Что-то такое, родом из того же мира, что и сам Вальтор…
Стоп. А ведь в этом мире нет имени Вальтор, насколько я знаю. Его даже в моем мире почти не было, поскольку это имя из древней чандрийской культуры, из вымершей цивилизации великих магов, и оно означало «Победитель». Носителей этого имени даже в моем мире было раз-два и обчелся, а уж тут его и вовсе не могло быть!
Поэтому я склонился поближе к уху Вермилиона и тихо произнес:
— Вальтор.
И тут же перевел взгляд на мониторы, показывающие сердечный ритм и дыхание.
И… никакой реакции. Вообще ничего.
Что ж, это еще не конец. У меня есть еще одно имя, которое так же редко в моем мире, как и имя Вальтора. Оно взято из той же самой культуры, из той же самой цивилизации, но значит уже «Судья».
Я наклонился еще ближе к уху Вермилиона и прошептал:
— Килгор.
В то же мгновение монитор сердечного ритма принялся истерично пищать!..
Глава 25
Никто в службе безопасности не верил всерьез, что я смогу вернуть в чувство Вермилиона.
Это стало очевидно в тот самый момент, когда кардиомонитор принялся истошно пищать, будто из него наживую вынимали его электронные потроха.
В ту же секунду дверь, отделяющая меня от коридора, спешно отъехала в сторону, впуская людей в белых стерильных комбинезонах. Они моментально заполонили помещение, выдавливая меня на периферию и практически заставляя выйти в коридор.
Я и не сопротивлялся — я сделал то, ради чего пришёл. Сделал, руководствуясь тем самым планом, который сам для себя придумал.
Дальше — дело за безопасниками.
Думаю, что, увидев перед собой серьезных дяденек в форменных костюмах и темных очках, сурово поджавших губы и задающих неприятные вопросы, только-только открывший глаза Вермилион будет ощущать себя куда как более неприятно, чем если увидит подростка, из-за которого отправился в вынужденный нокаут. А от «ощущать себя неприятно» до «быть более сговорчивым» — лишь несколько минут напряженного молчания и внимательных взглядов.
Как только я оказался в коридоре, соседняя дверь шикнула в сторону, выпуская Адама. Он куда-то сильно торопился, но, увидев меня, тут же снизил скорость вплоть до полной остановки, и поднял руку к очкам:
— Как⁈ Как ты это сделал?
Я с интересом вгляделся в его лицо, ожидая, действительно ли он снимет от изумления очки, или все же сдержится. Сдержался. Во многом из-за того, что понял, что я смотрю на него, но — сдержался. Отнял пальцы от дужек и снова опустил руку. Но вопроса это не отменило:
— Как⁈ Марк, как ты это сделал, я спрашиваю!
— Магия, — улыбнувшись, ответил я. — Только и всего.
— Давай, ты не будешь мне лапшу на уши вешать, — серьезно попросил Адам. — Его осматривали несколько магов, далеко не последних по силе. Никто из них не знал, как вывести его из этого состояния.
— Это потому, что ваши маги смотрели не так. — Я раздвинул пальцы вилкой и показал на свои глаза. — Не забывай, я обладаю особым зрением, которым и смог увидеть то, чего не могли увидеть ваши маги. Физически не могли, тут не стоит вопрос их компетенции. Если бы они видели то, что вижу я — уверен, они бы справились тоже.
Конечно, это было не так.
Но это было то объяснение, которое устроило бы нас обоих. Адама — потому что оно понятно и укладывается в рамки того, что он уже знает обо мне и моей команде. Меня — потому что не приходится говорить ничего лишнего.
— И что же ты увидел?
— Слушай, ну ты же не маг. — Я развел руками. — Ты точно сможешь все это понять?
— Да будто ты до хера маг, — усмехнулся Адам. — Ты вообще-то всего лишь студент первого курса… Вроде бы.
— Справедливо, — кивнул я. — Но я очень любознательный студент первого курса. Приходится им быть, чтобы соответствовать всяким там аристократам и наследникам, знаешь ли. Поэтому я знаю немного сверх того, чему учат в Академии… Но ты-то не знаешь и этого.
— А мне и не обязательно знать. — Адам махнул рукой. — Мне достаточно услышать от тебя и передать потом слово в слово нашим магам, чтобы они знали, как действовать в ситуации, если наткнутся на что-то похожее.
Ага, вот оно что. Сказанное воспринимай как «Я расскажу об этом нашим магам и они скажут мне, возможно ли то, что ты мне рассказал или ты опять по моим ушам на мотоцикле катаешься».
Пришлось снова придумывать объяснение:
— Если коротко, то, чтобы не упустить никаких деталей, я увидел в плетении заклинания, которое сковало Вермилиона, свободные незамкнутые потоки. Предположив, что это специально заложенный обходной путь для того, чтобы его снять, я их замкнул и добился того, чего и хотел добиться.
— Действительно звучит несложно, — нахмурился Адам. — И проблема, как я понимаю, была именно в том, чтобы эти потоки увидеть?
— Ну… В целом да. — Я глубокомысленно кивнул.
— Мог бы и раньше догадаться, — вздохнул Адам, на мгновение выходя из образа сотрудника и превращаясь почти в приятеля. — Не потеряли бы столько времени.
развел руками, но ответить ничего не успел — дверь помещения, в котором остался Вермилион, открылась, и оттуда по пояс высунулся один из тех, кто был облачён в белые костюмы.
— Вот вы где! Он полностью пришел в себя! Можно начинать допрос!
— Иду, — коротко бросил Адам, снова возвращаясь в образ сурового безопасника, и повернулся ко мне: — Так… Марк…
Он явно колебался, брать ли меня с собой или отправить восвояси. Я усмехнулся и поднял бровь, давая ему понять, что выбор существует только в его голове, и он мой намек понял:
— Идем со мной. Поглядим, что ты натворил.
Мы вошли в ту дверь, за которой скрывалось прячущееся за стеклом помещение. Здесь было темно, и единственный свет пробивался через то самое тонированное окно. В него было хорошо видно, как люди в белом помогают сесть ошалело моргающему Вермилиону, который явно не понимал, где он и что с ним происходит.
Кроме меня и Адама здесь был еще один человек, сидящий за длинным пультом, что занимал всю стену под смотровым стеклом. Мужчина удивленно посмотрел на меня, но Адам сделал в его сторону едва заметный жест, и тот сразу же потерял ко мне интерес.
— Включай, — велел Адам, подойдя вплотную к стеклу.
Человек что-то нажал, и в комнате раздались звуки, идущие из той комнаты. Писк кардиомонитора, переговоры копошащихся вокруг Вермилиона людей…
Вот с переговорами, кстати, было не очень хорошо — большинство их смешивалось в непонятную кашу, особенно то, что было произнесено шепотом. Получается, Адам легко мог вообще не расслышать то, что я произнес на ухо Вермилиону — то, от чего он очнулся.
Адам протянул руку к большой красной кнопке перед ним, нажал ее и коротко произнес:
— Освободить.
Не знаю, что там делали люди в белом все это время, но как только Адам оторвал руку от кнопки, их внутри уже не было. Они будто растворились в пространстве, оставив Вермилиона в одиночестве.
Тот от подобного поворота опешил еще больше и сейчас лишь испуганно озирался по сторонам, практически сжавшись в комочек.
— Мартин Вермилион, — произнес Адам, снова нажав на кнопку. — Вы меня слышите?
Взгляд Мартина пошарил по углам комнаты, но так никого и не увидев, мужчина кивнул.
— Вы находитесь здесь, поскольку уличены в организации нападений на магическую элиту Виаты, — продолжил Адам бесстрастным голосом. — Вы организовывали сбор информации о молодых и перспективных магах с целью организации дальнейших покушений на них. Также вы обвиняетесь в связи с врагами нашей страны, с Троттлом, и совместной с ними работе для устранения тех самых молодых магов. У вас есть комментарии к этим обвинениям?
— Что? О чем вы говорите? Это всё ложь… — забормотал Вермилион. — Какие покушения? Какая информация? Я вообще где? Кто-нибудь скажет мне, где я нахожусь?
Его недоумение могло бы обмануть кого-то менее искушенного в человеческих качествах, но не меня. Возможно, он даже смог бы обмануть Адама… Но я-то видел, как, вопреки вялым губам, испуганно глотающим звуки, его острый взгляд мечется по комнате в поисках если не способа выбраться, то хотя бы каких-то зацепок, которые позволяет ему понять, где он находится.
На самом деле Мартин Вермилион не был настолько растерян, как хотел показаться. Судя по тому, что он устроил в Виате, это был хитрый и ловкий враг.
— Мартин Вермилион, — продолжил Адам спокойным голосом. — У нас есть видеозапись, на которой вы совершаете открытое нападение на юного мага, действующего студента Академии. Я хочу
