– Да.
– А что должно произойти в Берлине?
– Ах ты…
– Вот именно. Сами теперь видите. Но… – подбодрить надо клиента, а то он, похоже, в обморок упадет, – я готов закрыть глаза на ваш промах. Нет, это не вульгарное доносительство. И вы не соседа со шкаликом жене сдаете, вы сообщаете нам важнейшие данные о противнике. Вот так.
Глава 13
Завербованный телеграфист удалился, а я взвалил на себя ношу цензора, то есть начал перлюстрацию телеграмм. Труд муторный и неблагодарный, требующий усидчивости и терпения. И вот тут мне на глаза попалось сообщение приказчику купца Самойлова о приеме груза, вот только получить он его должен у служащего Индо-Европейского телеграфа[69] Хаггарда. Очень интересно, но нет ни сил, ни возможностей проверить груз и этих коммерсантов. Но зарубку сделаем на всякий случай. Попадались мне еще пара интересных телеграмм. На всякий случай записал отправителей и получателей, и на этом мое «наместничество» закончилось. Приехал нас снимать кто? Правильно, Музыченко. И ненавязчиво так осведомлялся, как служба, есть ли подозрительные сообщения?
– Нет, ничего интересного я не нашел.
– Ничего, вам просто не повезло. Губернатор распорядился снять охрану с телеграфа, и он благодарит вас за решительные действия.
– Спасибо, тогда мы возвращаемся в казармы.
Диалог на грани приличий. Вот только непонятно: а что он тут забыл? Передать мне приказ и благодарность можно и с поручиком, зачем целого ротмистра гонять? А вот если этот ротмистр своими глазами хочет увидеть, осмотреться, обнюхать все… Тогда да. Как там? Если есть сомнения, значит, их нет. Похоже, я волею случая взлез в чужие расклады. Спокойно, Маша, я… Идиот, причем полный. Суперприз – Александра Семеновна, все вертится вокруг нее. Вот, вот болевая точка губера. И охотники – не шуты-революционеры. Нет, ставки слишком велики, и я просто краешком задел эту игру. Есть у Тотлебена враги? Сколько угодно. А «лимонники» могут в этом принять участие? Запросто, и учитывая их возможности с телеграфом… Тогда и наш ротмистр, получается, работает на кого-то еще. И визит его к нам – это четкое и добросовестное исполнение своих обязанностей. М-да, сваливать надо из этого террариума, пока живы.
Вот только я сильно ошибался в своих умозаключениях. И ошибки обернулись большой кровью.
Три дня стояла нездоровая тишина. Про политику словно все забыли, а это меня нервировало. Ну, не те люди народовольцы, не проглотят они такую плюху. Но пока все спокойно. Было, пока ко мне не подошел капитан Свирин. С ним я успел пару раз поработать, очень спокойный и выдержанный офицер. Особенно меня поразило его умение использовать осназ.
– Сергей Петрович, тут полицейские просят помочь. Полицмейстер просил.
– Странно, но неужели у них нет людей?
– Таких, как вы, нет точно. Но знаете, действительно… Вот что, действуйте по обстоятельствам, мне не нравится эта возня.
Банда Изи решила половить рыбку, пока все заняты политикой. И хапнула чересчур, не по чину. И сдали бедного, вернее, теперь богатого Изю. Все это нам в темпе поведал участковый пристав, наш проводник. Глядя в его честные глаза, я понял, что и полицаи, и деловые решили моими руками устранить выскочку.
– А я зачем нужен? Вы сами отлично справитесь.
Пристав от такого аж дернулся.
– Вот, помню, гоняли мы одну бандочку. Не одни, а с вашими, из стражи. И знаете, мужики были битые, прошли и Крым, и рым.
– Увы, но у нас таких нет, – на голубом глазу соврал полицай.
– Да, тогда плохо вам приходится. – А вот интересно, что будет, если я их пошлю? Причем уже на месте? – Как вы тогда служите? Тяжело, поди?
– Да уж, нелегко. Справляемся помаленьку. Слышали новости?
– Какие именно? – лениво спросил у пристава. – У нас что ни день, то новость.
– Про немцев. Не захотели они с англичанкой признать наш мир с султаном. – Тот аж подпрыгнул от моего невежества. – Теперича немчины свой мир хотят заключить.
– Э, а откуда известно? – хмыкнул я.
– Да все говорят. – И, увидев на моем лице скепсис, уточнил: – Нет, мне урядник сказал, а ему знакомый унтер.
– Вот беда, совсем от жизни отстал. – Сделал вид, что не заметил мелькнувшую ухмылку. Мол, а кто тебе, заезжему, говорить что-то будет? Делай что велено и понимающие люди прикажут.
Так, Берлинский конгресс начался или скоро начнется, в принципе все так и будет. Но откуда оговорочка про немцев? Нет, они не ангелы и сволочи приличные. Вот только одно но: им вся эта война по барабану, и нас щелкают по носу за Францию. И я их могу понять. Старый Вилли и Бисмарк вполне вменяемые ребята, но и им бывает просто обидно, обидно, что в Крымскую они нас не бросили, а в ответ такое. Князинька удружил. Кстати, Пикуль приводил историю типа «стар я, государь, освободи меня». Ага, картами с Дизи махнулись не глядя.[70] Угу, вот только сейчас я крепко подозреваю, что тогда он специально слил переговоры. И помню, Скобелев пасть разинет на дойчей. И сделает он сие во Франции. Прям один к одному. И кому это выгодно? Кстати, надо выяснить, есть ли у нас и в Германии Ротшильды.
– Пришли. Вон там они засели, аспиды, – прерывает мои размышления пристав.
– Ну, так вперед. Мои стрелки вас прикроют.
От удивления он открыл рот.
– Да не меньжуйтесь, головы поднять не дадим.
– Да-а-а, э-э-э, – заблеял он, но, увидев кучкующееся в отдаление начальство, рванул к нему.
– Вашбродь, – козырнул подошедший урядник, – вас просят господин полицмейстер.
– Веди, братец. – Заметив, что он чуть прихрамывает, и прикинув возраст, решил не выеживаться. Подставлять этого сорокалетнего ветерана не хотелось. – Где словил? Польша или Кавказ?
– Польша, вашбродь. – И кольнул меня внимательным взглядом.
Не прост этот дядя. Явно он с парой-тройкой городовых должен этого Изю брать, вот только не хочет помирать. Те, что сейчас в доме, уже мертвецы.
– Что, нет желания под пули лезть?
– Нету, вашбродь, у нас семьи.
– Угу, а у нас? – невесело усмехнулся я. У урядника вильнул взгляд. – Понятно, сами мы не местные…
Встретивший меня полицмейстер пальцы гнуть не стал. Он в этой должности всего три месяца, но достать его обитатели Молдаванки успели капитально. Поэтому мне выдана лицензия на отстрел криминальных личностей. Намек насчет заповедника он сразу не понял, но после бородатого в моем времени анекдота я получил неограниченные права и возможности. Не чинясь, он тут же выдал мне приказ за своей подписью о содействии мне всех встречных полицаев. После такого подарка я убрал подальше стоящих рядом городовых, чтобы под ногами не путались, а затем показал, как надо брать укрепленные здания.
– Так, урядник, всех зевак на… Ефрейтор, твои окна и дверь. Синицын, Саенко, дверь ваша.
Тут же началось движение. Полицейские, довольные, что не они полезут под пули, лихо разгоняли зевак. А мои занимали исходные рубежи. В стане осажденных это не прошло незамеченным, высунувшийся наблюдатель получил пулю в лоб. Пока все зрители переваривали первый выстрел, мы пошли на штурм. Мгновенно перемахнув невысокую ограду, две тройки рванули к окнам.
– Граната!
И летят две «колотушки». Взрыв. Взрыв.
– Заряд!
Взрыв. Взрыв. У окон возникает «лестница» из двух бойцов. Влетаю в комнату. В ней еще плавает дым и пыль, поднятая взрывами. Один труп с раскроенной головой лежит около окна, второе тело около кровати. На всякий случай стреляю.
– Все, вашбродь, – слышу голос Саенко.
Обойдя дом, убеждаюсь, что действительно все. Семь жмуров, как и должно быть. Кто из них кто, я не знаю.
– Осмотреть все, и, Синицын, давай зови сюда приставов.
Часа два я наблюдал за работой полицейских. Честно говоря, еще раз убедился, без агентуры работать невозможно: нашлись и драгоценности, не все, конечно, деньги. И несколько таблеточек. Но они не вызвали ожидаемого мной ажиотажа. Ну, нарик был покойный и что? Лезть со своими советами и предложениями не стал. Но откуда ноги растут? Уж слишком часто я сталкиваюсь с ними. Получив законную похвалу от полицмейстера, мы убываем к себе.
* * *Говорят, гора с горой не сходятся, а человек с человеком… Короче, я в управлении нос к носу столкнулся с младшим Татищевым. Он нашего знакомства не показал. Я тоже не стал орать: мол, что, своих не узнаешь. Но спустя пару часов мы уже сидели у меня и пили чай.
– Спасибо вам, Сергей Петрович, я даже не знаю, что со мной было бы…
– Ничего, я знаю. Главное, Саша, ты за ум взялся. Смотри, уже прапорщик, глядишь, скоро полковником будешь.
– Не уверен, в общем, меня к вам капитан Свирин отправил. Сказал, что вы только в этом помочь можете.
– Ты ведь, Саша, погранец. Что случилось?
– Да темное дело. Мы контрабандистов прихватили, и у них оказалась кроме обычной поклажи табакерка. А в ней таблетки опиума.
– А расспросить их можно? – У меня шерсть на загривке встала.
