Ласточке были большие чувства. Ты ей стихи читал, она была прекрасна, как утренняя заря, и все такое.
— Ласточка, может, и прекрасна, как утренняя заря. А Грушка зато дала! Которая дала, та и самая красивая, — выразил конь совокупную мудрость всего мужского населения всех миров.
— Инцитат, Инцитат, — вздохнул я. — Вот ты хоть и умный конь, а все одно мужлан.
— Сам-то, — фыркнул Инцитат.
— Но-но-но. В отличие от тебя, у меня нет таких проблем. Не родилась еще та женщина, которая бы меня отвергла!
Ладно, будем рассуждать логически. Куда может направиться лакей с молотком?
Я вспомнил, что в конюшнях дядюшка затеял ремонт. Вот и ответ на мой вопрос!
Недолго думая, я отправился к пустующим стойлам. Там и правда кипела работа: что-то отпиливали, что-то приколачивали, у мужика с молотком этот самый молоток отобрали, и он исполнял на данный момент функцию подай-принеси. Я отметил, что длинные рукава причиняют слуге изрядные неудобства, но он упорно отказывается их закатывать.
При виде меня работа в конюшне встала, слуги почтительно поклонились и уставились на меня. Я жестом подозвал молотоносца.
— Ты кто будешь?
— Федор я, — представился тот, смотря на меня с опаской.
— Пойдем-ка, Федор, дело есть.
Оставшиеся слуги проводили его сочувствующими взглядами. Думают, раз барин вдруг решил поговорить, ничего хорошего это не сулит. Правильно думают.
Заприметив какой-то пустой сарай, я завел туда слугу и красноречиво закрыл дверь. Тот покосился на дверь, на меня, потом на свои руки и сцепил пальцы в замок. Сейчас с него прямо можно было писать иллюстрацию к «на воре шапка горит» для какого-нибудь сборника пословиц и поговорок. Попался, отравитель.
— Холодно? — начал я светскую беседу, взглядом указывая на длинные рукава. — Как ты тепло одет, однако.
— Мерзлявый я, Ваше Сиятельство, — ответил слуга. — Как ни оденься, все холодно.
Я вскинул бровь в притворном удивлении.
— Да ладно? Апрель, на улице солнце палит, и холодно? Ай-ай-ай, совсем не следит дядюшка за своими людьми. Витаминов бы тебе попить, милый человек. А подними-ка рукава, будем проводить тебе сеанс закаливания.
Слуга затравленно взглянул на меня, но приказ не выполнил. Ну и наглость, совсем простолюдины распоясались.
— Федор, ты оглох, али как? Граф тебе вроде как приказывает.
— Не могу поднять, Ваше Сиятельство, — залепетал Федор. — Болезнь у меня кожная, потому рукавом и закрываю. Заразная, жуть, да вам и смотреть противно будет.
— Заразная? — невинно уточнил я. — Как же ты барона обслуживаешь, если ты заразный? Подвергаешь жизнь господина опасности, за такое и плетей можно получить.
Слуга окончательно поник. Ответить ему было нечего.
— Федор-Федор, — сочувственно протянул я. Ты совсем не умеешь врать. А ну поднимай рукав, живо!
Слуга с видом приговоренного к смертной казни принялся задирать рукав и умоляюще прошептал:
— Ваше Сиятельство, только не говорите барону!
Этот смерд меня еще и умоляет! Или выгораживает хозяина, пытаясь навести меня на мысль, что барон ни при чем. Ну уж нет, я не такой идиот, чтобы поверить, что слуга действовал без ведома господина. Сейчас я вытрясу из слуги все, что только можно, а потом останется придумать, как вывести дядюшку на чистую во… Да блин!
Я безнадежно вздохнул. На руке слуги красовался вовсе не серп. Там была набита баронесса Фаина в таком виде, что позавидовал бы и автор моей домашней камасутры. Чисто символическая одежда на ней прикрывала то, что прикрывать как раз необязательно, выставляя на всеобщее обозрение самое интересное, а формы вполне могли бы победить на конкурсе «Мисс сиськи Империи». Кольщик явно не с натуры набивал, вспомнил я хрупкую почти прозрачную девушку. Если Фаиночка это увидит, ее же удар хватит. Дядюшку, если увидит он, тоже, но чуть попозже: сначала это самый удар обрушится на голову безмозглого слуги. Причем летальный.
Федор стоял передо мной ни жив, ни мертв. Явно уверен, что барин удостоил его вниманием именно из-за этих порно-художеств и сейчас будет бить, возможно, ногами. Я почувствовал, что меня начинает разбирать смех. Нет, ну вот придурок.
— Ты совсем идиот или как? — ласково спросил я. — Дядюшка же тебя повесит, если такое увидит.
Федор, поняв по интонации, что барин вроде как не собирается четвертовать его на месте, решил закрепить успех и бухнулся на колени.
— Простите, Ваше Сиятельство! Дурак, дурак был!
Мда, даже жалко идиота. Я взял незадачливого слугу за плечо, поднимая с земли.
— Ладно, вставай, хватит пол полировать. Хоть зачем ты это сделал, можешь объяснить? Как можно было найти хоть одну причину для столь высокоинтеллектуального поступка?
— Сам не знаю, Ваше Сиятельство. Пьяный был, — повинился слуга. — Не соображал ничего. Нравится она мне очень.
В глазах мужика вдруг загорелась надежда.
— Ваше Сиятельство, а вы, говорят, маг великий. Последнее время только о вас и судачат, как вы ловко Жмурло уделали, а потом этого, Яковлева. И в портал тоже вы ходили с молодым графом. Магия в вас пробуждается, говорят, Дар. Все можете. Может, вы того, смогете ее свести? А то увидит барин, убьет ведь, да и перед баронессой неудобно. Кто, если не вы.
Ну да, кто, если не я, больше всех в этом графстве похож на удалителя татушек. Л — логика.
Тем не менее, слова слуги меня заинтересовали. Я таким искусством не владею, а вот Игорь… Кузен — некромант, им положено работать с плотью и всяким таким. Может, он и сможет решить для слуги его маленькую проблему. Вот только пусть тот сначала нам поможет.
— Я подумаю, — пообещал я. — Вот только зачем мне тебе помогать? Ты оскорбил мою кузину похабной картинкой, оскорбил меня нежеланием повиноваться. Выдрать тебя плетьми, да и все.
Слуга сник.
— Ну Ваше Сиятельство…
— Но я могу сменить гнев на милость, — вкрадчиво произнес я. — Если ты мне кое в чем поможешь. Видишь ли, я ищу человека с татуировкой на руке. Есть у вас тут в имении еще люди с татуировками?
— Да вы что! — ужаснулся слуга. — Да такой похабщины ни в жизнь никто больше набить не посмеет. Барон увидит и поминай, как звали. Я один дурак, — снова заныл слуга. — Пьяные мы были.
— С ЛЮБЫМИ татуировками, Федор, — устало произнес я. — Конкретно меня интересует татуировка с изображением серпа. Есть тут у кого-нибудь такая?
Слуга замотал головой.
— Нету, Ваше Сиятельство. Точно вам говорю, нету, я бы знал. Так вы ж мне того, поможете, Ваше Сиятельство?
Слуга смотрел на меня с такой надеждой, что я не смог ему отказать.
— Ладно, мы с Игорем как-нибудь приедем сюда вместе, и он посмотрит, что можно сделать.
Тут мне в голову
