Вскоре после восхода солнца на второй день Сальвия и Николас стали свидетелями боевых учений казмуни. Они стояли на краю тренировочного круга и наблюдали за тем, как мужчины проводят спарринг без оружия. Сальвия с трепетом наблюдала за происходящим, бессознательно переставляя ноги на песке, имитируя стойки.
Беннет подкрался к ним сзади, но ее внимание было настолько сосредоточено, что она не заметила его приближения. Она повернулась и поклонилась, скрестив руки на груди и Николас последовал ее примеру.
Прежде чем король успел что-то сказать, она махнула рукой на пары в кольце.
— Это прекрасно, — сказала она на кимисарском, радуясь, что общий язык дает ей больше слов.
Его брови взлетели вверх.
— Прекрасно — это не то слово, которое я ожидал услышать.
Ее взгляд вернулся к бойцам.
— Движения плавные, как вода, но быстрые, как молния.
— Деморанский бой отличается?
— Я не могу сказать о вашем бое с оружием, но что касается этого, то да. Наши бои… тяжелее. Это понятно?
Беннет кивнул.
— Этот стиль мы называем ташайвар. Это примерно означает «удар кнутом» за его легкость, текучесть и скорость.
— Ташайвар, — повторила она. — Прекрасное имя. На этот раз она использовала слова казмуни.
Король вышел на тренировочный ринг и протянул ей руку.
— Хочешь учиться? — спросил он, тоже на своем языке.
Сальвия даже не колебалась. Беннет отвел ее на несколько шагов от Николаса и принял боевую позицию. Она встала рядом с ним и повторила его действия, а затем снова посмотрела на короля с нечитаемым выражением лица.
— Начнем, — сказал он.
Ее готовность учиться открыла в Беннете какую-то дверь. Он потратил целое утро, обучая ее основным позам и движениям ташайвара, а также словам, обозначающим их, и частям тела, которые они задействуют. Она также узнала, что такое «быстро» и «медленно», «острый» и «тупой», «вперед» и «назад», «в сторону» и некоторые другие.
Когда тренировка закончилась, Беннет повел их с Николасом по лагерю, давая ей все новые и новые казмунийские слова для обозначения увиденных вещей. Он был прирожденным учителем и не мог скрыть своего удовольствия от того, что помогает ей понять. Когда они остановились у загона для лошадей, Беннет объяснил, что скоро от оазиса останется только полустационарный загон. Сальвия молча предположила, что источник питается подземной рекой, текущей из горных снегов Катрикса на западе. Возможно, она же породила dremshadda — водный песок, с которым они столкнулись.
— Здешний источник — самый крупный и будет существовать еще несколько недель, — сказал он на кимисарском. — Но это не единственный источник, на который мы должны полагаться, чтобы пересечь пустыню.
— Куда ты отправишься дальше, Паландрет? — спросила она.
— В Остизу, столицу. Она находится во многих днях пути на юг и восток.
— А мы? — рискнула спросить она.
Он посмотрел на нее сверху вниз.
— Мне будет приятно, если вы поедете с нами в Остизу. Как мои почетные гости.
Почетные гости. Эфемизм для пленников. Именно такими были она и Николас, при всем том, что с ними хорошо обращались.
Она колебалась так долго, что Беннет заговорил снова.
— Дэрит может попытаться вернуть вас туда, где он вас нашел, если вы того желаете.
— Попытаться?
— По мере угасания источников дремшадда расширяется непредсказуемым образом, — пояснил король. — С каждым днем путешествие становится все опаснее.
Не столько высыхающие источники, сколько дремшадда делали пустыню непроходимой.
— Я бы не хотела просить Дэрита еще дважды рисковать ради меня своей жизнью, — сказала она серьезно.
— Настоящий друг так не поступит, — согласился Беннет. Король пытался создать впечатление, что они пойдут с ним по своей воле, но было ли это выгодно ему или им, она не знала.
В конце концов, это не имело значения. Другого выхода не было.
В глубине души она знала, что вернуться сразу будет почти невозможно, но Сальвия отвела взгляд, чтобы скрыть влагу, собравшуюся в глазах.
— Мы не настолько важны, чтобы быть почетными гостями, — сказала она наконец. — Но мы примем ваше гостеприимство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Николас удалился от посторонних глаз и поглаживал нос пыльного гнедого. Беннет приблизился к Сальвии и понизил голос.
— Не бойся принять эту честь, Сальвия Птицеловка. Это для вашей защиты, но также и потому, что я считаю вас важной персоной.
Ее желудок скрутило от волнения.
— Насколько важным?
— Я давно хотел примирить наши народы, — сказал Беннет. — Я надеялся на посла или принца, с которым можно было бы начать переговоры, но я не стану тратить впустую то, что мне дано для работы.
Один из них у него уже был. Чтобы сменить тему, Сальвия жестом указал на лошадей.
— Ну что, поедем в Остизу?
Беннет кивнул.
— Мы не берем лошадей в дюны из-за риска дремшадда. Люди достаточно легки, чтобы иметь шанс спастись, но лошадь может быть погребена по шею в считанные секунды. На юге земля более твердая. — Он оглядел ее с ног до головы. — Вы умеете ездить верхом?
— Умею, если только лошадей научат аналогичному управлению.
— А Никколаз?
— Лучше, чем я, — сказала она. — Когда мы отправимся?
— Как только мой последний патруль вернется с запада. Они уже задерживаются дольше, чем я ожидал, как тогда и Дэрит. — Беннет пристально посмотрел на нее. — Интересно, они тоже столкнулись с Демораном и Кимисаром?
И те, и другие, скорее всего, знали истинную личность Николаса. Вооруженные деморанцы могли разрушить тот невинный образ, который она пыталась создать вокруг себя и Николаса, но если патруль приведет Кимисара… Сальвия с тошнотворным чувством соскребла немного грязи — или крови? — с рукояти кинжала Алекса. Человек, которого захватил Дэрит, отказывался говорить. Сальвия подумала, захочет ли она заставить замолчать кимиcара, который будет говорить.
ГЛАВА 70
Путешествие на восток прошло в основном в молчании, насколько Алекс мог судить. Казмуни разговаривали между собой, но редко обращались к нему. Мили безлюдной пустыни и часы молчания не давали Алексу возможности сосредоточиться на чем-то другом, кроме своих мыслей, которые в основном были о ней. Он был уверен, что казмуни, за которыми следовала Сальвия, избежали бы тонущего песка.
Следов, которые он встретил, было около десяти, столько же, сколько и в этой группе. Алекс предположил, что обе группы были своего рода патрулями, а значит, направлялись в центральный лагерь или деревню. Поведут ли его туда же, зависело от того, какое присутствие в пустыне имеют казмуни. Он не мог себе представить, чтобы кто-то постоянно жил в таких суровых условиях, но то же самое он думал о крошечных горных деревушках высоко в Деморанском Катриксе.
Поздним вечером второго дня группа Алекса поднялась на большую дюну и посмотрела вниз на озеро с прозрачной водой, сияющее, как бриллиант, в центре зеленого моря в форме глаза. Казмуни начали спускаться с холма, и Алекс не мог не заразиться их энтузиазмом. Однако расстояние оказалось больше, чем казалось, и к тому времени, когда они достигли его, наступила ночь. Вооруженные дозорные встретили их примерно за милю, сцепив руки и приветствуя как друзей. Никто не обращался к нему.
Половину оазиса занимал лагерь, который Алекс сразу определил как военный и непостоянный по своей природе. Почти все, мимо кого они проходили, хотели поприветствовать людей, с которыми он путешествовал, как будто ждали их. Каждый раз, когда они останавливались, Алекс оглядывался по сторонам, наблюдая за происходящим и ища следы Сальвии или Николаса. Большинство из десяти отделились и исчезли в море полотнищ, но Алекса направили к большому шатру, стоявшему в центре. Судя по всему, сейчас он встретится с командиром лагеря.
Площадка внутри была устлана коврами и тепло освещена фонарями, хотя воздух был прохладным. С низкого столика, за которым, судя по подушкам вокруг него, недавно ужинали четыре человека, убирали еду. Палатка была достаточно большой, чтобы вместить многих, но в ней имелась только зона отдыха с несколькими подушками. В одной из секций, отделенной от других занавесом, двигался слуга, готовя что-то похожее на кровать. Кроме слуг, никого не было видно. Несколько минут он и двое из тех, кто его нашел, ждали.
