Нет. Ты знаешь, что меня тошнит на заднем сиденье, — говорю я ему.
— Меня тошнит от твоего лица, но ты не видишь, чтобы я жаловался.
— Что ж, твоему лучшему другу, похоже, оно очень нравится.
Мой папа вздыхает. — Неужели споры действительно необходимы? В последнее время вы почти не бываете рядом друг с другом.
Черт.
По выражению лица моего брата я уже могу сказать, что пожалею о том, что втянула в это Хейса. Он коварно улыбается и наклоняет голову набок.
— Да, дорогая сестра, — протягивает он. — Где ты была в последнее время?
Меньше всего мне сейчас хотелось бы тыкать медведя, но высокомерие, написанное на его лице, действует мне на нервы. Я опускаю взгляд и кричу, отмахиваясь от того, чего на самом деле нет. Руки Кэма летят к его голове, и он выглядит абсолютно несчастным, что означает, что мой план сработал именно так, как я надеялась.
— Извините, — говорю я родителям. — Мне показалось, что я увидела жука.
Они посмеиваются между собой, но я слишком занята тем, что наблюдаю за тем, как Кэм смотрит на меня. Он никогда не расскажет о том, что я на самом деле не была у Мали, потому что его ждет ад за то, что он знал об этом и не рассказал ничего раньше. Возможно, он отомстит позже, но сейчас, по крайней мере, победа за мной.
Шах и мат, брат.
Можно было бы подумать, что при создании продукта, который наносится на губы, учитывается, к чему вы собираетесь прикасаться этими губами. Очевидно, они этого не сделали. Если бы они это сделали, я бы не оттирала помаду моей бабушки со своей щеки, как будто мне нужно снять целый слой кожи, чтобы удалить ее.
Она милейшая женщина, и долгое время она была моим любимым человеком. Но то, сколько раз она считает нужным поцеловать меня в щеку, - это лишнее, учитывая, что я уже выросла. Как бы я ни повзрослела, она все равно относится ко мне как к шестилетней девочке, которой показалось, что миска с просроченными конфетами на кухонном столе очень вкусная.
Тем не менее, ужин был приятным, и провести время с семьей было здорово. Но я не могла отделаться от желания, чтобы Хейс был рядом. Мне даже не пришло в голову пригласить его. Не думаю, что мои родители согласились бы на это. Бабуля встречалась с Хейсом много раз, но представить его ей заново в качестве моего парня - это шаг, к которому, я уверена, они еще не готовы.
Закончив удалять красные пятна со щек, я забираюсь в постель и беру с тумбочки телефон. Сообщение от Хейса уже ждет меня.
Без тебя в этой постели слишком холодно.
Говорит парень, который любит, когда простыни холодные.
Я наблюдаю, как появляются три точки, пока не приходит его ответ.
Но тебя я люблю больше.
Не успеваю я напечатать ответ, как на экране появляется фотография Хейса.
Звонок по Facetime.
Нажимаю «принять», и появляется мой очень измученный и очень раздетый парень. При одном только взгляде на него моя кровать кажется такой пустой. Он должен быть здесь. Или я должна быть там. Но быть врозь - это не то.
Не для нас.
— Боже, как ты это делаешь? — спрашивает он.
Мои брови хмурятся. — Что делаю?
— Выглядишь так чертовски великолепно, даже когда ложишься спать.
Я хихикаю, переворачиваюсь и поднимаю телефон. — Ты должен был видеть меня раньше. На каждой щеке должно было быть не менее трех следов губной помады.
Он устало напевает. — Кто-то должен сказать бабуле, что единственный человек, которому разрешено отмечать тебя, - это я.
— Теперь ты ревнуешь к моей бабушке, да? — дразню я.
Но его глаза смягчаются, когда он смотрит на меня через экран. — Детка, я ревную к любому, кто может быть рядом с тобой, в то время как я не могу.
Мое дыхание сбивается, как и всегда, когда он говорит подобные вещи. Как будто у него есть прямой доступ ко всем струнам моего сердца, и он обводит каждую из них вокруг пальца.
— Я скучаю по тебе, — говорю я честно.
На его лице появляется легкая улыбка. — Я тоже по тебе скучаю.
Мы оба лежим и просто смотрим друг на друга - единственный способ, которым мы можем быть вместе прямо сейчас. Это недостаточно близко, но это лучше, чем вообще не иметь возможности его видеть. Я начинаю думать, что, возможно, Мали права.
— Это красный флаг того, насколько мы зависимы друг от друга? — спрашиваю я.
Он не задумывается об этом ни на секунду. — Не для меня.
Что ж, это все, что имеет значение.
Мы вдвоем общаемся по Facetime — не особо много говорим, но обоим нужно знать, что другой рядом, — и мне удается наконец задремать под звук его дыхания.
Утро субботы должно быть единственным утром, когда у меня есть возможность выспаться. Когда у парней ранняя тренировка, это отодвигает мои занятия как минимум на два дополнительных часа. Во время плей-офф это еще больше. Но как бы я ни старалась, я просто не могу уснуть, как только солнце появляется над горизонтом.
Как будто мое тело знает, что Хейса нет рядом со мной.
Поэтому, быстро приняв душ и забежав за пончиками, я направляюсь прямо к его дому. Я наполовину ожидаю, что он будет еще спать, когда я приеду. Он никогда не любил просыпаться рано. Но, к моему удивлению, открыв дверь, я обнаруживаю его на кухне, готовящим кофе.
Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и в тот момент, когда я ставлю коробку с пончиками на остров, он бросается ко мне и обхватывает руками мое тело. Это подтверждение того, что он скучал по мне так же сильно, как и я по нему. И даже несмотря на все слова Мали о том, что раздельные ночи время от времени полезны для пар, меня это не настолько волнует, чтобы прекратить.
То, что он рядом, делает меня счастливой. Почему это должно быть плохо?
— Я принесла пончики, — говорю я, не двигаясь.
Он вдыхает мой запах и целует меня в макушку. — Я вижу это. Спасибо.
— Хотя я пока не хочу тебя отпускать.
— Хорошо, — отвечает он со смешком. — Потому что я тоже этого не хочу.
Мы остаемся там, обмениваясь ленивыми поцелуями и
