О, это был поистине шекспировский монолог:
— Что происходит с Гольфстримом? Вот в чем вопрос! Меняет привычное направление? Остывает? Или покрывается слоем холодной воды, словно крышкой, которая не дает обогревать атмосферу? А может, после катаклизма в Мексиканском заливе огромное количество нефти разрушает границы теплого потока? Жду не дождусь, когда мы выплывем из фьордов на открытый простор, войдем в соприкосновение с Гольфстримом и я погружу в него свой зонд!
Некоторые заявления мистера Боксола русскому уху было нелегко разобрать, я вполне могла упустить наиболее важные моменты и прибавить свои досужие домыслы, но в его непонятных порою словах сквозила нешуточная тревога о хрупкой природе высоких широт в условиях катастрофического изменения климата.
Тут Саймон развернул большой лист бумаги с графиками и предупредил, что это было вступление, а сейчас он расскажет подробней, чем грозит жителям Земли, как морским, так и сухопутным, отступление льдов по всем фронтам вместе с неизбежным повышением уровня Мирового океана и затоплением прибрежных областей суши. И подтвердит свои слова фактами и диаграммами.
— Вся Голландия уйдет под воду. — Он понизил голос и посмотрел на дверь камбуза, за которой Соня мыла наши плошки. — В Индии, Индонезии, Таиланде, Китае начнутся небывалые наводнения. Половина площади Бангладеш будет затоплена, если уровень океана поднимется на один метр. Островное государство Мальдивы, возвышающееся всего на полтора метра над уровнем моря, может стать первым государством, поглощенным водами морскими. А повышение уровня моря на полтора метра приведет к затоплению крупных мегаполисов: Шанхай, Токио, Лондон, Амстердам, Новый Орлеан…
Синтия в блокнотик записывала каждое слово доктора Боксола — видимо, решила превратить его доклад в песню. А художник Тишков, который в принципе не желает слышать о конце света и всякий раз норовит от него отвертеться, присел на нижней ступеньке трапа, одетый в свою черную патриотическую куртку, непромокаемые штаны, в одной руке сумка с фотоаппаратом, в другой — штатив. Когда Саймон стал сыпать цифрами, Леня сделал страшное лицо, намекая мне, Мише и Андрею, что пора, пора — Луна зовет. И медленно пополз вверх по лестнице.
Мы покинули лекцию доктора Боксола, пробормотав:
— Сорри, ви мает би гоинг ту шот зе мун энд вилл кам бак вери сун.
Саймон же, исполненный вдохновения, знай, кивал на череду цифр и даже не заметил нашего исчезновения.
Глава 25
Луна и Морж
На палубе Леня оглядел спокойные ровные берега, показал на деревянную вышку возле покосившейся хижины и сказал:
— Хорошая натура, Андрей, ты ведь сам говорил, что здесь, в Арктике, если можешь сделать что-то сегодня, никогда не откладывай на завтра. Берем Луну и поехали!
Волков с Мишей покорно погрузили в лодку аккумулятор, Луну и всякие другие причиндалы, а также берданку на случай нападения белого медведя.
Подъехав к мягкому от ламинарий, пахнущему йодом берегу, наша команда обнаружила полуразрушенный домик трапперов — охотников за песцами и тюленями. Мы заглянули — а внутри все изрисовано, какие-то петроглифы латиницей, вроде «здесь был Вася». Мы просто возмутились, когда увидели это безобразие, потом пригляделись повнимательней — а там подписано: «1900 год»!
Леня кинулся к высокому деревянному настилу с лестницей.
— Вот оно — место, где отдыхает Луна после долгой дороги с востока на запад! — воскликнул Леня. — Я хочу сделать фотографию — посвящение поэту и художнику Уильяму Блейку: есть у него такая гравюра, как человечек приставил лестницу к месяцу и собирается взобраться по ней на небо. Миша, давай, залезай, — командовал Леня, — ты, Андрей, подавай, а ты, Марина, придерживай проводки, пока я настраиваю камеру.
По ветхим ступенькам Миша вознес Луну и, к своему ужасу, увяз в луже векового тюленьего жира — эту постройку заезжие охотники возвели, чтобы сберечь там добычу от медведей.
— Стой, не двигайся, прячь голову, замри, — кричал Леня, нажимая на спуск фотоаппарата, а бедный Михаил парил вверху на шаткой трухлявой постройке, как архангел в ореоле золотых лучей, весь в жиру, продрогший отчаянный луноносец, понимая, что это сумасшествие не кончится никогда.
— Ладно, Миша, можешь не прятаться, я тебя потом сотру, — сказал Леня и стал собирать аппаратуру.
— А я думал, войду в историю, — скромно заметил Миша.
— Нет, — сказала я со знанием дела, — держатель Луны всегда испаряется из кадра.
— А можно обвести его очертания мелом, — предложил Миша, — тело унесли, а тень осталась. И хотя бы таким образом противостоять исчезновению.
Была уже кромешная ночь, Тед по рации попросил посветить с берега фонариком, чтобы увидеть, куда подогнать «зодиак». Обратно моторка плыла в потемках, мы с Мишей держали холодную, влажную от морского тумана Луну.
Я говорила:
— Вот так стоишь часами, поддерживаешь ночное светило в надлежащем положении, на ветру, под проливным дождем, в холоде и голоде, и вдруг обнаруживаешь, что про тебя забыли.
— Какая-то горечь сквозит в твоих словах, — отвечал Миша. — Но такова природа творчества, ничего не поделаешь. Все это очень похоже на то, как снимают кино.
Причалили. Подняли на борт моторку, Тед привязал ее к борту.
Леня собрался угощать Теда и Андрея виски с содовой, капитаны предпочитали именно этот «дринк», но, спустившись в кают-компанию, мы увидели, что Саймон в своем померанцевом комбинезоне, как раскалившийся вулкан, продолжает воспламенять аудиторию:
— Видите, — демонстрировал он очередную диаграмму, — эта цифра обозначает количество С02, растворенного в воде, а эта — сколько его будет через десять лет. Неуклонно растет кислотность океана, весьма усложнившая жизнь морским обитателям. Возьмем птероподов, что выловила сегодня доктор Родригес, — они стали меньше, чем были пять лет назад! Новым поколениям этих моллюсков не хватает кальция для строительства скелета! Следовательно, животные, например лосось, которые до недавнего времени употребляли в пищу моллюсков и зоопланктон, станут питаться манной небесной, отчего их популяции сократятся. А эта проблема уже наша с вами — весь мировой океан будет более кислым и менее плодоносящим! В целом на планете ежегодно исчезает тридцать тысяч видов животных, — хмуро говорил доктор Боксол. Видно было, что эти ужасные потери прошли сквозь горнило его души. — Окисление океана чревато массовым вымиранием морских обитателей и разрушением связанной с ними пищевой цепочки. Скоро исчезнет великое чудо природы — коралловые рифы, где обитает четверть океанического животного мира! Не будем о красоте. Двести семьдесят миллионов жителей близлежащих районов останутся без пропитания. С начала двадцатого века кислотность Мирового океана повысилась на тридцать процентов, а к 2100 году, судя по всему, вырастет до ста пятидесяти процентов.
