Было бы очень интересно выяснить, сколько времени действовали эти решения и как долго выполнялись обязательства по заупокойным вкладам. Боюсь, что это продолжалось не очень долго. Во времена Среднего царства номархи Бени-Хасана и Эль-Берше были вынуждены восстанавливать посмертные жилища своих предков. Таким образом, времени, прошедшего между правлением VI и XII династий, оказалось достаточно, чтобы предусмотренный договорами постоянный уход за этими гробницами прекратился. Точно так же гробница часто упоминаемого Хнемхотепа в Бени-Хасане явно оставалась без охраны в начале эпохи Нового царства, иначе бы четыре писца, жившие в то время, не смогли обессмертить себя, нацарапав на ее стене, что они любовались здесь храмом царя Хуфу (Хеопса): обычно посетители не пишут на стенах часовни, где регулярно бывают службы. Значит, гробница этого могущественного правителя, вероятно, была в то время пуста и покинута, а вклад, сделанный на вечные времена, уже не существовал. Это не удивит нас, если мы вспомним, что для этой совершенно бесполезной цели отдавались в качестве вкладов крупные поместья. Это положение было таким неестественным, что время от времени возникало противодействие ему. Противодействие не обязательно означало силовые меры: когда семья вымирала или так низко опускалась по общественной лестнице, что ее члены были не в состоянии угрожать распорядителям вклада и настаивать, чтобы те выполняли свои обязанности, распорядители постепенно прекращали приносить жертвы. Даже если семья в течение многих сотен лет сохраняла власть и богатство, ее члены были вынуждены иногда нарушать наказы своих отцов, поскольку каждое поколение строило хотя бы одну новую гробницу, для которой семья должна была выделить вклад из своих поместий. В таких обстоятельствах мы не можем упрекнуть даже богатейшие семьи за то, что они передавали вклад, приписанный к гробнице давно забытого предка, на уход за гробницей того родственника, которого потеряли недавно.
Если заупокойные службы в гробнице прекращались, ее дальнейшая участь была ясна: гробницу запирали и покидали на произвол судьбы. А затем, судя по документам судебного процесса времен правления царя Рамсеса IX, ее ожидали разграбление и осквернение. Государство делало все, что могло, для защиты гробниц, но охранять эти маленькие необитаемые постройки, находившиеся далеко от города и разбросанные на большом пространстве, часто среди холмов, было трудно, несмотря на то что их окружали стены и охраной занималась особая стража. Рабочие, которые строили и украшали новые гробницы, грабили старые; умение вырубать проходы в скалах, которое было доведено до такого совершенства для служения тем, кто скончался недавно, эти умельцы использовали для прорубания подземных ходов из открытой гробницы в другую, прочно запертую. Платило им государство или нет, из того, о чем уже было рассказано, мы легко можем понять, как трудно было этим зачастую голодающим людям не поддаться искушению и не завладеть спрятанными повсюду в земле вокруг них сокровищами, размер которых еще сильно преувеличивали рассказы. И рабочие очистили гробницы так хорошо, что мы редко обнаруживаем очередную нетронутую гробницу – почти все могилы были разграблены еще в древности.
Разумеется, в наибольшей опасности находились гробницы членов царских семей. На теле частного человека можно было найти несколько украшений, но тело фараона, если верить ходившим в народе рассказам, было настоящей золотой жилой. Поэтому для охраны царских гробниц принимались особые меры. Над телами правителей Древнего и Среднего царства были воздвигнуты могучие пирамиды с массивными стенами, которые невозможно было пробить, настолько мощными они были. А маленький ход, через который когда-то внесли внутрь гроб, был очень умело перегорожен огромными гранитными блоками. Простым ворам из некрополя такие трудности были не по силам. Те грабители, которые смогли преодолеть все препятствия и проникнуть в пирамиды, вели работы по их разрушению в таком большом объеме, что об этом, несомненно, должны были знать правители государства.
Способ, которым правительство пыталось защитить тела фиванских фараонов, имел меньший успех. Могилы тех царей, которые правили после XVIII династии, находились за пределами некрополя в каменистой долине, которая называется Долина царей, которая отделена от фиванского города Мертвых горой Асас. Склоны этой долины крутые и скалистые, и в нее ведет всего одна хорошая дорога – путь в обход занимает два часа; завершающий ее вход в Долину гробниц так узок, что его легко могут охранять всего несколько человек. Если же выбрать путь из западной части Фив по прямой, то переход через крутые стены скал Джебель-Асас был возможен только в двух местах. Существовал еще один трудный выход к царским гробницам из нильской долины, позади Долины царей. Эти три пешеходных тропы через горы охранялись военными заставами, и до сих пор можно видеть развалины каменных хижин, в которых жила эта охрана. Еще одна застава находилась у входа в долину. Таким образом, по любым человеческим расчетам, ни один человек не мог проникнуть без разрешения в Долину царских гробниц. Если бы воры сумели перейти через скалы в неохраняемом месте, то в узкой долине они едва ли смогли бы укрыться от глаз стражи. Однако человеческая алчность всегда находит способ победить трудности, которые при естественном положении дел кажутся непреодолимыми, и при XX династии гробницы Долины царей стали добычей воров. В документах судебного процесса, о которых уже упоминалось на с. 257, описано, как тщательно такие воры выполнили свою работу.
Культ умерших фараонов не обязательно страдал оттого, что их гробницы были повреждены. И при Древнем царстве, и при Новом царстве заупокойные службы проходили не в молельной комнате внутри царской гробницы, а в большом храме, построенном для этой цели. В Мемфисе эти храмы находились рядом с пирамидами, но в Фивах были построены далеко от гробниц, в общем большом некрополе, поскольку в узкой долине Царей не было места для зданий. В эпоху Нового царства царь был не единственным божеством в таком храме, там поклонялись также Амону и его богам-спутникам, и тем, что фараон был одним из этих богов, ему оказывалась величайшая честь. По этой причине мы в эту эпоху уже не встречаем упоминаний о жрецах царей, поскольку служители этих храмов, как и другие жрецы, служили в первую очередь Амону, а звание «жрец царя» носили лишь как дополнительное.
Во времена Древнего царства было иначе: многие знатные люди той эпохи назывались жрецами царей, в это число входили даже несколько таких людей, которые, помимо этой обязанности, имели еще шесть различных жреческих должностей. Эти жрецы обычно именовались «пророками пирамиды царя» и редко – пророками самого царя, поскольку титул «пророк царя», видимо, указывал, что монарху воздаются почести как богу, помимо поклонения ему же как скончавшемуся царю в храме при его пирамиде. Культ царей просуществовал долго: даже во времена Псаметтихов мы еще обнаруживаем жрецов Менеса и Джосера. Значит, поклонение этим прославленным царям древности продолжалось более двух тысяч лет, хотя, вероятно, оно не раз надолго прерывалось по политическим обстоятельствам. Ненависть к политическому противнику в Египте не останавливалась в благоговейном ужасе перед гробницами, даже если они были построены в далеком прошлом. Профессор Петри убедительно доказал, что все заупокойные храмы фараонов Древнего царства были разрушены во время вспышки гнева, вызванной политическими причинами. Характер причиненных этим храмам повреждений таков, что никакое другое объяснение невозможно. Искатели сокровищ могли из-за любви к наживе вломиться внутрь пирамид и разбить гранитные саркофаги, но только фанатики могли бросать в колодцы или разбивать на мельчайшие осколки статуи царей. В Фивах мы обнаруживаем относящийся к более поздним временам случай подобной же, хотя и менее варварской, мести представителям ненавистной формы правления. Каждому, кто проходит по гробницам, построенным во второй половине периода XVIII династии, должно бросаться в глаза, что обычно в стене гробницы проделана дыра на том месте, где должно быть написано имя того, кто в ней похоронен, и потому часто приходится долго искать это имя, пока, может быть, не найдешь его в каком-нибудь темном углу потолка. После победы еретиков при царе Эхнатоне эти фанатики таким образом отомстили приверженцам свергнутой ими ортодоксальной власти.
Гробницы в некрополе. Со стелы из Гизы
Глава VII
ОБРАЗОВАНИЕ
Мудрый Даууф, сын Херте, плывя вверх по Нилу со своим сыном Пепи, чтобы отдать его в «придворную книжную школу», давал сыну такие наставления: «Отдай свое сердце учебе и люби науку как мать, потому что нет ничего ценнее образования». В любом египетском литературном произведении, где бы и когда бы оно нам ни встретилось, мы обнаруживаем одинаково восторженное преклонение перед образованием (точнее, перед книгами, как выражались сами египтяне). Но если мы надеемся, что обнаружим нематериальные причины для такой высокой оценки образования, то будем разочарованы. Египтяне не ценили в образовании ни воспитательное, ни облагораживающее влияние, которое приписывали ему античные философы, ни то бескорыстное удовольствие, которое доставляет нам, современным людям, познание истины. Мудрый Даууф сам дает нам верный ответ на вопросы, возникающие у нас по этому поводу: описав в умело сложенных стихах беды и тревоги, связанные с различными профессиями, он делает выбор в пользу науки в двух последних строках, которые часто цитировали писатели более поздних времен:
