Эх… Хорошее мы нашли место. Тихое. А после такого салюта нам придётся сниматься с места и искать новое. Желательно прямо сейчас, пока не набежали развитые заражённые. Мотоцикл проскочил, я не успел заметить, кто им управляет, но экипаж STRF-90 нам точно не друзья. Как я это понял? Да, потому что на бортах красовалось перевёрнутое чёрное сердце пиковой масти.
В самом начале Первой Балтийской, мы сцепились в городских боях с датскими гвардейскими гусарами. Викинги самоуверенно разъезжали на таких же вот машинках, пока мы их за это не наказали. Гранатомёты у нас были попроще, чем РПГ-27, но количество шведских БМП за три недели боёв мы сократили больше чем вполовину. Когда борт STRF-90 попал в простой откидной прицел гранатомёта, испытал жёсткое чувство дежавю, но это не помешало мне произвести выстрел с двадцати метров.
Мощная стопятимилимметровая граната с тандемной, кумулятивной, бронебойной, боевой частью устремилась в цель, а я отбросил бесполезную стеклопластиковую трубу и взялся за карабин, собираясь стрелять в выживших пиковых, но он не потребовался. Попадание! Внутри БМП детонировал боекомплект, от вторичного взрыва сорвало башню, и она отлетела, словно пробка из бутылки шампанского. Злая улыбка тронула мои губы.
То, что произошло дальше… К этому я готов не был. Мотоциклист, вместо того, чтобы уехать в закат, развернулся и также шустро вернулся к горящей STRF-90. Бросив мотоцикл, он запрыгнул на броню и, добежав до распахнутых люков десантного отделения, открыл огонь из пистолета внутрь. От подобных заходов скажу стразу, обалдел. Всякие видел цирковые номера, но вот такие впервые. Расстреляв весь боекомплект, мотоциклист соскочил с разгорающейся бронированной техники с пистолетом в руке, вставшим на затворную задержку, уверенно пошёл в направлении моей позиции. Глухой шлем с забралом односторонней прозрачности скрывал лицо, а очертания фигуры терялись в кожаной байкерской экипировке.
Как бы ни был я удивлён и обескуражен, понял, что скрываться уже бесполезно. Встал, положил СКС на сгибе локтя, палец со спуска убрал, но недалеко. Мотоциклист снял шлем, и я обалдел ещё раз за сегодня.
— Негр? — непроизвольный удивлённый вздох вырвался из моей груди.
Не то чтобы это для нас такая уж экзотика, но как-то не сильно наши широты жаловали уроженцы жаркой Африки.
— Кваз! — крикнула в ответ негритянка и счастливо расхохоталась, блеснув красивыми, крупными, белыми зубами.
— Я такой смешной? — осторожно поинтересовался я.
— Нет, — по-свойски махнула экзотическая незнакомка, — Ты несмешной, ты страшный!
— Спасибо, — саркастически хмыкнул ей в ответ, — Ты тоже ничего.
— Ничего? — деланно насупилась чернокожая женщина, — Я думала, что я сегодня снилась тебе и ты влюблён в меня с первого взгляда. Разве нет?
— Вообще-то, нет, — отрезал я, — Не влюблён. Но если хочешь меня за то, что спас твою упругую симпатичную попку отблагодарить каким-нибудь интересным способом…
— Грубиян! — обозвала меня незнакомка, но засмеялась.
— Да-да, такой и есть…
— Я Мамба. Кто ты, рейдер? — она говорила на чистом русском.
— Казанский. Илья Казанский. Крёстный батюшка православный. Не знаю имени…
— Какой батюшка? — зависла Мамба.
— Обычный, — ухмыльнулся я, — В рясе, с бородой, пузом и крестом.
— Ага… Ты свежак, хочешь сказать? А муров валишь просто из любви к искусству?
— Да, мы свежаки. Муров мы не валим, а отправляем в Ад на перегруппировку, — улыбнулся я — Что ещё делать с этой пехотой сатаны?
— Мы? — ещё больше удивилась Мамба.
— Ну, да. Я и мой гарем.
— Гарем? — переспросила посерьёзневшая собеседница, — Я никак не могу понять… Ты сейчас шутишь или нет?
— Да, какие уж тут шутки… Пошли, познакомлю тебя со всеми.
Через пять минут все собрались возле примуса и кипятили воду для кофе. Так-то я чай больше уважаю, но женская часть отряда упорно делала себе кофе, так что решил от коллектива не отделяться. Как говорится, ты можешь плюнуть на коллектив, но если коллектив плюнет на тебя — ты утонешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Гарем, знакомимся, это — Мамба. Мамба — это Зарина, Джамиля, Гюзель, Саида, Зухра, Лейла, Зульфия, Гюльча…
— Сокол мой, — мягко улыбнулась Дарина Ильинична, не выпуская дробовик из рук, — Ты совсем смутил нашу новую знакомую своими казарменными шутками.
Она обернулась к чернокожей гостье.
— Очень приятно познакомиться. Меня Дарина Ильинична звать, эта синеволосая инопланетянка — Владислава, и дочь нашего полка — Анна.
— Вы свежаки, — утвердительно сказала Мамба, — Меня спасли свежаки. Спасибо вам, кстати. Не знаю, ушла бы я от них или нет, вы вмешались вовремя. Когда ваш кластер загрузился в Стикс?
— Около недели назад, — ответила свирепая пенсионерка, наливая растворимый кофе гостье, — А вы сколько в… Мы прочитали, что этот мир называется Улей. В Стиксе?
— Спасибо, — чернокожая байкерша приняла кружку с кофе, — Я бы ещё от живчика не отказалась.
Снял флягу с пояса и передал ей. Хлебнув из её, она продолжила:
— Улей, Стикс… Это не важно, речь идёт об одном и том же мире. Называют и так и так, но Улей, это более простое название. Привычное уху. Я здесь четыре года.
Я мысленно присвистнул. С ума сойти. Значит, эта стройная негритянка с точёными чертами лица топчет кластеры половину от срока Акса. Это же насколько она крута? Какие дары в её арсенале? Вот уж действительно Мамба, не в смысле, что чёрная, а потому что, должно быть, опасна как эта ядовитая африканская змея.
— Как так вышло, что один из вас успел за неделю стать квазом? — продолжила задавать вопросы гостья, — Вы точно из одного кластера?
Я принял кружку с горячим напитком и делал вид, что вопросы и разговоры меня не касаются.
— Точно, — кивнула Ильинична, — Мы не знаем, как так вышло. Делали живец по рецепту. Пили понемногу. Скажите, а кто-то может вернуть Илье прежний человеческий облик?
— Если стал квазом, это надолго, — отрицательно покачала головой Мамба, — Способ есть. Но он очень дорогостоящий. Лечится это приёмом белого жемчуга, прочие способы мне неизвестны или весьма сомнительны. Как вы определили, что муры вам враги?
Влада взяла свою кружку с кофе и села рядом со мной, положив голову на плечо. Я не возражал. Хочется, пускай себе прислоняется. Гостья, заметив это, лишь довольно блеснула глазами, поправив причёску. И до меня дошло! Студентка обозначила ненавязчивым знаком, кто здесь чья собственность. Ай да Влада, ай да робкая, тихая инопланетянка…
Глава 25
Мысль промелькнула и угасла. Ещё не хватало погружаться в мир женских интриг, полунамёков и козней. Так, не ровён час, ещё начну увлекаться составлением икебаны и учить язык цветов.
Расслабился с кружкой кофе, облокотившись спиной на стену, прикрыл глаза. Выспаться не удалось. Сначала Влада разминала мне ауру и прочищала чакры, а потом, когда сон наконец пришёл, пришлось подрываться по тревоге и жечь БМП пиковых. Адреналин уже успел отпустить, а кофе ещё не подействовал. Глаза слипались. Хотелось принять горизонтальное положение и подремать часов н-дцать. Дарина Ильинична взяла на себя общение, и я был ей за это благодарен.
Пока дамочки общались, соображал, что нужно нам брать руки в ноги и в ритме вальса сваливать в закат. STRF-90 оборудованная радиостанцией, и если пиковые перестанут выходить на связь, сюда кого-нибудь пошлют с проверкой выяснить, что с дорогостоящей боевой машиной пехоты и махновцами, заменяющими экипаж, не так. Пошлют и увидят, что БМП пылает. Не нужно быть гением дедуктивного метода, чтобы понять — коробочку сожгли враги. Пошлют кого-нибудь с этим разобраться, а тут мы. Можно, конечно, остаться и где-нибудь затаиться, или даже засаду устроить, муры заслужили пулю, как никто. Как можно служить тем, кто разделывает таких, как ты, иммунных, на органы? В голове не укладывалось, что такое возможно, но это другой мир. Более жёсткий и правила тут совсем другие. Нужно это учитывать. Разговор за кружкой кофе продолжался.
