Фрэнк никак не мог найти нужных слов. Ладошка Джонни была такой теплой. «Черт! За один вечер это не делается! Чему я могу научить его за один вечер? Стать настоящим человеком? Для этого нужны годы! И я должен быть рядом…»
Фрэнк тяжело вздохнул.
– Ты завтра уезжаешь, пап?
Фрэнк вздрогнул. Про завтрашнюю операцию знали только четверо беглецов с Ганимеда и Майкл.
– Уезжаю.
– Надолго?
– На один день.
– Мы снова останемся с дядей Майклом?
– Да.
– Он хороший.
– Да, малыш.
Джонни попинал носком сандалии песок. Потом вырвался и подбежал к морю.
– Здесь водятся мурены. Я видел одну. Прямо у берега.
– Не сочиняй, Джонни. Они никогда не подходят к берегу.
– Па? Ты вернешься?
– Конечно, – у Фрэнка защемило сердце. – Постараюсь.
Джонни подбежал к отцу, обнял его ручонками и затих. Фрэнк положил руку на голову сыну. Потрепал белокурую шевелюру, и они побрели к дому. Молча, держась за руки.
«Он уже настоящий мужик – мой Джонни. Знает, когда молчать… Может, и не нужно никаких слов?»
Они приехали в аэропорт за час. На этот раз на заднем сиденье электромобиля лежали четыре карабина. Заряженные, с досланными в ствол патронами. Снимай с предохранителя и начинай бойню. Еще на острове они решили, в случае чего – отбиваться до последнего. Гинз, импозантный, в ослепительно белом костюме, прохаживался по залу аэропорта. Дэн занял место в баре еще минут десять назад. Скотч уселся возле газетного киоска и нервно поглядывал на часы. Больше всех дергался Фрэнк. Ему из машины ничего не было видно. Он сидел и ждал. Иногда перегибался через спинку сиденья и проверял карабины. Они были на месте. «Черт! Где ж эта сволочь?»
Секретарь Маковецкого появился ровно в два. Он демонстративно прошелся по залу и направился в бар. «Мы найдем вас сами». Дэн вытянул из Сети всю информацию, в том числе фото секретаря. Фото и не потребовалось. Стать европейского чиновника настолько выделяла его из толпы, что ошибиться было невозможно. Гинз посмотрел на Скотча. «Чисто», – просигналил тот. Гинз пошел в бар. В темном углу сидел Дэн с бутылкой светлого пива «Сахара». Гинз подсел на пустующий табурет к стойке бара.
– Мистер Войковски?
– Да. С кем имею честь?
– Зовите меня… – Гинз растерялся. Они совсем забыли про псевдоним. – Зовите меня Рой.
– Отлично, мистер Рой. Что у вас есть для меня?
Секретарь заказал два кофе.
– Проект «Морфеус». Что вы знаете о нем?
– Только обрывочные сведения. Это какой-то проект «Спэйс Энерджи» по повышению производительности труда.
– Хм. В какой-то степени так и есть. – Гинз достал плеер. Развернул его на стойке так, чтобы видно было только Войковскому. Протянул наушники. Через минуту секретарь захлопнул крышку плеера.
– Психокодирование?
Гинз кивнул. От него не укрылось потрясение секретаря.
– Вот уж где дерьмо попало в вентилятор! – Войковски осторожно отхлебнул горячий кофе.
Гинз снова кивнул и нажал кнопку стирания.
– Ваши условия?
– Мы даем вам диск с записью. И имена людей, которые могут выступить свидетелями. Думаю, на данный момент проект «Морфеус» уже свернут.
– Вы те ребята, которые угнали корабль?
– Вы очень проницательны.
– Хорошо, мистер Гинз. – Войковски ухмыльнулся. – У вас интересный материал, думаю, он заинтересует моего босса. Продолжайте.
– Нам нужны гарантии безопасности и полной конфиденциальности. Еще мы хотим три миллиона евро. – Секретарь поднял брови. – Сейчас спрятаться не так уж и просто. И нам нужно позаботиться о наших близких.
– Ладно.
– Мы попытаемся сохранить свои жизни сами, но желательно иметь некоторую поддержку.
– Постараемся обеспечить. Круглосуточную охрану не гарантирую…
– Этого и не надо. Желательно иметь возможность просто позвонить и вызвать подмогу. Если тучи совсем уж сгустятся…
– Это обсуждаемо.
– И три миллиона евро, – напомнил Гинз.
– Думаю, это слишком много.
– Да и нас немало, мистер Войковски.
– Хорошо. Я сегодня же доложу обо всем боссу. Мы свяжемся с вами. А сейчас до свидания, мистер Гинз.
Они пожали друг другу руки, и Войковски ушел. Через пять минут служебный флаер ООН поднялся в воздух.
Гинз вышел из здания аэропорта и ослабил воротник. Фрэнк, увидевший эту картину, чуть не выпрыгнул из электромобиля от радости. Он напрочь забыл о карабинах. С разрывом в три минуты появились Скотч и Дэн.
– Я думаю, они клюнули, – спокойно доложил Гинз. Он снова был невозмутим. – Поехали, Фрэнк. Искупаемся, выпьем холодного пива.
Герои дня, до изнеможения наплававшись в прохладном бассейне, потягивали пиво в шезлонгах.
– Так они согласились? – плясал вокруг них Майкл.
– Сумма, как я и говорил, показалась ему слишком большой.
– Ну ни черта себе! – кипятился Скотч. – Мы им, можно сказать, на блюдечке даем возможность убрать конкурентов, а им денег жалко!
– Им всегда денег жалко, – сплюнул Дэн.
– Лично я думаю, что нас устроят и два миллиона. Хватит уже сидеть на шее у Майкла, – сквозь зубы процедил Гинз.
– Ага. Если учесть пятьдесят миллионов, которые мы получим за слиток.
– Не торопись, Скотч. Прежде нам нужно сменить место дислокации. Сейчас нас ищут сотни агентов «Спэйс Энерджи» Нам нужны деньги для маневра.
– Согласен. Жадничать не стоит, – бросил Фрэнк и поднялся. – Пойду прогуляюсь с Джонни к морю.
– Фрэнк. Слушай, покатай его на яхте. Он ко мне целый месяц приставал.
– У тебя есть яхта?
– Километр на юг. Увидишь причал. Это, конечно, не совсем яхта. Так, небольшой швертбот. Он соседский, но я договорился. Берите.
– Черт возьми! С удовольствием. Вечность не ходил под парусами.
– А я говорю, надо выбить из них три!..
Дискуссия возле бассейна продолжалась.
– Подтягивай! Подтягивай стаксель, Джонни. – Маленький двухместный швертбот мчался по волнам. Острые скулы разрезали лазурную воду, вспенивали волны бурунами. Швертбот гулко бухал стеклопластиковым штампованным корпусом по воде. Джонни что-то кричал и смеялся. А Фрэнк натягивал левой рукой гика-шкот, напевал пиратскую песенку из детства и, ухватившись правой рукой за румпель, закладывал лихие повороты. Тугой пестрый парус послушно ловил ветер, трепетал кромкой и пел свою тысячелетнюю песню.
Они не уходили далеко. На берегу белел силуэт Эллен. Она все прикладывала руку козырьком к глазам, вглядывалась в море, иногда махала им.
– Мама! Я настоящий моряк! – кричал Джонни и упоенно ловил открытым ртом соленые брызги. На нем был оранжевый спасательный жилет. На всякий случай Фрэнк и сам надел такой же. Он уже и не помнил, сколько лет прошло с той поры, когда он так же сидел на носу и орал от восторга. Тогда на руле был отец. А Майкл был еще совсем кроха. Как очутились они с отцом на озере и откуда взялась маленькая спортивная яхта, Фрэнк не помнил. Он помнил лишь ощущение сумасшедшей радости. Ветер в лицо и гулкое буханье корпуса яхточки, перепрыгивавшей с волны на волну.
«На этой штуке можно плыть сколько угодно, Фрэнки, – говорил старик. – Никакого топлива. Только ты, парус и ветер».
Вечером Фрэнк и Скотч занялись флаером. Они, поднатужившись, выкатили его из кустов, и Скотч уселся за пульт.
– Где Ахмед? – спросил Фрэнк.
– Обещал подойти к восьми.
– А Дэн? Нам нужен пилот.
– Я его видел у бассейна. Он пил пиво.
– Черт! Что за бардак! Я же сказал ему, что нам понадобится флаер.
На гравиевой дорожке появился Ахмед.
– Ну?
– Я договорился, мистер Фрэнк. Они ждут нас.
– Ты знаешь дорогу?
– От Эль-Гхардагах на юго-запад сорок километров. Они зажгут для нас костры.
Появился чуть захмелевший Дэн.
– Ты можешь вести?
– А как же, – Дэн икнул.
Фрэнк внимательно посмотрел ему в глаза.
– Слушай. У нас тут серьезное дело, мы прорабатываем пути отхода.
– Я в порядке, Фрэнк.
– Ладно. В лагере бедуинов из флаера ни шагу. Понял?
– Ай-ай, сэр!
– Иди к черту!
Фрэнк сунул в багажное отделение пару карабинов и разгрузку, набитую запасными обоймами.
– Поехали! – скомандовал он.
– Скотч, свали с кресла пилота!
После недолгой суеты все заняли свои места. Дэн сел за штурвал, рядом Ахмед, на задних сиденьях Фрэнк и Скотч.
– Куда летим?
– Пока на запад. Скорость не набирай, нам недалеко.
Дэн пожал плечами и завел двигатели.
Полет продолжался около двадцати минут. Они долго искали обещанные костры. Наконец Ахмед заметил в последних лучах заходящего солнца пестрые шатры бедуинов.
– Это тот лагерь? – спросил Фрэнк.
– Наверное, – Ахмед явно был неуверен.
– Ладно, садимся.
Флаер при посадке поднял тучи песка. Они приземлились метрах в пятидесяти от лагеря и, достав карабины, вышли. В центре лагеря у еле тлеющего костра сидел подслеповатый старик.
