Но на этом территориальные пертурбации не закончились. Земли Алистеров, находящиеся на расстоянии дневного перехода от столицы и отошедшее в казну, отныне становились собственностью Фридриха Тиссена — т.е. приобретали статус графства. Дядюшка скромно пытался отказаться, но я-то видел, как у него загорелись глаза…! Прежние земельные угодья Алистеров хоть и не были огромными, но зато хозяйство там было отлично налажено.
Что выиграло княжество от такого мудреного обмена? Очень многое. Дядюшкины земли мы сначала объединили с обширными землями барона Кродена, а потом по-новому разделили их на три небольших баронства. И вот уже этими землями я наградил трех отличившихся дворян, даровав им баронские титулы. Таким образом, наш Северный военный округ был окончательно сформирован, и практически все земли вдоль северного побережья теперь принадлежали нескольким баронам из высшего командного состава. Обязанным лично мне своим возвышением и нынешним материальным благополучием.
А я в свою очередь мог теперь быть спокоен, что уж эти военные господа точно сумеют наладить защиту земель в случае нападения пиратов. Ведь каждый из них обязательно предложит поселиться в баронстве своим бывшим подчиненным, из числа безземельных крестьян. Потому что опираться военному человеку привычнее на проверенных в бою людей, от которых ты хорошо знаешь, чего ждать. Я бы на их месте поступил именно так.
По такому же принципу мы собирались в ближайшее время сформировать еще и Южный приграничный округ, но там сначала нужно было решить вопрос с территориями, у которых уже был хозяин. А пока из земель, принадлежащих казне, нам удалось там «выкроить» всего пару полноценных баронств, так что еще два новоиспеченных барона получили владения на нашей южной границе. В общей сложности княжество наше обзавелось сегодня пятью новыми баронами, а также семью баронетами, которых землями я пока не одарил, но зато эти воины теперь принадлежат к дворянскому сословию и получили почетное право вести в бой отряды и полки под своими собственными штандартами, что считается очень и очень престижным по местным меркам. Это как бы говорит о том, что у данного командира есть право на свою личную гвардию.
После всех торжеств с награждениями, Фридрих на правах старшего из Тиссенов пригласил гостей в обеденный зал, где к тому времени уже были накрыты столы. И армейский праздник продолжился застольем. Настроение у всех было приподнятое, голоса звучали все громче, а военные вели себя все раскованнее. Обходя столы, я приветствовал знакомых офицеров, интересовался их делами, выслушивал горячее одобрение тому, что Тиссены занялись наконец, укреплением армии. Идею с военными округами и гарнизонами все единодушно поддерживали, хотя до конца, наверное еще и не понимали, во что она выльется. Но хуже той неразберихи, что была в армии при Альбрехте, уже не будет, и подобного бардака никто больше не хотел…
*****
Совместное застолье не стало завершением этого знаменательного дня. Вечером нам еще предстоял ритуал поминания павших героев — совершенно новый и необычный для этого мира. Когда с наступлением темноты я пригласил всех военных пройти со мной к городским воротам, на многих лицах отразилось недоумение, но возражать, естественно, мне никто не стал, ибо военные — народ вообще дисциплинированный, а авторитет мой в армии сейчас на высоте. И то ли еще будет…
Зрелище для армейских я приготовил и впрямь незабываемое, в Рионе никто еще такого не видел — и Лукас, и Фридус, это в один голос подтвердили! Самое смешное, что храмовникам даже придраться будет не к чему — ни в одном из языческих культов древних богов такого ритуала просто нет, поскольку он возможен только на стыке сразу четырех природных стихий и задействованных в нем магов с разной школой.
Мы выдвинулись из Замка ровной колонной, направляясь по одной из центральных улиц в сторону моста, по которому проходит дорога к Ведьмину перевалу. И после которого река Нея широко разливается, позже впадая в морской залив. Возглавляет нашу колонну отряд головорезов с факелами — всадники в красных плащах двигаются по четверо в ряд. Далее идем мы с дядюшкой, в окружении охраны, следом высшие чины нашей армии, за ними следует остальной офицерский состав. Замыкают колонну еще два отряда головорезов с факелами. Так что наше торжественное шествие с полным основанием можно назвать факельным. Моим подданным для сплочения, поднятия боевого духа и авторитета армии, явно не хватает подобных мероприятий, а особенно военных парадов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В вечерней тишине уснувшего города, сотни подкованных копыт и армейских сапог грохочут по булыжной мостовой, отражаясь эхом от стен домов. Разбуженные горожане распахивают окна, дивясь невиданному зрелищу, многие накинув верхнюю одежду, выбегают из дверей, и следуют за нашей колонной. Человеческое любопытство неистребимо, к тому же еще днем по городу пронесся слух, что на берегу Неи что-то интересное затевается — не зря же там установили шатер, а из пригорода возами доставляют ветви кипарисов.
Так что к тому моменту, как мы выходим за городские ворота, наше шествие сопровождает уже огромная толпа горожан. Быстро смекнув, что основное действие развернется сейчас на берегу вдоль реки, куда патруль головорезов не пропускает никого кроме военных, народ тут же наперегонки рванул к мосту, чтобы занять лучшие места и не пропустить предстоящее зрелище.
А для него все уже подготовлено — в шатре лежат сотни небольших круглых венков, сплетенных из ветвей кипариса. В центре каждого венка закреплена короткая свеча. По моей команде военные разбирают венки и выстраиваются двумя шеренгами по берегу Неи.
— Так получилось — начинаю я свою речь, и магия подхватывая ее, доносит мои слова до народа, собравшегося на мосту — что мы с вами только сегодня собрались, чтобы воздать почести нашим доблестным героям, павшим в кровавой битве у реки Червонной. Хотя она произошла еще летом. Но в этом нет нашего пренебрежения к павшим, или нашей вины. Нет, просто мы в то время готовились уже к следующей битве, которая должна была стать решающей — принести нам победу или смерть.
В воцарившейся тишине слышно, как на берег с тихим шелестом набегают волны, неся с собой покой и умиротворение.
— И мы победили! Но победили еще и потому, что за нашими спинами незримо стояли наши павшие боевые товарищи, вдохновляя всех на победу. Мы не могли предать их доверие. Один великий воин древности сказал: «Уступленные земли можно снова занять, но потеря людей невозвратима». Да, это так. Но еще важнее, чтобы потеря не была бессмысленной, чтобы каждый совершенный подвиг и каждая смерть в бою стали вкладом в общую победу.
Одобрительный гул проносится по шеренгам военных, на мосту взволнованные люди взрываются одобрительными криками. Во многих семьях кто-то погиб в той кровавой битве, всем есть, кого сейчас вспомнить…
— Отныне день, в который произошла битва у Червонной, станет в нашем княжестве Днем Памяти, в который мы будем вспоминать и чествовать всех, кто отдал свою жизнь за свободу нашей Родины от врагов. Слава павшим героям! И вечная им память!
— Слава… Память… — подхватывают мои слова военные, ударяя кулаками в грудь. Их голоса разносятся над рекой и слова повторяются горожанами
Я первым опускаю свой венок в воду, и свеча, повинуясь магии, вспыхивает на нем. Моему примеру следуют все остальные. Еще немного магии Огня — и вот уже пламя сотен свечей отражается в спокойных водах Неи, и оттого кажется, что их там уже не сотни, а тысячи и тысячи. Потоком воздуха я направляю венки на середину реки, чтобы потом, собрав их в длинную вереницу, отправить в сторону залива. Привлеченные ярким светом, над венками собираются и кружатся в полете тысячи ночных мотыльков и мошек.
— Как будто души наших погибших товарищей пришли проститься с нами… — говорит маршал Алистер, и все застывают, обдумывая услышанное. Кому-то из горожан на мосту эта мысль видимо тоже приходит в голову
