— Виолетта, милочка, не могли бы вы налить всем чаю? — попросила Катарина. — Виолетта взялась за чайник, а Катарина продолжала: — Блэйк, вы обязательно должны быть завтра у Пирса.
— Я приглашен в другое место, — ответил Блэйк, рискуя быть облитым горячим напитком, потому что рука Виолетты, держащая горячий чайник, угрожающе задрожала.
— Неужели вы не приедете завтра? — в отчаянии спросила девушка, ставя чайник на поднос.
— Боюсь, что нет, — внутренне сжался Блэйк.
— Почему? Это из-за меня?
Блэйк снова поразился ее искренности. Он не успел ответить, а девушка уже выскочила из-за стола и, переходя на свой ужасный кокни, заверещала:
— Прошу прощения, мне нехорошо, мне надо выйти. С этими словами она бросилась вон из комнаты.
— Что такое! — встала из-за стола Катарина и набросилась на Блэйка. — Вы что, явились сюда, чтобы обижать малышку?
— Что вы от меня хотите? Что вам от меня надо? — на сей раз не выдержал Блэйк.
— Вы джентльмен, и вы ее друг, тогда почему вы отказываетесь принять участие в завтрашнем празднике и помочь мне ввести Виолетту в общество?
— Я уже помогал вам на балу, который устраивала моя матушка. Увольте от второй попытки! Что она хочет получить в результате своего самоусовершенствования? Нового мужа? А может, меня?
— Что ты за тщеславный человек, Блэйк, — сказала Катарина. Слова ее были подобны удару хлыстом. — В столице немало партий получше тебя.
— Да, но не для Виолетты, — холодно ответил Блэйк. — Дорогая моя, ты и Виолетта можете придумывать сколько угодно хитроумных планов, только не заставляйте меня быть действующим лицом ваших игр. Во всем остальном вам обеим я желаю удачи.
Неизвестно почему, Блэйк пришел в ярость. Его преследовала мысль о союзе Виолетты с Фэрроу.
— Мы не нуждаемся в твоих пожеланиях, — вскипела Катарина. — Должно быть, в этом сезоне ты будешь единственным джентльменом, который остался слеп и не заметил совершенств этой молодой женщины. Полагаю, что лорд Фэрроу сможет по достоинству оценить изменения, происшедшие с Виолеттой.
— Желаю ему удачи. Прошу простить меня, я опаздываю на деловую встречу.
Блэйк отчаянно врал. До вечера никаких дел у него не было. Он откланялся.
— Ты трус, — бросила ему на прощание Катарина.
— Что, что? — Блэйк сделал вид, что не расслышал.
— Ты прекрасно слышал, что я назвала тебя трусом. А теперь я скажу все, что думаю про тебя. Ты потрясен Виолеттой и бежишь от нее со всех ног, потому что боишься самого себя. И я не думаю, что тебя тянет к ней всего лишь желание. Ну, как?
— Ты сошла с ума, — холодно ответил Блэйк.
— Не думаю, — сладко улыбнулась ему Катарина. Блэйк резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Глава 17
Блэйк обсуждал денежные дела с отцом и братом в библиотеке Хардинг-Хауса. Неожиданно из-за двери показалась физиономия Талли.
— Сэр, — обратился он к графу, — внизу двое джентльменов хотят побеседовать с вами и уверяют, что их дело не терпит отлагательств.
— Талли, пусть эти джентльмены пришлют свои визитные карточки, и мой секретарь назначит им время встречи.
— Граф, эти господа осуществляют полицейский надзор и убеждают меня, что должны немедленно поговорить с вами.
Подумав, граф согласился.
— Не представляю, что им может понадобиться от меня, но проводите их сюда. Я уделю им десять минут.
У Блэйка в душе зародилось пренеприятнейшее подозрение. Через несколько минут в библиотеку вошли два джентльмена в черном. Оба нервно сжимали в руках котелки. Граф сделал пару шагов вперед, чтобы обменяться с ними рукопожатиями. Вошедшие оказались инспекторами Ховардом и Адамсом.
— Сэр, простите нас за вторжение, — извинился Ховард. Он переводил взгляд с графа на сыновей и обратно. — Мы не можем откладывать в долгий ящик расследование убийства.
Убийство… Внутри у Блэйка все сжалось.
— Что за убийство вы расследуете? — спросил он.
— Убийство сэра Томаса Гудвина, — ответил инспектор. — Нам подали прошение о проведении расследования. Наша работа носит предварительный характер. Мы собираем показания очевидцев чтобы, выяснить, необходимо ли продолжать расследование. — Мы еще не решили, целесообразно ли подвергать тело эксгумации, — добавил инспектор Ховард. — Если в теле или на теле обнаружатся признаки насильственной смерти, мы с неизбежностью начнем судебное разбирательство.
— Разве у кого-нибудь может вызвать сомнение тот факт, что сэр Томас, семидесятилетний старик, умер своей смертью?
— Пока мы придерживаемся именно этой версии, но леди Фелдстоун, дочь покойного, убеждена, что ее отца отравили, — пояснил инспектор Адамс.
— Что же тогда удерживает вас от эксгумации тела? Какое значение имеют наши показания? — начал петушиться Блэйк.
— Эксгумация — тяжелое и неприятное дело. Мы стараемся не беспокоить мертвых без особых на то причин. Вы не будете возражать, если мы зададим вам несколько вопросов по поводу вечера, предшествовавшего смерти сэра Томаса?
Блэйк начал было объяснять инспекторам, что случилось в день смерти старика, но отец сделал ему знак не нервничать.
— Джентльмены, ни я, ни мои сыновья в тот вечер сэра Томаса не видели. Мы видели его накануне, когда он нанес нам визит, чтобы представить свою молодую жену.
— Нам это известно, — важно сказал сэр Адамc. — Как чувствовал себя сэр Томас?
— Честно говоря, — отозвался граф, — он приехал совсем разбитым. Мне сразу же пришла в голову мысль, что недолго ему осталось находиться среди живых.
— Вы могли бы подтвердить это перед присяжными?
— Ну конечно.
— А вы, господа?
— Я хотел бы выразить наше общее с братом мнение, — начал Джон, положив руку на плечо Блэйка. Последний с трудом сохранял спокойствие. — Мы оба подтверждаем, что сэр Томас чувствовал себя скверно, и готовы поклясться в этом на Библии.
Инспектор Ховард делал пометки в маленькой книжечке в кожаном переплете.
— А что его жена? Не заметили ли вы каких-либо странностей в ее поведении?
— Ну конечно нет, — не сдержался Блэйк.
— Как она себя вела?
— Супруга сэра Томаса немного нервничала. Она была слегка смущена процедурой представления.
— Что вы имеете в виду? Конкретно — что? — прицепился к словам графа Адамс.
— Она была взволнованна. Объясняется это очень просто. Она молода и не привыкла к той жизни, которую ведем мы. Она нервничала так сильно, что чуть не разбила безделушки моей жены.
— Следовательно, она нервничала, — повторил Адамс.
— Из этого вовсе не следует, что эта женщина убила своего мужа! — взорвался Блэйк.
Инспектор Ховард оторвался от своих записей:
