– Валентина! А ну-ка давай, подползай ко мне! Есть у меня к тебе пара вопросов…
Дом оттопыренного немца мы с Хрисанфом нашли легко. Он неплохо знал эту часть города, да и девчонки достаточно подробно ее описали. Им-то приходилось тут бывать чаще, особенно перед войной. Легко обойдя немногочисленные немецкие посты, мы засели в полузаброшенном здании. Оно располагалось метрах в двухстах от нужного мне дома. Самое непродолжительное наблюдение подтвердило рассказ говорливого полицая.
Пост на площади тоже присутствовал. А спустя пару часов я увидел подъезжающий к дому «хорьх». Ну, ни фига ж себе! Не всякий генерал на такой машине разъезжает! Из автомобиля вылез худощавый капитан с перевязанной мордой и важно прошествовал в дом. Ага, вот, значит, как его Анька ошпарила! Нечего сказать – постаралась! Впору медаль давать… Водитель поковырялся в машине, после чего тоже ушел в дом и более не выходил. Все это время полицай демонстрировал образец бдительности. Внимательно осматривал окрестности и близлежащие переулочки. Э-э-э, дорогуша, эти фокусы мы знаем! Он работал исключительно на публику, стремясь, чтобы его показное рвение и внимательность были замечены в первую очередь со стороны дома. При этом на сам дом он старался не смотреть. Ага, стало быть, клиент не одобряет пристального внимания к своей персоне. И точно, стоило водителю уйти внутрь дома, как полицай расслабился, присел на лавочку и даже семечки достал. Надо полагать, знал, что клиент никуда уже не выйдет.
– Вот что, дядька Хрисанф, есть у меня мысль…
– Да уж я догадался, – пробурчал он, рассматривая окрестности. – Ты на фрица этого, как кот на сметану, облизывался.
– Неужто так заметно было?
– А то! Собираешься ему и другую половину морды ошпарить?
– Ну, это от него никуда не уйдет… А сделаем мы вот так…
Обойдя дом с противоположной полицейскому посту стороны, мы легко пробрались к его стенам. Забор в этом месте был внушительным и высоким. Только вот лезть через него никто не собирался. Осторожно расшатав трофейным штык-ножом гвозди, я отогнул в сторону пару досок. Не бог весть какой проход, но нам хватило.
Добротный бревенчатый дом стоял на высоком кирпичном фундаменте. Рупь за сто, был там и подвал! И действительно, спустя несколько минут я отыскал вход. Крепкая дверь с навесным замком… продержалась всего несколько минут. Хрисанф аж крякнул, наблюдая за моими манипуляциями.
– Ты раньше, часом, не взломщиком трудился?
– Да всему понемногу учили… этому тоже… Жди меня тут. Ежели буча поднимется – уходи в лес.
Подвал оказался неожиданно ухоженным. Впрочем, чего-то такого я подсознательно и ожидал. Замок на двери был хорошо смазанным, не обошли вниманием и петли. Значит, дверью часто пользовались. И уж точно это были не соседи из окружающих домов. Стало быть – немцы. А следовательно, там будет чисто. Но я даже не ожидал, что до такой степени!
Отсюда вывод – в подвал часто ходят. Вопрос – зачем? Ответ на это отыскался около лестницы, судя по ее расположению, выходящей наверх недалеко от входной двери. На полу стояло несколько ящиков. Консервы, ого – пиво! Еще какие-то банки… тут, видать, денщик провизию держит.
Так, прикинем, что мы имеем с гуся?
Наверху, как минимум – трое. Сам капитан, водила и денщик. Чем вооружены?
У водилы я видел кобуру, вполне может еще и автомат с собой возить, стало быть, надо его наверху искать. А у денщика что? Тоже пистолет? Вполне может быть… Ну еще и у самого ошпаренного что-то есть… В общем – три-четыре ствола. Ну и полицая можно…гм-м-м… приобщить… У него винтовка, в доме будет противником не шибко опасным…
А что у нас? У меня пара пистолетов и наган с глушаком. У Хрисанфа с собой обрез из родимой двустволки. Еще один пистолет он подобрал в управе. Винтовки и автоматы мы с собой не брали, дабы в городе вопросов не возникало. Зато гранатами затарились по самое не балуйся. Только в рюкзаке у меня их штук шесть лежит да парочка в карманах. У дядьки тоже что-то с собой есть.
Я поудобнее устроился около лестницы и стал ждать, когда же сверху кто-нибудь спустится. Время к обеду шло, так что должен был кто-нибудь прийти как минимум за пивом.
Прошло около получаса, и наверху кто-то затопал ногами. Скрипнул, открываясь, люк, и мне на голову посыпался всякий мусор. Заскрипели ступеньки, и в подвал спустился немаленького размера фриц. Наклонившись над ящиками, он начал в них копаться, вытаскивая какие-то банки и бутылки. В левой руке немец держал корзинку, куда складывал отобранное добро. Положив туда несколько бутылок, он повернулся, собираясь подняться наверх. И нос к носу столкнулся со мной. Ошарашенный фриц открыл было рот, но увидев у себя перед глазами набалдашник глушителя, оторопело замер. Левой рукой я приложил палец к губам.
– Тихо. Не надо поднимать шум. Сколько народу находится наверху?
Немец открыл и закрыл рот, но ничего не сказал.
– Мне прострелить тебе ногу, чтобы ты стал поразговорчивее?
– Нет, не надо в меня стрелять! Наверху только гауптман Краевски и его водитель.
– Где они находятся?
– Водитель спит здесь же, на террасе. Гауптман у себя в комнате. Я должен сервировать ему стол к обеду. Он не любит опоздания.
– Ну, раз не любит, так не будем заставлять его ждать. Бери свою корзинку и пошли. И не дергайся ни в какую сторону, от пули все равно не убежишь.
Отступив в сторону, я пропустил немца наверх и пристроился у него за спиной. Сопя и отдуваясь, он стал подниматься по лестнице. Шаг-другой, и вот уже моя голова поднялась над уровнем пола. Что-то больно покладистый фриц мне попался… Пожалуй, отстану я от него на пару шагов. А то бывали прецеденты…
То ли я сам спровоцировал немца своим отставанием, то ли он изначально лелеял в душе какие-то гадские помыслы, но сделал я это абсолютно своевременно. Уже поднявшись на самый верх лестницы, он вдруг резко качнулся назад. При этом его левая рука с зажатой в ней корзинкой описала широкий полукруг и чуть-чуть не снесла мне голову. Прутья корзины просвистели у меня прямо под носом. А умный оказался немец! Иди я за ним вплотную, так и заработал бы этой самой корзиной аккурат по плечу. Выпрыгнуть из люка ни в какую из сторон уж точно бы не сумел. И как пить дать, лететь бы мне кубарем по лестнице назад в подвал. Однако фриц промахнулся. Исправить свою ошибку я ему уже не дал. Наган в моей руке тихонько хлопнул. Немец пошатнулся. И вторая пуля опрокинула его на спину. Он грузно рухнул на пол. Поднявшись на шаг, я мягко катнулся в правую сторону, уходя от возможного выстрела. Быстро оглядел террасу. В нескольких метрах от лестницы, рядом с дверью на улицу, стояла широкая лавка, с которой именно в этот момент поднимался заспанный водитель. А вот это хреново, друг мой! Команды «Подъем!» никто не давал… Хотя тебе это уже все равно. Наган в моей руке дважды хлопнул, и водитель, так и не успев встать с лавки, опрокинулся на нее назад. Минус два. Я прислушался. За дверью было тихо. Судя по всему, во внутренних комнатах выстрелы были не слышны.
Пользуясь возможностью, я быстро перезарядил наган. Прислушиваясь к малейшим звукам внутри дома, стащил с убитого водителя его форму. Черт его знает, что там видно в окнах и кто сейчас смотрит на дом? А форма мне при любом раскладе нужна будет. Так, ну вот я и стал похож на немца. А что? Говорить могу, на морде принадлежность к НКВД не прописана. Чем не добропорядочный фриц?
Прихватив корзинку подстреленного денщика, я осторожно приоткрыл дверь.
Ну, понятно теперь, отчего мне никто не мешал. В комнате негромко наигрывала музыка. Прямо около двери стоял большой радиоприемник, из которого и звучала красивая мелодия. Что-то латиноамериканское, если я не ошибаюсь? Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта.
– Отто? Где тебя носят черти? Или у нас в подвале завелись феи?
Хм, ну уж на фею-то я совсем не похож. А вот относительно чертей, гауптман не так уж и неправ…
Толкнув дверь, я вошел в комнату. Прямо напротив вход был накрыт стол, за которым и восседал вожделенный фриц. В настоящий момент он был занят поеданием курицы. Делал он это с таким азартом и наслаждением, что у меня аж заныло в желудке. Гауптман закончил обгладывать куриную ножку, бросил кость в тарелку и поднял глаза. Думаю я, что в этот момент все, что он сожрал, было готово выскочить назад. Прямо перед его глазами недвусмысленно покачивался револьверный ствол, из которого тянуло свежим запахом сгоревшего пороха.
– Приятного аппетита, герр гауптман! Вы позволите? – и я пододвинул к себе стул. Говорить немец не мог и только судорожно кивнул головой. Не опуская револьвера, я уселся.
Кое-как справившись со своими чувствами, Краевски перевел дух и спросил:
– Кто вы такой? Что вам нужно?
– Ну, вы же умный человек! Попробуйте догадаться.
