– Даже Серый Магистр?
– Даже Серый Магистр. Тем более что он в дела пришлецов, как правило, не вмешивается. Ему хватает забот с разборками между магистрами.
– Ты ловко ушел от второй части моего вопроса о правах казнимого пришлеца, даруемых ему вашими законами и обычаями.
Магистр внимательно посмотрел на меня:
– Я, к сожалению, почему-то совершенно не читаю твою мысль. Это очень необычно и для меня неудобно. Но ты задаешь слишком точные вопросы, чтобы не появилась уверенность в твоей довольно глубокой осведомленности. К тебе кто-то спускался для приватной беседы? Тебя кто-то ориентировал в происходящем?
– Магистр, если на каждый мой вопрос ты будешь задавать два, мы оба останемся без ответов. Поэтому я отвечу на твои вопросы в надежде на твои ответы. Видишь, я вполне лоялен. Нет, ко мне никто не спускался для приватной беседы. Я никого не видел, кроме одного охранника с голой головой и двух смешных ребят, которые перетащили меня из Искры сюда на носилках.
Магистр изумленно уставился на меня:
– Ты видел носильщиков?!
– И видел, и имел с ними задушевный разговор, в результате которого они чуть не затоптали своего начальника. – Я вспомнил бегство пары мордоворотов из моей комнаты и расхохотался.
– Но ты никак не мог их видеть, а тем более с ними беседовать! На тебя были наложены чары беспробудного сна, и ты должен был прийти в себя только что!
– Видимо, я не поддаюсь гипнозу, – с улыбкой ответил я.
– Мне необходимо срочно посоветоваться… – потрясенно пробормотал Оранжевый и чуть ли не бегом бросился к выходу.
Зал опустел. Мне было интересно, чем же я так напугал одного из членов Совета. И потом, он так и не ответил на мой вопрос. И хотя я уже знал ответ, мне стало обидно. Магистр тоже мне, ни чести, ни совести. Ничего, пусть только назад явится, я с ним по-другому поговорю.
Он вернулся не один. Следом за стремительно шагавшим Оранжевым в зал на своих собственных ногах вошел Красный Магистр. Его лицо по-прежнему напоминало застывшую пергаментную маску, изрезанную морщинами, но двигался он сегодня вполне самостоятельно и довольно уверенно.
– Так, это что же заставило тебя из колясочки выпрыгнуть, красный симулянт, – не удержавшись, схамил я.
Красный Магистр, как обычно не обращая внимания на мои выпады, приблизился и, уставившись мне в глаза своим остановившимся взглядом, прохрипел:
– Значит, ты утверждаешь, что во время переноски из Искры ты не спал?
– Я не собираюсь с вами обоими разговаривать, пока вы не начнете отвечать на мои вопросы так же, как я отвечаю на ваши, – раздраженно выпалил я.
– Ты забываешь, что это ты в плену у меня, а не наоборот.
– Да, и что ты можешь мне сделать, ублюдок цвета столовой свеклы, когда меня и так ожидает синее пламя?
Красный Магистр повернулся к своему Оранжевому собрату и с усмешкой заявил:
– Он опять блефует. Блеф – это единственное из магического арсенала, что ему доступно. – Презрение, с которым он это произнес, можно было намазывать на мясо вместо горчицы.
– А ты спроси у своих такелажников, с какой это стати они кинулись за дверь по бездыханному телу своего бригадира и оставили здесь свой инвентарь? – Я поднялся с койки и пнул ногой валявшиеся на полу носилки. – А потом чуть не оторвали дверью уши своему начальству?
В том месте, где ранее стояла пропавшая стена, что-то коротко треснуло, и оба магистра изумленно уставились на лежавшие носилки. Видимо, до этого они их не видели. Затем, как по команде, оба, не сговариваясь, развернулись и бросились к выходу, при этом Красный не уступал в скорости своему коллеге.
На этот раз я оставался один достаточно долго и успел привести в порядок одежду и опоясаться. Вернулся в зал один Оранжевый. Он был крайне озабочен и, не вступая со мной в дальнейшие переговоры, сразу приступил к делу.
– Рыжий пришлец по имени Илья, несущий золотую змею на плече и черного кота за пазухой, ты приговорен магистерским судом к сожжению в синем пламени. Приговор будет приведен в исполнение немедленно. Согласно нашим законам и обычаям я – Оранжевый Магистр Мира Спокойной Воды произнесу напутствие идущему на казнь и формулу прощания. Сразу после этого ты будешь скован цепью полного повиновения и выведен на судную площадь города Холм для приведения приговора в действие.
– Валяй, напутствуй, – согласился я, уже и сам желая, чтобы все поскорее кончилось.
И в это мгновение в разных концах зала и даже в моей маленькой комнате раздалось негромкое сухое хлопанье. Я огляделся, но ничего не заметил, а Оранжевый Магистр, казалось, вообще ничего не слышал.
Встав в третью позицию, он положил одну руку на эфес своей рапиры, а вторую на грудь, прикрыл глаза и своим высоким резким голосом начал торжественно декламировать:
– Пришлец нежданный и незваный, несущий замысел нечистый, дела твои тебя раскрыли, и выдал собственный зрачок… – На этом месте он запнулся и бросил на меня быстрый взгляд. Я в ответ только усмехнулся. Он откашлялся и продолжил:
…Когда, лелея план коварный,Ковал оружье ты в засаде,Наш брат по магии увиделСлед яда на твоем клинке.И доблесть встала над коварством,И кровью смыт позор вторжения,И ты, пришлец, закован в цепи,И плен – награда для тебя.Тебе не помогла внезапность,В открытой схватке ты повержен,Твой победитель, торжествуя,Свет пламя синего зажжет.Иди, прими свой тяжкий жребий,Отдай магическую силу,И в синем пламени сгорая,Закон и право утверди.
Произнося этот бред, Магистр постепенно впадал в какое-то восторженно мистическое состояние, и к концу своего выступления он почти запел. На меня его речитатив не производил никакого впечатления, лишь несколько раздражала напыщенная ложь, но я уже начал привыкать к постоянному оговору и подтасовкам, которыми пользовались в этом мире власть имущие.
Закончив, Оранжевый Магистр еще немного покачался в такт отзвучавшим словам, а затем открыл глаза и произнес вполне нормальным голосом:
– А теперь слушай формулу прощания. – И, подняв руку, лежавшую на груди, вверх, он произнес: – Прощай, пришлец по имени Илья, несущий золотую змею на плече и черного кота за пазухой. Войди, скованный цепями полного повиновения, в синее пламя магии. – Он резко опустил руку и склонил голову и, помолчав мгновение, добавил: – Пусть войдут маги с цепями.
В зал медленно вступили восемь одинаковых, одетых в темные балахоны фигур с прикрытыми глубокими капюшонами головами. Они шли в ногу по четыре в ряд, погромыхивая двумя темными, маслено поблескивающими цепями.
Я выпрямился и, положив затянутую в перчатку руку на рукоять меча, громко сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
