— Скажи, а ты уверен, что Мира не права? Мы живем не в романе? Мы не персонажи, правда?
— Я скажу тебе все, как есть, — пообещал Мертвый Ангел, и молитвенник снова выпал у Юли из рук. — В каждом человеке своя Вселенная, — сказал ночной гость испуганной девушке. — Каждый человек может видеть мир, каким угодно огромным и малым. Каким угодно выдуманным или реальным, написанным или придуманным, понятным или непостижимым. Каждый может творить в этом мире, что пожелает, потому что это — его собственный мир, самый прекрасный дар, которого достойно мыслящее существо. Если я верну силу Ангела, Вселенная, которая открылась во мне, превратится в Богом данную истину. Я стану жалеть людей за то, что они живут в слепоте, водить их за руку, чтобы не срывались в пропасть. Джулия… если я стану Ангелом, я буду завидовать людям, потому что потеряю то единственное, во имя чего стоит жить. То великое, что каждому человеку принадлежит по праву рождения. Я не умер, Джулия, я ослеп, чтобы не видеть лишнего, и ни секунды не жалею об этом, ибо взамен обрел дар веры.
— Веры во что?
— Веры… — смутился Эрнест, — что истинная Вселенная — внутри меня. Слепой и великой веры, доступной лишь человеку.
Сквозняк промчался по всей квартире и поднял Юлю с постели за час до будильника. У порога стояли новые чемоданы. Упакованный компьютер и коробка с приборами были внесены в квартиру прямо из лифта. С первого взгляда было ясно, что Оскар явился сюда надолго и ничего хорошего его визит хозяйке не обещает.
— Где шлялась? — спросил он подругу. — Зачем отключила телефон?
— Общалась с Савой Некрасовым, а что? Мы посидели в баре, выпили немножечко кальвадоса. Нельзя?
Оскар разместил чемоданы в шкафу, прошел на кухню и снял клетку с Сарой Исааковной с тумбы, чтобы поставить на нее монитор.
— Я подумала… — растерялась Юля, — мне показалось, что проблему надо решать. Особенно, если проблема стоит на пороге с портфелем и всякими документами. Между прочим, интересными документами, но у тебя же нет времени решать все проблемы сразу, правда?
Она дождалась, пока Оскар распутает шнуры и подключит сетевой фильтр к розетке.
— Да, я говорила с Некрасовым, — повторила девушка, не будучи уверенной, что ее слова услышаны и поняты. — Если интересно, расскажу, о чем. Хочешь? — Оскар рылся в коробке и на предложение подруги не реагировал. Он хотел понять, куда завалилась его старая флэшка? Осталась торчать в лабораторном компьютере или приехала в чемодане вместе с одеждой? — Теперь я, по крайней мере, знаю, зачем Некрасов стоит у забора Макса. Прости меня, конечно, — начала волноваться Юля, — но если б ты перестал солить русалку и уделил мне минуту, я бы непременно спросила разрешения. Так что будем делать? Рассказать, зачем Некрасов покупает роман?
— Некрасова подослал Макс, — ответил Оскар, подтаскивая кресло к компьютерной тумбе.
— Почему Макс? — растерялась Юля. — Зачем Макс?..
— Затем, что мы засветили Ангела, умница моя! Ложись спать, пока у меня не испортилось настроение.
— Как засветили? Мирослава знает?
— Макс надеется найти разгадку проклятия Ангела в Яшкиной книге, а Некрасова подослал, чтобы отвлечь от себя стрелка. Черт знает, какие проклятия на книгу наложены. Иди спать, у меня навалом работы.
— Какого стрелка? Оскар, я ничего не понимаю!
— Твой распрекрасный Некрасов, с которым ты жрешь кальвадос, должен получить пулю в лоб вместо Копинского. Что неясно?
— Это сакральная книга?
— Она посвящена Эккуру. Если знающий человек почитает — мало ли какая всплывет информация.
— Но Некрасов появился раньше, чем Макс узнал про Эрнеста. Он же встречал Мирославу в аэропорту вместе с нами.
— Наивная! Разумеется, Макс подумал об этом и завернул небольшую петлю в хронале. С его дурацким вандер-хаусом это несложно.
— Мне тоже показалось, что Некрасов инохронал, но я проверила. Там все чисто.
— Трижды наивная. Если Макс работает — к его инохроналам не придерешься. К нашим паспортам, по крайней мере, еще не придрались.
— Зачем же Максу Эрнест?
— Слушай, кукла… Как ты думаешь, зачем я здесь появился с утра пораньше? Чтобы отвечать на вопросы? У меня работы невпроворот. Сделай мне кофе и вали спать!
— Не можешь объяснить? Опять тайна? Опять мне до всего доходить самой?
— Я не могу спокойно работать, потому что ты вконец оборзела!!! — рассердился Оскар.
— Я оборзела?
— Ты достала! Придется бросить лабораторию и переехать сюда, потому что тебя ни на минуту нельзя оставить. Короче, с этого дня ты по ночам будешь спать, днем ходить в свой «кхаладж» для слабоумных, а вечером делать уроки. Словом, с этой минуты у тебя начинается новая жизнь, в которой нет места барам и представителю украинской торговой фирмы.
— Сразу видно, что ты не рыцарь Ордена Справедливости, — заметила Юля.
— Я рыцарь Ордена Большого Ремня!
Обиженная Юля закрылась в душе и понадеялась, что Оскар шутит. Что он нарочно пугает ее, нагнетает лишнего ужаса на личность и без того ужасного Макса. «К приезду Мирославы надо успеть во всем разобраться и представить отчет, иначе… — соображала Юля, — страницы моего присутствия в романе сочтены. Я должна выдать графине раскладку проблемы, которой ее сиятельству некогда заниматься», но Оскар не думал шутить. Он встал из-за компьютера и приблизился к двери душа. Юле показалось, что он переместился под дверь вместе с креслом и тумбой.
— Пьянь малолетняя, — ворчал Оскар. — Еще не хватало, чтобы ты нажиралась, как Мирка! Подрасти сначала, козявка! Нашла себе идеал! Увижу еще раз у тебя в руках что-нибудь крепче колы — выпорю! Поняла? Я поражаюсь собственной выдержке! Ехал сюда — думал, убью! Еще раз замечу, что дома не ночевала… Перегаром от нее, как от тракториста!
Юля включила душ, и обвинительные речи утихли. Удалились, растворились в шорохе воды и перестали быть понятными и оскорбительными для Юлиного достоинства. Когда она вышла, Оскар еще ворчал, но как-то совсем беззлобно, надолго отвлекаясь работой.
— Свари кофе, — напомнил он, заметив, что подруга вышла из душа. — И сообрази пожрать.
Завтрак происходил в тишине, нарушаемой тостером, который целился в потолок жареными ломтями хлеба.
— Почему такой злой? — решилась завязать разговор Юля. — Проблемы с Максом или с работой?
— У меня две проблемы: ты и Деев, — признался молодой человек, намазывая на тост арахисовое масло. — Первую я решу. Вторая не в моей компетенции.
— Артура посадили в тюрьму?
— Жуй! Ты опаздываешь на занятия. Не исключено, что мне придется ехать в Европу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
