Чу кивнул.
— Да. Пока что никого из наших главных разведчиков не опознали.
Чарльз на мгновение отвлекся, когда они вышли на свет после тёмного коридора, и он очутился в комнате с высокими потолками, похожей на пещеру. Он посмотрел на каменные стены, осознав, что лифт опустил его намного ниже, чем он осознавал.
Он посмотрел на ряды машин, лабораторных станций, водяных резервуаров с животными и частями живых существ, включая головы, конечности и туловища людей, видящих, вампиров…
Раздались аплодисменты.
Вздрогнув, Чарльз опустил взгляд.
Потом он их заметил.
Все лица, что он видел, ослепительно улыбались ему со всех сторон комнаты, с энтузиазмом хлопая в ладоши. Чем дольше он стоял там, тем громче становились аплодисменты. Чарльз видел на их глазах слёзы, и перед его глазами тоже всё размылось, поскольку он был тронут, видя и чувствуя их искренние эмоции.
И свет… живой свет.
Он снова окружил его, свет его людей.
Некоторые издали торжествующие вопли, и это тоже распространилось, и вот уже от каменных стен отражались крики словно целой огромной толпы, а не примерно двадцати учёных, которые каким-то образом избежали плена у Мири, Блэка и их бл*дских вампиров.
Впервые за многие недели… месяцы… Чарльз почувствовал надежду.
Он почувствовал надежду, и вместе с ней пришла решительность.
Он ещё не выбыл из игры.
Война ещё не объявлена.
Он мог это исправить.
Подумав, как то драконье существо нашло его и принесло обратно… подумав о процентной вероятности того, что это случится именно с ним среди всех миров и существ, к которым мог бы отправиться дракон-видящий… он почувствовал, как на его идеальных губах начинает зарождаться улыбка.
Он это исправит.
Он снова сделает всё правильным, даже если это будет последним, что он сделает в жизни.
В конце концов, он всегда был Счастливчиком.
Глава 23. Утро того самого дня
— Мы реально это сделаем? — я пробормотала это себе под нос, скорее обращаясь к себе, нежели к той, кто сидела рядом со мной на частном самолёте. — Видимо, мы рехнулись… все разом, коллективно…
Энджел, сидевшая рядом, фыркнула.
— Наверное, — весело отозвалась она.
Я собиралась сказать больше, но тут мой пёс, Пантер, сел.
Ранее он лежал, свернувшись на сиденье сбоку от меня. Это было сиденье рядом с проходом, так что, возможно, не лучшее место для пса, и тем более для длиннолапого, нескладного, наполовину выросшего щенка ирландского волкодава, но я посчитала, что ему там нормально, раз он сразу устроился на этом месте, затащив туда одеялко и плюхнувшись сверху.
Теперь он оживился, явно почуяв что-то в воздухе самолёта.
Глядя вдоль по центральному проходу и насторожив ушки, он радостно и счастливо гавкнул.
Он тут же начал вилять хвостиком.
По одному лишь этому лаю я поняла, кто это.
Ещё даже не повернув голову, я прекрасно знала, кого я увижу на борту самолёта, хотя какая-то часть меня не могла до конца поверить. Его белое как у призрака лицо появилось из-за двух синих занавесок, отделявших нас от кабины и зоны для стюардесс.
Некоторые видящие и люди на самолёте ахнули.
Я смотрела, как Ник настороженно идёт по проходу, поглядывая по сторонам как крадущийся кот. Я невольно переживала за него.
Я также не могла до конца поверить, что он здесь.
Мой взгляд сместился к его бойфренду-видящему, который всё ещё щеголял фингалом от излишне ревностного кулака моего мужа.
Я подождала, пока они оба дойдут до нашего ряда сидений.
— Тебе жить надоело? — с неверием поинтересовалась я.
— Возможно, — буркнул Ник.
Я наблюдала, как он плюхается на кожаное кресло напротив Энджел, в точности так, как он сделал бы это, будучи человеком. Разница лишь в том, что из-за его вампирского тела, схожего с глыбой бетона, сиденье самолёта застонало, плохо отреагировав на прибавившиеся килограммы и в целом неподатливость его нового телосложения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты прёшься на мою свадьбу без приглашения? — я скрестила руки на груди, притворно хмурясь.
Он невозмутимо приподнял бровь.
— В смысле? — он фыркнул. — Меня пригласили.
— Серьёзно? — я по-прежнему держала руки скрещенными. — Какой идиот это сделал?
— Ты сама это и сделала, — сказал Даледжем из прохода, вскинув бровь.
— О, — я выдохнула. — Точно, — посмотрев на Ника, я нахмурилась. — Но серьёзно… я говорила искренне, я хочу видеть тебя на приёме, но я думала, ты ни за что на свете не придёшь, Ник. Насколько я помню, ты так и сказал — ни за что. Ты рассмеялся мне в лицо.
Ник помрачнел, но не ответил. Потянувшись к шторке на овальном окне, он опустил её, хотя снаружи было темно.
Я невольно была рада его видеть, даже если приходить с его стороны было чистым безумием.
Может, с моей стороны было ошибкой приглашать его.
— Дело не только в тебе, — сказал Даледжем, услышав меня. — Он знал, что ты захочешь увидеть его там.
На сей раз Джем имел в виду не Ника.
Блэк. Блэк каким-то образом уговорил Ника прийти.
За этим стоял Блэк.
Ну естественно.
Посмотрев в овальное окно на темноту, я перевела хмурый взгляд на Ника. Я всё ещё не могла определиться, что я чувствую из-за того, что он рискует жизнью просто для того, чтобы увидеть, как я выхожу замуж. Особенно учитывая то, что этот спектакль затевался главным образом с целью привлечения внимания человеческих СМИ.
— Как ты вообще будешь смотреть свадьбу, если она случится среди бела дня? — спросила я, снова скрещивая руки на груди. — Разве солнце не превращает вампира в барбекю? Разве ты не должен вспыхнуть огнём, как только его лучи упадут на твою деликатную вампирскую кожу?
Я увидела, как Ник вздрогнул.
Подумав о своём выборе слов, я поморщилась.
Я забыла, что огонь в Таиланде и привёл к обращению Ника в вампира. Пожар, в котором мы его бросили.
Я и Блэк.
После вздрагивания Ник ровно посмотрел на меня, и его лицо оставалось лишённым выражения.
— Ты думаешь, я пропущу твою до абсурда расфуфыренную свадьбу мечты в пустыне Нью-Мехико? — он посмотрел на Энджел. — Или свадьбу Энджел, если на то пошло? — он фыркнул так, словно это самое нелепое, что он слышал в жизни. — Не дождётесь, доктор Фокс.
Он по-прежнему умудрялся выглядеть искренне оправдывающимся.
Я видела, как он украдкой оглядывается по сторонам, осматривает протяжённость салона, замечает прикованные к нам взгляды. Его руки оставались сложенными, широкие плечи напряглись. Судя по его выражению, он сомневался, что доберётся до самой свадьбы.
Как раз когда я подумала об этом, Ник посмотрел обратно на меня.
После небольшой паузы он подался вперёд, зажав ладони между коленями.
— Если честно, я с тобой согласен, — сказал он тихим голосом. — Это наверняка самоубийство.
Он глянул на Даледжема, который только что закончил убирать их ручную кладь и теперь поставил свой рюкзак на пол салона, после чего плюхнулся на сиденье посередине, рядом с Ником. Я заметила, как Ник посмотрел на фингал Джема и помрачнел, словно один лишь вид этого синяка всё ещё злил его.
Он глянул на меня, и его губы оставались хмуро поджатыми.
— Блэк сказал, что мы обязаны прийти, — ворчливо добавил он. — Он, бл*дь, настаивал. Если хочешь услышать правду, он вёл себя как мудак. Он также оплатил дорогу для Юми и Хирото.
Энджел расхохоталась, но я видела, что она ласково улыбается Нику, качая головой.
Ник бросил на неё беглый взгляд.
Я невольно заметила, что его хрустальные вампирские глаза сделались более расслабленными, когда он посмотрел на Энджел. Но они снова стали настороженными, когда он взглянул на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Он сказал, что ты никогда не простишь его, если я не приду, — добавил Ник. — Он сказал, «даже если она не признается в этом, бл*дь, она будет вечно припоминать мне это дерьмо»… и он не собирается «взваливать на плечи это дерьмо» во время его чёртова медового месяца, как он выразился.
