этой причине студенты гуляли по территории и занимались своими делами.
— Смотрите, это те двое, — послышался шепоток девчонки, стоявшей возле скамейки.
Её подружки осмотрели нас с ног до головы.
— Точно...
— Мерзкие извращенцы…
— Это разве не Купер? Он тоже подсматривал?
— Ты разве не слышала о драке за столовой?
— А, точно…
Студенты провожали нас самыми разными взглядами: от злорадных, до соболезнующих. И если первые принадлежали девчатам, то вторые — парням. Похоже Лео с Эдом стали знаменитыми.
Зайдя в кампус, мы миновали холл и, под провожающими взглядами учеников, поднялись по каменной лестнице, ведущей на верхние этажи. Кабинет директора находился на третьем. Пройдя в просторный коридор, я посмотрел по сторонам: бежевые стены. Закреплённые портреты когда-то действующих директоров и директрис академии Нью-Тейко. Дальше череда широких коричневых горшков с комнатными цветами и белые двери. Завуча, главного секретаря, зал совещаний. Мы остановились в конце коридора у широких резных дверей с характерной табличкой: «Приёмная Директора».
Эд за всё время пути не проронил ни слова. Побледнел как привидение, при этом не переставал жевать шоколадки. Лео тупо пялился по сторонам пустым взглядом. А я широко зевал, пытаясь не уснуть. Поскорее бы разобраться со всей этой канителью и пойти дрыхнуть. На оставшиеся пары точно не пойду. Завалюсь в общагу и нормально отдохну.
— Стойте здесь, — грубым басом проговорил один из старшекурсников, после чего зашёл в приёмную.
— Ну что, парни, — куда более доброжелательно посмотрел на нас его напарник. — Готовы к неприятностям?
Эд сглотнул, а его подбородки задрожали в бешенном ритме танца. Я легонько улыбнулся. Лео опять тупил. Через десяток секунд дверь вновь открылась, и нас позвали в приёмную. Места здесь было немного. У дальней стенки находились парочка шкафов с документами, сплит-система в углу, цветы в горшках на подоконнике и деревянный стол с компьютером, за которым работала молодая девушка в строгом деловом костюме. Бросив на нашу компашку короткий взгляд, она сухо произнесла:
— Госпожа директор ожидает.
— Заходите, — пробасил старшекурсник и указал рукой на ещё одну дверь с табличкой: «Директор Академии Барбара Гилберг».
Эдвард попятился назад, явно нервничая. Кажется, он хотел сбежать. Но стоявший позади член студсовета явно не позволит этого сделать. Лео летал в своём мире. Я же засунул одну руку в карман и, открыв дверь, спокойно прошёл в кабинет, чем удивил не только парней, но и секретаршу за столом. Внутри оказалось довольно уютно. По крайне мере для меня. Никаких золотых побрякушек, антиквариата и прочей лабуды, что мне представлялось изначально. Светло-бежевый кабинет. Каштановый рабочий стол, пять мягких стульев. Всё просто и без излишеств. Сама же старуха-извращенка в синей мантии величественно восседала за столом в высоком бархатном кресле и безмятежно пила чай. Её взгляд сопровождал наши тушки очень-очень внимательно.
— Спасибо, Патрик, — располагающе улыбнулась она басовитому парню.
— Госпожа директор, — слегка поклонился он и покинул кабинет вместе с напарником.
Остались только мы втроём, дряхлая старушенция и гнетущая тишина кабинета, разбавляемая голосами с улицы из приоткрытого окна.
— Ну здравствуйте, ребятки, — сказала Барбара и бросила на меня голодный взгляд поверх чашки. — По какой причине вы так себя повели, а? Правила нарушили, девочек обидели… Вы же взрослые юноши, аристократы. Вот ты, Эдвард, — обратилась она к пухляшу, от чего тот громко сглотнул. — Каллены всегда славились своим благородством, знанием этикета и статусом. Разве стал бы твой дед, который не побоюсь этого слова, был великим человеком, подглядывать за моющимися голыми барышнями?
— Ещё как стал бы… — под нос пробурчал Эд и уже громче ответил: — Нет, госпожа директор…
— То-то же, — кивнул старуха. — Ты очень меня расстроил, Эдвард. Такой хороший и воспитанный мальчик, а совершаешь глупости.
— Простите… — понурил голову ниндзя и опустил взгляд в пол.
— А ты, Леонард? — переключилась Барбара на здоровяка. — Твой род потомственных военных прошёл через многие лишения и невзгоды, но обрёл дисциплину, которая и не снилась многим аристократам. Так почему их старший сын повёл себя не как солдат, а как неотёсанный мужлан?
— Свет… — прогудел Лео в ответ. — Я видел свет…
— Что с ним? — не поняла старуха и приподняла бровь.
— Передозировка женскими прелестями, перевпечатлился, — пояснил я.
— Очень интересно, — удивилась Барбара и нажала на кнопку радиоприёмника. — Хелен, свяжись с лазаретом и мистером Оливером. Сообщи, что скоро к нему приведут ученика с… — сделала она паузу и взглянула на Леонарда. — Тяжёлым расстройством психики.
— Будет сделано, госпожа Гилберг, — ответил слегка хрипящий голос в устройстве.
Убрав сморщенный палец от кнопки, Барбара сделала ещё один глоток и взглянула на меня, после чего слегка облизнула губы.
— Райан, — пропела она, а я крепко сжал булки. Да так, что игла не пройдёт. — Когда мне доложили о драке за столовой, я сначала не поверила. Разве может столь прекрасный студент из благородного рода Куперов, совершить подобный поступок? Побить ученика на территории академии и нарушить целый свод правил… — покачала она головой, прекрасно отыгрывая роль доброй бабушки. — Но увидев видео, которое разошлось по академии, я убедилась в обратном. Это очень тяжёлый проступок, Райан… И мне очень больно осознавать, что столь прекрасный студент совершил подобное.
— Виноват, госпожа директор, и признаю это, — кивнул я спокойно, стараясь не ухмыляться. — Но на кону стояла моя честь аристократа.
Приподняв бровь в лёгком недоумении, Барбара вновь сделала глоток и скрыла за ней злорадную улыбку. Чёртова кукловодша… Тебя забавляет подобная игра, да? Что ж, признаю, ты хороша. Но в эту партию можно играть вдвоём. Не зря я пятьсот лет прожил в ковине, где каждая падаль хочет оторвать тебе башку за каплю крови!
— Вот как, — наигранно задумчивым голосом протянула она. — Диего бросил тебе вызов?
— Скажем так, — сделал я актёрскую паузу. — Он задел мой статус, и я не мог повернуть назад.
— Так почему же вы не провели бой на арене по всем правилам, как полагается?
— Пункт пятый дуэльного кодекса, параграф двадцать три, — поднял я голову к потолку, делая вид, что вовсю вспоминаю, напрягая мозги. — Если была задета честь, гордость, статус и иные этнические качества потерпевшего, он вправе бросить или же принять вызов. Если аристократ является оскорблённой стороной, то он в своём
