, Светоч вышел, как всегда погруженный в темные глубины своего сознания, с рассеянным взглядом, с легкой, чуть печальной улыбкой на губах. Седов молча встал, почтительно пропустил Учителя вперед по коридору и двинулся следом, разглядывая седеющий его затылок, мощную шею и сутулые плечи. После своей «смерти» Паша пережил странное состояние восхищения этим человеком, но теперь дурман рассеялся, оставив после себя лишь немного удивления в виде мутноватого осадка.
Вчера он нашел время встретиться с отцом Сергием. Особой необходимости в этой встрече не было, но Седову нужно было поговорить с кем-нибудь доверенным, чтобы собрать собственные мысли в кучу. Он просто должен был проговорить свои догадки вслух.
— Наш город поражен раковой опухолью, — сказал Пашка священнику. Отец Сергий снова привел Седова в тенистый сад, где слышались голоса детей и зеленые ветви яблонь ласково благословляли каждого, кто проходил под деревьями по узким, заросшим высокой травой, тропинкам. Они сели на крашенную низенькую лавку без спинки. Собеседник поднял на Пашу внимательный и полный беспокойства взгляд.
— Я только хочу попросить тебя, Паша… — начал было он, но Седов, увлеченный своими мыслями, не услышал этих слов.
— Вчера я нашел тело сектантского бухгалтера, — решительно говорил он. — Перед смертью он жег свои записи, но я обнаружил кое-какие обрывки. Они убили мою тетку. Из-за квартиры. И еще человек двадцать, а то и больше, одиноких стариков. Я думаю, что люди, указанные в списке, одинокие старики по аналогии с теткой Славой. Но есть и еще нестарые одинокие люди, чья смерть никого не удивит: опустившиеся алкоголики, одинокие женщины без родных и близких. И никого в Гродине уже не насторожит, если бедолаги эти завещают свое жилье какому-нибудь фонду с гуманным названием. Смерть восьмидесятилетнего дедушки тоже не чудо, даже если еще вчера он был здоров как космонавт. Выбирались дедули-бабули из тех, о ком родные дети предпочли подзабыть до времени получения наследства. К этим старикам приходили ласковые такие девочки-мальчики. Они ухаживали за пожилыми людьми, а главное, разговаривали с ними. Пожилым людям больше всего не хватает именно внимания, интереса к прожитым ими годам, к их болячкам, к их обидам, к их мыслям. В благодарность за полученное внимание, иногда из свойственной старикам детской мстительности к бросившим их детям, облагодетельствованные дедушки и бабушки завещали свои жилища милым мальчикам-девочкам. Есть и другой вариант: старики беспомощны и одиноки, выкрасть у них все документы довольно легко. Потом надо оформить все бумажки и подделать подпись. После оформления документов… Вы понимаете, после этого владельцы квартир долго не жили. Думаю, что не ошибусь, предположив, что для подстраховки ситуации выдачей свидетельства о смерти и оформлением наследства занимались люди, давно сектой обработанные. Кстати, тетка моя, судя по записям, умерла в апреле, но в ее квартире уже живут новые жильцы, а чтобы вступить в права наследования нужно полгода. Следовательно, свидетельство о смерти выдано задним числом и это можно доказать.
Есть и вещи пострашнее. Учитель наш имеет вкусы в еде весьма нетрадиционные и даже пугающие. Я недаром спрашивал у вас про жертвоприношения сектантов. Дело в том, что я собственными глазами видел тело убитой ими женщины. У нее было вырвано сердце. А недавно я узнал, что несколько лет назад, в одном приморском городке была разоблачена сатанистская секта и найдены останки принесенных в жертву людей. У каждой жертвы был вырезан какой-нибудь орган. Вряд ли для пересадки. А Светоч наш из тех мест родом. Найти бы, где он трупы прячет!
— И у него странные бредни, — задумчиво продолжил Паша, не заметив робкой попытки отца Сергия вступить в разговор. — Болтает про внеземной разум, про людей-кошек. А я вспомнил, что слышал это и раньше, точнее сказать, читал в приложении к одной компьютерной игре. Увлекался когда-то этим барахлом, даже не думал, что в жизни пригодится. Вот только где наш дорогой Учитель компьютерные игры видел? У него дома и машины-то нет. Может, я и зря так много значения этому придаю, но все же мне мерещится, что тут есть какая-то дверца потайная. Вот, что я узнал за последнее время. Ну, пойду, — сказал Седов, поднимаясь с лавочки. Он проговорил вслух все что хотел и теперь спешил назад, в секту. — Боюсь, начнут искать меня. Спасибо, что выслушали.
Отец Сергий тоже встал. Он взял Пашкину руку, кожа на которой навеки осталась покрыта следами глубоких ожогов, и, наконец, смог высказаться:
— Ты прав, друг мой, это раковая опухоль. Люди верят во что угодно, если им пообещать материальные блага. Но что говорить о пастве, когда и пастыри поражены недугом…
Седов удивленно приподнял свои рыжие брови:
— Вы о чем? Неужели и попы в секту кинулись?
— Есть у меня такие подозрения. — Отец Сергий отвел глаза. Потом тихо попросил: — Ты осторожнее, Павел. Прошу тебя!
— А чего осторожничать! — Пашка улыбнулся с самым легкомысленным видом: — Меня уже один раз убили. Правда, потом оживили, но воспоминания самые странные. Вроде бы в раю побывал. Сомнения вызывает только одно: а есть ли этот самый рай? — Заметив вопрос, выраженный на лице собеседника, Седов поспешил объяснить: — В общем, попал я в отряд, в котором у них состоят настоящие зомби, оживленные мертвецы. И все эти ребята вспоминают тот свет как наивысшее счастье в своей жизни!
