этого дня, «организация девятнадцатого января» переходит к активным действиям.
Вожак достал шампанское. Откупорил, выстрелив пробкой в потолок. Отпил из бутылки и пустил «праздничную чашу» по кругу. На стол выставлялись бутылки, курьер привёз стопку коробок с пиццей, девушки нарезали бутерброды. Психоты праздновали, лезли обниматься к новичкам, поднимали дикие своей кровожадностью тосты.
Одну за другой Андрей вливал в себя рюмки водки, не пьянея и не в силах унять дрожащие пальцы. И тут его обняла за шею Алиса. Чмокнула в ухо. Тихо шепнула на ухо: «Идём». Она затащила его в комнату, заперла дверь, толкнула, заставляя сесть на кровать.
— Что ты…
Чертовка не дала ему задать вопрос. Её губы и руки. Одежда, брошенная на пол. Бархат кожи под пальцами. Сбивчивое дыхание. Скрип кровати. Смеющиеся голоса за дверью. Всё смешалось в зелье, прогоняющем мертвецов. Жизнь кипела, не желая, чтобы Андрей задумывался о своих поступках. Он согласился на размен.
Теперь, когда она заснула, Андрей курил и старался не возвращаться к сделанному. Поздно каяться, пусть всё будет как есть.
— Не спится?
Андрей обернулся. В дверях кухни стоял Джакалик.
— Умотал Чертовку? Огонь девка, вот уж повезло тебе. Дай и мне сигаретку.
Полумрак разрезал свет фар с улицы. Андрей, на мгновение ослепнув, нащупал на подоконнике пачку и протянул не глядя. Чиркнула зажигалка.
— Поговорим? Идеальное время — все спят, никто не греет уши.
В ответ Андрей только невнятно хмыкнул. Объясняться прямо сейчас не хотелось. Но Джакалик выбора не оставил.
— Думаешь, я спятивший на почве ненависти маньяк? Не отрицай, все так считают поначалу. И никто не хочет узнать мотивы. А ведь у меня есть что сказать.
Джакалик отодвинул табуретку в угол и сел, как нырнул в непроглядную тень. Андрей остался у окна, подставляя лицо жёлтому свету фонарей.
— У нас нет выбора, Трава. Нам его не оставили. Посмотри, нас травят как зверей, пропускают через мясорубку ЛИМБа. Психоты послушно идут колоть блокатор, смирившись со своей участью. Даже ты, один из сильнейших психотов кого я знаю, шёл как овца на бойню.
В темноте красным глазом вспыхнул кончик сигареты Джакалика.
— Каждый, кто приходит к нам, несёт на себе эту печать покорности. Даже вырвавшись из лап ЧиКи, всё равно продолжают смотреть на неё как беззубый кролик на удава. Скажешь не так?
— Возможно…
— Проверено. Мной лично. При первой же опасности, когда на горизонте появляются «чёрные», они сдаются. Все, без исключений. В них вбили, что сопротивляться бесполезно!
Несколько затяжек Джакалик молчал. Выпускал клубы дыма, плывшие в полосе света как облака.
— Я могу раскачать вас только смертью. Замазать кровью, отрезая путь назад. Жестоко, согласен. Но больше вариантов я не нашёл. Придумаешь что-то другое — милости просим. Я с удовольствием изменю инициацию.
— Почему девятнадцатого января?
— А! Я всё ждал пока ты спросишь. Это день, когда «чёрные» убили первого психота. Не знал? Они только начинали по нам разработку, попытались взять одного. А он отвёл глаза группе захвата и бросился бежать. По нему отработал снайпер. В голову.
— Как его звали?
— Кого?
— Первого убитого.
— Не знаю. Теперь уже всё равно. На его месте мог быть любой из нас.
Затушив окурок в пепельнице, Джакалик встал.
— Доброй ночи, психот. Поспи, завтра будет сложный день.
Андрей вернулся в комнату, лег и обнял Алису. Девушка заворочалась, прижимаясь к психоту спиной. Но задремать Андрею удалось только с рассветом.
Завтракали поздно. Психоты, после вчерашнего возлияния, были хмурые и неразговорчивые. Андрей подошёл к Алисе, собираясь обнять. Но девушка сбросила его руку.
— Не сейчас, — в голосе сквозило раздражение, а во взгляде плавали льдинки.
Андрею оставалось только вздохнуть. Ладно, пускай. Он подождёт.
— Собираемся, — Джакалик появился бодрый, с хищным блеском в глазах, — сегодня у нас «движ». Десять минут вам, не больше.
В этот раз дорога заняла трое суток. Их группе достался обходной маршрут: поездка на электричке, ночёвка в гостинице, междугородний автобус и дальше на перекладных. Как оказалось, это было сделано специально. Перехват, которому выпало быть старшим, каждый час выходил в эфир. И сканировал «Великий базар» на пределе дальности в поисках одиноких психотов.
— Учись, Трава, — хлопнул Перехват по плечу Андрея, — скоро тебя такой же работой озадачат.
К новому «схрону» они прибыли самыми последними. Алиса всё также морщилась, когда он пытался проявить чувства. Но вечером сама затащила к себе в постель. Андрей не мог уложить в голове её поведение, а она не желала объяснять. Оставалось принимать ситуацию как есть.
Джакалик исчез на несколько дней вместе с Шушей. Психоты, радуясь передышке, каждый вечер устраивали пьянки. На третий день Андрею стало с ними скучно. Пережёвывать по кругу одни и те же разговоры раздражало. Алиса опять была холодна и больше не звала его к себе, чем испортила настроение окончательно.
— Подъём, лентяи!
Вождь появился внезапно, посреди ночи. Возбуждённый, пахнущий дымом и потом. Сонные психоты, как муравьи потянулись на кухню. Джакалик не торопился, налил себе кофе и, улыбаясь, ждал пока все соберутся.
— Все тут? Хорошо. Слушайте все!
Торжествующий взгляд скользнул по психотам.
— Мы, психоты «девятнадцатого января», не будем вечно бежать в страхе. Лучшая защита — это нападение, и мы воспользуемся этой истиной. Мы ответим на их преследование террором. Настолько страшным, что стены ЧиКи содрогнутся от ужаса. Мы выльем на их головы нашу ненависть, и земля будет гореть под чёрными ногами. Пусть выпьют чашу нашего гнева! Пусть знают — мы отомстим каждому, кто поднял руку на психота. Каждому, кто выдал, кто помогал нас ловить, грозит воздаяние. Пусть страх поселится в их сердцах!
В ответ послышался нестройный гул одобрения.
— Ты. Ты. Ты, ты и ты. — палец Джакалика указывал по очереди на психотов, — Идёте со мной. Сегодня будет первая серия нашей мести.
Отмеченные вышли с кухни.
— Остальные пойдут в следующий раз. Трава, ты тоже собирайся.
Андрей вздрогнул. Но перечить не стал и пошёл одеваться.
На двух машинах группа поехала на дальнюю окраину города. Остановились на тихой улочке коттеджного посёлка.
— Здесь, — Джакалик указал рукой.
Домик, похожий на пряничный. Перед ним палисадник, сиротливо тянущий голые ветки в ночное небо.
— Шуша, ты координируешь. Трава, со мной. Вы двое, зайдите с заднего двора. Двинули!
Их не ждали. Дверь выломали одним ударом, рассыпались по комнатам. Андрей не торопился. Медленно и осторожно шёл через чужой уют, оставляя следы грязных ботинок. Смотрел на фотографии в рамочках и чьи-то милые сердцу мелочи. Ему вдруг стало противно. От самого себя.
— Вот она!
Андрей пошел на крик. В большой комнате,
