— Понятия не имею. Пять лет назад он еще учился. Жил в Трокли, как бы неполный день работал у дедушки и писал диплом. — У Джасмин заныло сердце. Не так уж много светских разговоров было у них. Слишком они были влюблены, слишком острым было их физическое влечение, чтобы еще и разговоры вести.
— Позвони своей дедовой жене и спроси, — подсказала Мэнди, но Джасмин снова замотала головой.
— Не стоит. Все равно вряд ли я смогу туда вернуться.
Мэнди пожала плечами.
— Тебя можно понять. Какой смысл идти на это, если нет необходимости… Хотя жаль… мы бы подвезли тебя. Знаешь, мы с Полом и Марком едем в Нузу — провести Рождество у родителей Пола. Мы с тобой вместе могли бы сбежать, чтобы отметить праздник на знойном тропическом Севере.
Джасмин застонала.
— Только не включай меня в свои планы, пожалуйста. Если тебя пустить в солнечный Квинсленд, дело кончится неприятностями.
— Не беспокойся, Джасмин. Вчера в торговом центре я подошла к доброму Санта-Клаусу, рассказала ему, какими в этом году мы были примерными девочками, и очень вежливо попросила его каждой из нас засунуть в чулок что-нибудь высокое, черноволосое и интересной наружности.
Джасмин расхохоталась. Когда часа два спустя она входила к себе в квартиру, то все еще улыбалась, вспоминая о беспардонности своей подруги. Не успела Джасмин поставить спортивную сумку, как зазвонил телефон.
— Джасмин! — прогромыхал в трубке голос ее матери. Джасмин отстранила на несколько дюймов трубку от уха.
— Да, мама. В чем дело?
— Я весь вечер пыталась дозвониться, — с укором сказала Мойра Макканн.
Джасмин вздохнула.
— Сегодня вторник. Ты же знаешь, я играю в теннис по вторникам.
— Ах да, я забыла. То ты, то Рик… ей-Богу, у меня голова кругом идет.
— Так в чем дело?
— Ты можешь сюда подъехать? — взмолилась мать.
Джасмин посмотрела на часы.
— Уже поздно, а завтра мне рано идти на работу. Ты не могла бы объяснить по телефону, в чем дело?
— Нет. Хотя, пожалуй, объясню. Я хотела сказать тебе, что мы решили принять предложение твоего дедушки. Мы едем в Брисбен повидать его.
— Вы… что? Но…
— Я все обдумала, Джасмин, и считаю, что, если подходить с моральной точки зрения, надо ехать. Препятствий нет: и у тебя, и у Рика отпуска. И, как я сказала Лорелле…
— Ты когда успела поговорить с Лореллой? — в изумлении перебила Джасмин. — Ведь несколько дней назад ты только и твердила, что больше не желаешь с ней знаться. Казалось, тебя на аркане туда не затащить.
— Я звонила ей сегодня вечером, — ровным голосом ответила мать. — Мне хотелось выяснить у нее все насчет билетов на самолет.
— Мама, я не поеду в Брисбен. И не могу понять, зачем ты решила туда ехать. С чего это ты вдруг передумала?
— Ну, я тогда просто разволновалась. Ты знаешь, как это у меня бывает. Это возраст. Я, пожалуй, переборщила, ну, в отношении Лореллы. А теперь, когда остыла, я поняла, что поторопилась с выводами и, наверное, была слишком непреклонной. Поэтому и передумала.
— Почему?
— Что — почему?
— Почему ты вдруг взяла да передумала? — повторила Джасмин, теряя последнее терпение.
— Джасмин, твой дедушка, может быть, при смерти.
— Знаю, мама, — тихо произнесла Джасмин и снова вздохнула. — А что Рик? Как он смотрит на эту поездку?
— Рик согласен со мной. Мы все обсудили. Он считает, что нам надо съездить повидаться с дедушкой.
— Мама, но в чем настоящая причина? Я же чувствую, тут что-то кроется. Тебя выдает голос.
— Тебе это кажется, — поспешила ответить мать. Ей было явно не по себе.
— Дай мне поговорить с Риком.
— Он… его нет дома.
Джасмин поджала губы.
— У Рика что-то не так, верно? Ему, видимо, необходимо уехать на время из города. Сколько ему на этот раз нужно, мама?
— Не понимаю, чего ты добиваешься, Джасмин.
— Правды, мама, — настаивала Джасмин — и оторопела, когда ее мать заплакала. — Мама! В чем дело? Ладно, я приеду.
— Нет, не надо. Ты же сама сказала, что уже поздно. У меня все в порядке. Просто я… — она громко всхлипнула, — я просто не знаю, что мне делать. Джасмин, у Рика неприятности… довольно серьезные, и он… ну, он уговорил меня заложить дом, а теперь…
— Что — теперь?
— Я так и знала, что ты будешь злиться. Он говорил, что это только на месяц, что у него верное дело, но что-то сорвалось, и теперь Рику нужны деньги… сейчас же… очень много денег, и, боюсь, мне придется продать дом. — Еще раз всхлипнув, мать смолкла.
— Что значит «очень много»? — спросила Джасмин с тревогой, стараясь расслабить руку, сжимавшую трубку и побелевшую от напряжения. Ох уж доберется она до своего братца…
— Десять тысяч долларов.
Джасмин онемела.
— Десять тысяч? — наконец прохрипела она. — Мама, это же… Откуда нам взять десять тысяч?
— У него есть месяц на то, чтобы их достать, и он подумал, что, может быть, дедушка одолжит ему.
— Рик хочет просить денег у человека при смерти?
— Рик их вернет, как только продаст свой земельный участок.
— То есть, возможно, в течение ближайших десяти лет. Цена на недвижимость никогда еще не падала так низко, а район, где этот участок, приличным не назовешь. Боже мой, мама, кто дал Рику право ввязывать тебя в свои махинации? Как он смеет рисковать твоим домом? Что касается того, чтобы просить у дедушки эти деньги… — Она не договорила.
— Разве у меня был выход? — Голос матери жалобно задрожал, и Джасмин опустилась в стоявшее у телефона кресло.
— Не знаю, мама, — устало произнесла она. — Думаю, что… — Она вздохнула. — Вот что, давай я схожу в банк, у меня там кое-что отложено, и может быть, удастся получить ссуду.
— Ах, Джасмин, мне так не хочется опять просить тебя…
— Да, но это все-таки лучше, чем беспокоить дедушку. Мы будем как проклятые работать до конца недели, так что в банк я выберусь только в понедельник, когда начнется мой отпуск.
— Джасмин, я не могу просить… то есть Рик сказал, чтобы я не… О Господи! Ты так на Рика сердилась в прошлый раз, когда у него были мелкие затруднения с деньгами, что он велел не говорить тебе. — Мойра Макканн снова расплакалась.
— Мама, тебе нельзя просить у дедушки. Ты вообще не должна просить. Это дело Рика; и пусть он только попадется мне, я ему все выскажу.
— Он так раскаивается, Джасмин, — вставила мать.
Джасмин прикусила губу, чтобы не выразиться слишком резко.
— Вечно твой Рик раскаивается, — устало произнесла она и взглянула на часы. — Вот что, мама, иди-ка ты в постель и постарайся не волноваться. Я возьмусь за это на будущей неделе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
