о члене Крейга по понятным причинам. Но, судя по тому, как краснеет его лицо, я попал в точку. Как неудачно для него.
— Убирайся отсюда, Крейг, — требую я. — И держи имя моей девушки подальше от своего рта.
Наверное, впервые половина этого зала слышит, как я называю кого-то своей девушкой, но я сосредоточен только на том, чтобы убрать этого говнюка как можно дальше от Лейкин. Одного осознания того, что он видел ее почти обнаженной, достаточно, чтобы мне захотелось убить его.
— Ничего не поделаешь, чувак, — говорит он мне. — Это у меня на языке каждый раз, когда я дрочу, представляя ее рот на моем члене.
Мой кулак сжимается, и я собираюсь броситься на него, но Лейкин движется быстрее. Она проскальзывает передо мной и удерживает меня всем, что у нее есть. Ее руки поднимаются, чтобы коснуться моего лица, когда она отчаянно пытается привлечь мое внимание.
— Детка, — она пытается снова. — Остановись. Он просто пытается разозлить тебя. Не слушай его.
Я отвлекаюсь от Крейга и переключаю свое внимание на нее, именно там, где оно должно быть. Она улыбается с облегчением и скользит руками по моей шее.
— Не слушай его, — повторяет она. — Просто сосредоточься на мне.
И я прекрасно могу это сделать. Если ему не понравилось видеть, как я обнимаю ее, он действительно возненавидит это.
Притягивая ее к себе, я прижимаюсь губами к ee и чувствую, как она тает во мне. Все начинается ради Крейга, но быстро переходит в другое русло - это становится полностью для меня. Потому что она поддерживает меня. Потому что она не дает мне сойти с ума.
Потому что она единственный человек, которого я когда-либо хочу снова поцеловать.
— Снимите комнату! — шутит Оуэн.
Я отстраняюсь, и мои брови приподнимаются. — Вообще-то, у меня их три. Спасибо за напоминание. Снова сосредоточившись на Крейге, я ухмыляюсь. — А теперь, если ты меня извинишь, я собираюсь насладиться своей вечеринкой, а затем трахнуть свою девушку так, как она тебе никогда не позволяла.
Делая шаг к нему, он делает шаг назад. Сделав еще несколько шагов, он оказывается на переднем крыльце, и я захлопываю дверь у него перед носом. Музыка начинает играть снова, и все возвращаются на вечеринку, как ни в чем не бывало. Мы с Лейкин идем на кухню, и я беру еще пива из холодильника.
— Этот парень такой придурок, — рычит Лукас. — Как ты вообще с ним встречалась?
Лейкин морщит нос. — Я была молода и глупа. Я не знала ничего лучшего.
Я не могу удержаться от смеха, узнав в ее словах те, которые я использовал, когда мы танцевали в гостиной. Мали возвращается из столовой, за ней следует Кэм. Мое первое предположение - она привела его туда, чтобы держать подальше от Крейга, но, поскольку он не отвлекается, глядя на нее, я думаю, дело было не только в этом.
— Кэм! — кричит Эйден. — Выпей со мной пива!
Он улыбается, но в этом есть что-то неправильное. — Я что, выгляжу так, будто мне сегодня хочется блевать?
— С тобой неинтересно. — Он оглядывается. — Мали?
Она пожимает плечами. — Да, конечно. К черту все.
— Да!
Все смотрят, как они вдвоем соревнуются, кто быстрее выпьет, но мое внимание приковано к двери - в нее вошел Монти и сейчас обменивается братским рукопожатием с Оуэном, как будто они дружат уже много лет. Я даже не подозревал, что они знакомы. А судя по тому, как Монти быстро отстранился, увидев, что я смотрю на него, думаю, что мне и не суждено было узнать.
— Ты в порядке? — спрашивает меня Лейкин.
Я возвращаю свое внимание к ней. — Да. Да, я в порядке.
Она празднует с Мали после того, как та с легкостью победила Эйдена, но я все еще не могу оторваться от Монти. Что-то в нем меня не устраивает. И я не думаю, что это связано с тем, что он угрожал мне. Она теперь моя. Это не изменится.
Если бы он не спас Кэма от того, чтобы провести следующие несколько лет в тюрьме, я бы сказал об этом Лейкин. Или даже самому Кэму. Но он заслужил уважение обоих своим поступком, и Лейкин с тех пор стала ему лучшей подругой. Поэтому у меня нет ни одной опоры, когда дело касается его.
Только если я не узнаю его скрытые мотивы.
И только позже у меня появляется возможность спросить об этом Оуэна. Я стою на улице и курю сигарету, когда он выходит на свежий воздух. Некоторые люди уже ушли. Некоторые еще продолжают гулять. Большинство пьяны. Но Монти оставался трезвым, и у меня такое чувство, что для этого есть причина.
— О, привет, Эйч, — говорит Оуэн. — Я не знал, что ты здесь.
Я поднимаю сигарету. — Лейкин не хочет, чтобы я курил в доме.
Он хихикает. — Вы двое сейчас живете вместе?
— Не-а, — я качаю головой. — Во всяком случае, пока нет. Я не знаю. Я уверен, что рано или поздно доберусь до этого.
Его глаза расширились от недоверия и удивления. — Это безумие. Я никогда не думал, что увижу тот день, когда ты остепенишься.
— Да, — я заглядываю внутрь и вижу, как Лейкин смеется над чем-то, что сказала Мали. — Она потрясающая.
— Черт, — выдыхает он. — Молодец. Серьезно. Я рад за тебя.
— Спасибо. — Я делаю еще одну затяжку сигаретой. — Эй, я заметил, что ты разговаривал с Монти ранее. Я не знал, что вы двое знаете друг друга.
Его брови хмурятся, пока не приподнимаются в осознании. — О, Роллинз? Да, мы несколько раз тусовались у Айзека.
— Айзека? — Вот это интересно.
Он кивает. — Да. Эти двое довольно близки. Выросли в одном социальном кругу и все такое. Я думаю, они познакомились в школе-интернате.
Забавно, что за все время, пока Монти помогал нам с делом Кэма, он ни разу не упомянул, что даже знал Айзека, не говоря уже о том, что когда-то дружил с ним. И что-то подсказывает мне, что это не потому, что это вылетело у него из головы.
— Вау. Думаю, ты узнаешь что-то новое каждый день.
Оуэн хмыкает как раз в тот момент, когда Лукас выходит с Эйденом. Они втроем приехали сюда вместе. Предполагалось, что Эйден будет их трезвым водителем, но это пошло насмарку, когда он опрокинул три бутылки пива. Итак, Лукас переключился на воду.
— Готов? — Лукас спрашивает Оуэна.
— Да. — Он поворачивается ко мне. — Увидимся, Эйч.
Я на секунду поднимаю руку в нерешительном жесте всем троим,
