— Я даю провинившимся ровно три дня, чтобы явиться в казначейство к господину Дерангу — словно опомнившись, прикладываю руку к сердцу и шутливо склоняю голову в сторону нашего казначея — извините, со вчерашнего дня к уважаемому барону Дерангу! Как видите, я не только караю преступников, но и награждаю достойных. Так вот: если провинившиеся не хотят повторить участь Кродена, они должны сознаться в причиненном нашей армии ущербе и добровольно возместить нанесенные убытки. На четвертый день начнутся аресты. Ибо на каждого из виновных служба казначейских дознавателей уже собрала увесистую папку с бесспорными доказательствами воровства. И не стоит думать, что это пустые угрозы — перед казнью главный интендант Блайзер назвал имена своих сообщников, купив этим для себя позорную, но легкую смерть через повешенье. Тем же, кто будет упорствовать в отрицании своей вины, я даже такой легкой смерти не обещаю. Благодарю за внимание, все свободны!
Для закрепления сказанного, напоследок я посылаю в толпу легкую волну магии, заставляя волосы на головах наэлектризоваться, а у некоторых и встать дыбом. Ага… это я недавно такое новое заклинание освоил с помощью нашего Хранителя. Очень впечатляющий трюк, я вам скажу…!
******
Не доходя до Замка, нас останавливает пожилой мужчина. Он не из простых горожан — на нем дорогая одежда из ткани, расшитой золотом, но фасон какой-то странноватый — похоже старинный. Я с этим человеком никогда раньше не встречался. Или же встреча с ним не отпечаталась в памяти Йена. Хотя и София, и Фридрих его точно признали. Мужчина понял мое затруднение и поспешил сам мне представиться, отвесив церемонный поклон, такой же старомодный, как и его одежда
— Барон Аймунд Ривальд, к вашим услугам, князь!
— Мне знакомо имя вашего старинного рода, барон — тут же вспоминаю я — фамилия Ривальд стояла первой под подписью Тиссенов в древнем Договоре.
— Да, это так — вздохнул старик — мой предок был удостоен этой высокой чести. И я, прожив долгую жизнь, жалею сейчас лишь об одном: что не мог лично стоять плечом к плечу с вами, князь, в тот момент, когда решалась судьба нашего княжества, и вам нужна была поддержка.
— Не расстраивайтесь, барон — накрыл я ладонью сморщенную руку Ривальда — ваш род сполна выполнил свой долг перед Тиссенами, вам незачем укорять себя. Но ведь вы хотели о чем-то поговорить со мной?
— Да. Но боюсь, что Вашему Сиятельству не понравится моя просьба, а мне не хотелось бы вызвать ваш гнев.
— Говорите, как есть, дорогой барон. Не могу обещать, что выполню вашу просьбу, но уж сдержать свой гнев точно в моих силах!
Старик помедлил немного, а потом решительно приступил к изложению
— Возможно вы знаете, князь, что оба моих сына погибли в последнем сражении у Червонной. Вернее, младший погиб там сразу, а старшего еще успели довезти до нашего замка, и он уже скончался от ран в своем родовом гнезде. Перед смертью наследник признался мне, что у него есть сын-бастард, рожденный от простой горожанки, и попросил о нем позаботится. Я знаю, князь, ваше крайне отрицательное отношение к бастардам, и в чем-то даже понимаю его… Но поймите и вы меня: этот мальчик единственный, в ком еще течет кровь Ривальдов! Больше наследников в нашем роду нет…
*****
Это он сейчас о чем?! А… наверное, о моих “братьях”. С которыми я имел вчера очередной неприятный разговор. Поддался сдуру на уговоры Фридриха и разрешил им присутствовать на приеме — вроде как они были в свите отца в той битве, и даже принимали в ней участие. Да, и сейчас оба служат в полку головорезов, где по словам майора Дэкура, нареканий по службе не имеют.
Но вот лучше бы я не делал этого, ей богу! Мартин, столкнувшись со мной в зале, тут же начал задирать меня
— …Говорят, ты у нас теперь герой, братец?! За князей уже принялся?
— Так что мне остается, если они зарятся на мое княжество? — усмехаюсь я — А ты никак завидуешь, Мартин?
— Было бы чему! Не велика доблесть добить раненого и пролить княжескую кровь. Но тебе ведь не впервой, да?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Военные вокруг замолкают, прислушиваясь к нашей перепалке. И заинтересованно ждут, чем я отвечу на оскорбление бастарда. Ведь одно дело красивые речи в зале толкать, а другое — поставить на место наглого родственника. И я еще считал Мартина умнее Брюса? Придется ударить паршивца по самому больному…
— Ну, тебе-то, Мартин, беспокоиться не о чем, ведь в тебе княжеской крови нет.
— Отец признал меня! — тут же взъярился задетый за живое “братец”.
— Не помню, чтобы он называл тебя сыном. Отец даже не внес твое имя в нашу княжескую родовую книгу. И видимо у него были на то веские причины!
— На что ты намекаешь?!!
Краем глаза вижу, как через толпу к нам устремился Фридрих. Видимо решил вмешаться, миротворец хренов! Ну, уж нет. Если нашелся повод прилюдно унизить этого гаденыша, то этим нужно воспользоваться. София в свое время натерпелась от его скандальной мамочки чуть ли не больше, чем от всех остальных отцовских любовниц вместе взятых. Уж насколько мать Дитриха с Рихардом была стервой, но мамашка Мартина и ее умудрилась “подсидеть”. Правда, сама потом долго не продержалась — покойный Альбрехт очень быстро устал от ее скандалов. По словам Терезы, только мать Брюса вела себя в нашем Замке более или менее прилично, и поэтому, видимо, прожила здесь дольше остальных фавориток.
— …А я не намекаю, Мартин. Я открыто говорю: твоя мать была законченной шлюхой! И учитывая, что ты совершенно не похож на Тиссенов, а нашей родовой магии в тебе нет ни капли, то настоящего отца тебе стоит поискать среди конюхов или стражников!
— Ах, ты… — в ярости бастард хватается за меч, но Брюс повисает на его руке и начинает что-то шептать ему на ухо. Ну, хоть у кого-то из этих двоих нашлись мозги…
Тут и Фридрих, наконец, нарисовался. Встал между нами так, что даже непонятно, кого из нас он защищать примчался. Хотя нет, судя по следующим его словам, дядюшка все-таки окончательно определился
— Хочешь сдохнуть, Мартин? Вперед! Но прежде чем бросить князю вызов, вспомни, что ты не маг, и даже не барон. А простолюдина за это ждет четвертование.
Ух, да я бы и сам лучше не сказал! Обидно рассмеявшись Мартину в лицо, я повернулся спиной к “братьям” и нашел глазами в толпе гостей майора Дэкура. Пора решить судьбу бастардов. И для начала их нужно разделить: Брюс останется служить на Ведьмином перевале, а Мартин в ближайшее время отправится в южную крепость. Причем, фамилию Тиссен он больше носить не сможет. Пусть с этого дня живет под фамилией шалавистой мамашки. Но если он и на южной границе за ум не возьмется, тогда уже и не знаю, что с этим задиристым идиотом делать. Но держать его рядом со столицей смысла нет никакого…
*****
…Отмахнувшись от неприятных воспоминаний, я качаю головой на слова Ривальда
— Барон, слухи о моем неприязненном отношении к бастардам сильно преувеличены. У нас с братьями личная вражда, и на других людей она не распространяется. Вы хотите признать этого мальчика своим официальным наследником?
— Да, если вы позволите, Ваше Сиятельство.
— Нет причин вам отказать, это ваше право. И я даже приму участие в обряде вхождения вашего внука в славный род Ривальдов — если вы, конечно, пригласите меня.
— О, это… это огромная честь для нас! — голос барона дрогнул, и в его старческих глазах блеснули слезы — Я не мог и мечтать о таком.
— Это мой священный долг, как сюзерена. Давая клятву верности, не только вассал клянется защищать княжество и княжескую семью, но и Тиссены обязаны принимать участие в судьбе своих подданных. Тем более в судьбе семьи погибших героев, чей родовой герб вскоре украсит Зал Воинской Славы. Наши обязательства обоюдны — таков главный смысл клятвы верности между сюзереном и вассалом. Тиссены превыше всего ценят преданность, и мы умеем быть благодарными.
Я вопросительно посмотрел на родственников, ожидая их поддержки. Сейчас нам самое время еще раз показать, что Тиссены выступают единой, сплоченной семьей
