Противница вертелась вокруг него и старалась достать, но действовала слишком прямолинейно, словно по учебнику. Поддев ногой обугленное бревно из разворошенного костра, Харудо ловко метнул снаряд в противницу. Девчонка отбила палку, и в этот момент Харудо достал ее в слабо защищенный живот, пробив доспехи. Кровопийца глотнул свежей крови и обновил свою начавшую затухать особенность.
Вдруг в плечо пришелся сильный удар, за которым последовал хлопок и ужасная, всепоглощающая боль. Его мотнуло. Кровавый Харудо отпрыгнул в сторону, повернувшись корпусом к дилижансу, откуда и прилетел коварный удар.
— Простите, что вмешиваюсь… — протянул Ублюдок Ли нахально, сжимая в ладони вернувшийся к нему кочеранг, чье лезвие было покрыто кровью Харудо.
Главарь скосил глаза вбок и помрачнел. В его багровом Барьере образовался разрыв. Левая рука висела плетью и отказывалась слушаться. Тонкая полоска сухожилий и мяса не давала ей оторваться с концами. Духовный Щит потух. Двуручный хват он также использовать больше не мог. Да еще и пульсирующая боль мешала сосредоточиться на поединке.
Харудо воткнул Кровопийцу в собственную левую руку, не почувствовав удара. Меч испил его собственной крови и усилился. Знаменитый на все Вольные Степи главарь Кровавый Харудо будет сражаться до последнего вздоха!
С остервенением он схлестнулся с пришедшей в себя мечницей. Вот только преимущество теперь было на стороне облачницы. Обменявшись несколькими выпадами, они скрестили свои клинки. Меч девчонки оплел Кровопийцу, не давая сдвинуться. Левой, свободной рукой, она нанесла мощный удар кулаком в лицо. Харудо покачнулся, сделав шаг назад. Но меч из рук он выпускать не смел, понимая, что это будет его концом.
Еще один удар последовал за первым. А затем еще и еще. Удары сыпались с разных сторон: в живот, подбородок, скулы, зубы. Перед глазами Харудо пошли кровавые круги, но он отчаянно продолжал сжимать клинок в руках. Очередной хук отправил его на мгновение в темноту, и он обнаружил себя полулежащим на земле. Удары сыпались один за другим. Слышался треск костей и его хрипящие стоны, полные боли. Силы покинули его окончательно, Барьер спал, личный дух спешно покинул амулет и поскакал прочь с поля боя. В итоге удлинившийся гибкий клинок пронзил его доспехи и сердце. Боль затопила сознание.
Кровавый Харудо упал на колени, сквозь мутную пелену и боль понимая, что ему настал конец.
— Месть свершилась! — произнесла девка удовлетворенно.
Харудо обратился к изученной им технике Последнего Жара. А ведь считал раньше, что она ему не пригодится. Девка отступила в сторону, завидев клубы багрового огня, вырывающиеся из его тела. Сил у него не оставалось броситься вперед и вцепиться в кого-то из врагов. Кровь перестала циркулировать по телу Кровавого Харудо после поражения сердца. Но по крайней мере им не достанутся его доспехи и оружие.
Какое-то время практик еще осознавал происходящее, находясь в неких предсмертных конвульсиях. Пламетворцы высоких ступеней могли выживать довольно долго при самых тяжелых ранениях, но в данном случае участь его была предрешена. Духовный огонь разгорался, закрывая взор и даря чудовищную боль.
Харудо смотрел на ненавистную фигуру на дилижансе, бросающую свой дурацкий недомеч в его бойцов. Он должен был убить Ублюдка Ли раньше, пока тот не набрался сил. Глядел Кровавый Харудо до тех пор, огонь не поглотил его тело, отправив покореженную душу в мир иной.
[Ли Кон]
Харудо, как и предполагалось, оказался достойным противником. На турнире Стальной Кулак он бы точно добрался до финалов, а может и призовое место занял. Но Сумасшедшему Кочегару Ли он был не соперник, тем более после перехода на ступень Бойца. За прошедшее время с нашей последней встречи я набрался сил и опыта. Если бы не едва заживший перелом, я бы его одолел. Пришлось уступить право разобраться с Харудо Бхоль. Не уверен, справилась бы она сама или нет — клинок главаря банды оказался тоже непрост, но я решил слегка помочь Сати. На то и нужна команда ведь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Даррака разбиралась с тремя последними противниками, когда Харудо пал. Багровое грибовидное облачко образовалось на месте смерти практика, применившего Последний Жар. Меня чуть с дилижанса ударной волной не скинуло. Увидев в кончине главаря дурное предзнаменование, бойцы решили спешно покинуть вечеринку. Одного я прикончил ударом в спину, другого сбила с ног Даррака, метнув свой тяжелый молот, третьего догнала освободившаяся Сати. С окончательным уничтожением банды наступило затишье, прерываемое треском догорающих шатров, шипением сломанного котла дилижанса и ржанием разбежавшихся лошадей.
Я занялся своей ногой, Бхоль взялась врачевать глубокую рану на животе. Чонджул же несмотря на то, что была покрыта кровью и имела множество ранений, принялась бегать по лагерю в поисках, чем бы поживиться. А еще уверяла, что аракийцы не жадные.
— Я отправлюсь на тот холм, — уведомила Сати. — С него должно быть видно подъезды.
— Хорошо, — кивнул я. — Мы пока обыщем лагерь. Эй, Даррака, остановись на минуту! Надо хотя бы раны обработать!
— Рокх! Как скажете, босс, — вздохнула она. — Давайте поближе к телам. Искры Дао тоже не стоит оставлять на съеденье диким духам.
От Харудо почти ничего не осталось, душа его отлетела мгновенно. От остальных головорезов мы еще могли получить бонусы в виде прокачки Дао и разных личных вещичек. Жаль, что большинство хранили деньги и разные ценные предметы в огненном измерении, но и без этого у них было чем поживиться: украшения, включая амулеты, паровые доспехи и обычная броня, разнообразное оружие. Личные предметы ценились слабо, но и их кузнецы покупали охотно, особенно если металл благородный.
— Тревога! — раздался далекий вскрик Сати. — Всадники Ыхолгана нагнали нас!
— Отрыжка хургла! — ругнулся я. — Собираемся, живо!
Мы с прибежавшей Сати принялись искать оседланных лошадей, а Даррака металась по лагерю, собирая ценности. Словно для нее это было важнее выживания.
— Быстрее! Садись на лошадь! — скомандовал я.
— Но босс… — печально откликнулась Чонджул, увешанная элементами доспехов и таща охапку клинкового и древкового оружия.
— Бросай тяжести, идиотка! Давай сюда мечи! Злодни, убери их на огненный план!
— Я резервы полностью потратил на атаку! Наглый человечишка, сначала дай огня!
— Лови, проглот!
К сожалению, у нас троих сил оставалось мало. Кое-как я запихнул наиболее дорогие на вид мечи в иное измерение, да пару целых шлемов. Даррака завязала большой баул и перебросила за спину. Но лошадка под таким весом жалобно заржала. Пришлось ей избавляться от тяжелых элементов доспехов.
До нас уже начали доноситься приближающиеся звуки ханского отряда: топот множества копыт, бряцанье доспехов и оружия. Медлить больше было нельзя. Мы повели лошадей прочь из лагеря. То, что они по следам сразу поймут, куда повернул дилижанс, мы не сомневались ни на секунду.
Мы понеслись сквозь степную ночь в сторону Ыффоргана. Лошади имели хорошее зрение, но скакать по степи при свете одного Орока было опасно. Если копыто провалится в яму, на этом наша песенка будет спета. Мы успели разминуться с прибывшими в разгромленный лагерь всадниками Ыхолгана. Лишь когда войско отправилось по нашему следу, я попросил Злодни слегка осветить путь впереди. Что позволило нам ускориться. Теперь смысла скрываться не оставалось.
Мы вырвались из степного бездорожья на тракт и двинулись вперед. Наездник из меня был такой себе. К счастью, лошадь сама держалась за скачущей впереди особью. От меня лишь требовалось держаться в седле и терпеть боль в поврежденной ноге во время рывков. Обернувшись, я насчитал около пятидесяти всадников, что направил за нами вслед хан Буграй. Солидная сила. Ыхолган был не таким уж крупным городом, чтобы содержать тысячи солдат, но и такого количества хватит, чтобы отомстить Ублюдку Ли. Адепт Тайгон наверняка был среди догоняющих — его в полутьме было высмотреть сложно. Войско Ыхолгана троих раненых и ослабевших Бойцов размажут и не заметят.
