Из многочисленных, установленных надписями имен богов, чаще всего встречаются имена Аттар, Альма-ка, Амм, Син, Шемс, Вадд и Талаб, а из последних настойчиво упоминается Аттар, с прибавлением различных, не всегда понятных прозвищ. Альмака (планета Венера), Син (луна) и Шемс (солнце) указывают на поклонение звездам, в то время, как Аттар представляет собою мужское подобие финикийской Астарты. В надписях описываются древние предметы культа, напоминающие подобные предметы культа у северных семитов и упоминаемые в Ветхом Завете.
Арабский суд в пустыне
Образование сабейских собственных имен указывает на сходство с именами древних евреев.
На тех надписях наблюдается еврейское, или же христианское, влияние, относящееся к позднейшему химьярскому периоду, когда божество называется не собственным именем, а только эпитетом раман (милосердие).
Установлено, что стараниями императора Констанция II (337-361), по другим преданиям – Анастасии (491 до 518 г.), христианство получило твердую почву в Южной Аравии, особенно в Неджране. Химьярские князья открыто переходили в иудейство. Преследование христианской общины в Неджране со стороны еврейского князя Дзу-Новаса вызвало военное вмешательство негуса Абиссинии. Князь Дзу-Новас был убит, и только один из его потомков и уже в качестве персидского вассала мог на короткое время занять трон. Вскоре ислам положил конец южноаравийскому политеизму и политической независимости химьяров.
Царство минаев распространялось в древние времена на Центральную и Северную Аравию, хотя клинообразные надписи указывают на существование небольших независимых княжеств. Можно предположить с большой вероятностью, что минаи повлияли в религиозном отношении на аравийские народы в той части Аравии, где издревле существовали колонии южных арабов.
Черный камень Каабы
Но переселение южноаравийских племен на север началось, согласно аравийским преданиям, лишь после того, как после пролома знаменитой плотины Мареба пало государство сабеев. Это переселение совершалось не сразу, а постепенно. Переселенцы основали на востоке от Иордана и на Нижнем Евфрате две аравийские общины, которые могли существовать лишь под защитой византийцев и персов. Ранее в Северной Аравии существовало, начиная с III века до н.э., независимое государство набатеев, история которого стала известной благодаря надписям Медаина Сали (Хегра). О религиозном состоянии этого народа известно из случайных указаний греческих авторов. Из различных сохранившихся имен божеств наиболее известно имя Дузарес, отождествляемое греческими авторами с Дионисом. Идол изображался в виде большого четырехугольного камня, и Епифан сообщает о большом празднике в честь этого божества и его матери, праздновавшемся 25 декабря. Дузарес почитался также в Бостре и других местах. Другая богиня, тоже часто упоминаемая у набатеев, это Манат, которой, в виде камня на дороге из Медины в Мекку, поклонялись еще при жизни Магомета в Кудаиде. Арабские предания упоминают наряду с ней еще двух богинь, Апь-Лат и Апь-Уцца; обозначавшая Венеру, утреннюю звезду, Апь-Лат, тождественная с упоминаемой у Геродота Апи-лат, имела святилище в Таифе. Сятилище Апь-Уцца находилось в Ан-Нахла, к востоку от Мекки.
Когда римляне в 105 веке превратили государства набатеев в провинцию Аравия, христианство постепенно проникло в эти области, так что южноарабские вассальные государства подпали под влияние христианства. Гассаниды к востоку от Иордана приняли монофизитскую веру, лахмиды в Хире долгое время оставались язычниками, но один из их последних князей перешел в несторианское христианство.
Ортодоксальное византийское вероисповедание встретило в Аравии, как и вообще на Востоке, мало сочувствия. Но для всяких еретических сект этот отдаленный край цивилизованного мира представлял, напротив, благодатную почву. Так, упоминаемые в Коране сабейцы не отличаются от элькесеев, о которых упоминается в христианской истории ересей. Поэтому нельзя поставить в вину Магомету, что он не распознал здесь христианского характера и считал элькесеев или сабейцев отдельной религиозной общиной. Христианство преследовало служение языческим богам и не оставляло места для родового устройства. Поэтому и не проникло в Центральную Аравию, где в социальных и политических условиях не только кочевых, но и полукочевых племен, да и в таких городах, как Мекка и Медина, господствовало родовое устройство. Религиозная общность была неразлучна с родовым союзом. Каждое более или менее значительное племя имело собственного идола, которому посвящало ежегодное празднество на издревле священном месте.
Несравненно важнее названных святилищ и почитаемых в них богинь были культ Аллаха и меккская святыня – черный камень, вероятно кусок лавы, вместе со своим помещением (Божьим домом), в восточном углу которого он был вделан в стену, называвшийся обыкновенно ка’ба (куб).
Кааба в Мекке в конце ХIХ века
Это здание представляло не вполне правильный каменный куб средней величины, четыре стороны которого были прикрыты спускающимися коврами. Дверь, проделанная немного выше пола и обращенная на северо-восток, вела во внутреннюю часть здания, предназначавшегося для различных идолов, так как Кааба являлась центральным святилищем всей Аравии, в котором каждое племя имело собственного кумира. Но если в этих сведениях и есть нечто верное, то, во всяком случае, такое назначение не было первобытным, так как обыкновенно Кааба называется домом Аллаха и, по другому свидетельству, была посвящена идолу Гобалю, перенесенному в Аравию из Сирии. Невдалеке от этого здания находился священный колодезь Земзем. Подобно Каабе и другие священные места Аравии, например на холмах ас-Сафа и аль-Марва, в долине Мина и далее в северовосточном направлении на горе Арафат, были отмечены священными камнями. Наиболее торжественные церемонии состояли в повторных семикратных обходах (таваф) вокруг святилища.
Бедуины Палестины
Первоначально Кааба была местным святилищем живших в Мекке корейшитов, чему она и обязана своим позднейшим значением центрального святилища. У арабских племен сложился обычай в известные священные месяцы прекращать все распри, откладывать на время военные предприятия и мирно встречаться друг с другом, устраивать ярмарки и т.д. Наиболее известной была ярмарка в Укаце, где праздновался великий праздник Хадж в котором принимали участие почти все аравийские племена. Празднества совершались вблизи у горы Мекки, горы Арафат, в Мусдалифе и в долине Мина. На горе Арафат устраивалось большое религиозное собрание (9 дзу-ль-хиджа), после чего следовал ночной состязательный бег в Муздалифу, где зажигался большой костер. Там проводили ночь, чтобы с утра бежать в долину Мина. В Мине побивали камнями шайтана ближней возвышенности (Акаба) и приносили большую жертву. Этим религиозные обязанности считались исполненными. Участники религиозной церемонии сбривали себе волосы, которые тоже приносились в жертву, и затем в течение двух или трех дней предавались еде и питью и другим удовольствиям. Многие участники праздника и пилигримы посещали при этом близлежащую Мекку, и корейшиты прилагали большие усилия, чтобы привлечь пилигримов в свой город. Так Кааба получила значение центральной святыни Аравии, и позднее в исламе великий праздник Хадж и посещение Мекки (Умра) слились в единый религиозный обряд.
Для понимания древнего арабского язычества праздник Хадж имеет большое значение, однако не легко докопаться до первоначального смысла совершавшихся при этом обрядов и религиозных церемоний. Еще до Магомета этот праздник претерпел известные изменения, и еще более, когда нашел свое место в исламе. Устройство Каабы и установление церемоний было связано с историей Авраама, Агари и Измаила и вследствие исчисления времени лунными годами, введенного самим пророком, естественная связь между праздником и сменой времен года была нарушена. Но эта связь первоначально существовала, и праздник Хадж имел отношение к древнему поклонению природе и временам года. Скорее всего, Хадж был праздником осеннего равноденствия. Боги, которые почитались древними обрядами, постепенно отступали на задний план, и верующие привыкали к совокупности Божественности в общем понятии единственного Аллаха. Так была подготовлена почва для монотеизма. Противоречие между единым Аллахом и множеством местных богов было очевидно и неизбежно должно было привести к полной победе Аллаха.
Скажем несколько слов о иудействе, которое было распространено на полуострове: иудеи занимались торговлей и умели завоевывать уважение и симпатии сограждан. Иудаизм имел для отдельных арабов неотразимую притягательную силу. Но кроме Медины и в других местностях полуострова евреи были известны и далеко не редки. Они везде были посредниками в торговых и денежных делах и подчас умели заслужить уважение сограждан, как это видно из примера еврейского поэта Самуила бен-Адиджа, который вошел у арабов в поговорку за верность, выказанную им при сбережении сокровищ, вверенных ему князем-поэтом Амруль-Кейсом. Однако религиозное влияние этих арабских евреев было незначительно, потому что сами они были в этом отношении малообразованны и имели лишь скудные сведения о законе Моисеевом и о предании (Schemata), так как они променяли еврейский язык на арабский и, вероятно, не имели никаких сношений с раввинами Палестины и Вавилона. О громадном влиянии еврейских религиозных воззрений и обрядов свидетельствует также молодой ислам, организовавшийся в Медине.
