– Что? – не веря своим ушам тихо спросила Машка.
– То! У тебя же вместо извилин побрякушки и тряпки! Чего тебе не хватало?! Признаться, я давно от тебя устал и собирался избавился чуть позже, но раз уж ты здесь – черт с тобой. Сама виновата.
Стас перешел на деловой тон. Достал из кармана телефон и протянул Амалии.
– Звони Ренате, – приказал он. – Кстати, как ей удалось выжить? Я не имею в виду ее спектакль, хотя он и удался на славу. Даже я купился. Мне интересно, как она вообще умудрилась остаться в живых? Вот ведь, везучая, стерва! – он поморщился. – Звони и скажи, чтобы готовила бумаги. Я должен сегодня же их получить!
– Черта с два…
Славик переложил телефон в левую руку, а правой достал из внутреннего кармана пистолет и нацелил в лоб Амалии.
– Жаль, конечно, портить интерьер, тут очень мило, но куда деваться? – улыбнулся он. – Кому-то придется потратить время, чтобы соскрести твои мозги со стен и пола. Вообще-то, тебе давно уже выписан пропуск в рай. Ты просто прибудешь туда немного раньше.
– Кто же мне его выписал?
– Твой покорный слуга, – он насмешливо поклонился. – А может, это просто судьба. Ты веришь в судьбу?
Амалия смотрела в черное отверстие, которое словно дразня ее, или проверяя на прочность, перемещалось от одного глаза к другому. Вступать в философскую беседу отчего-то не хотелось. Несмотря на то, что руки свинцово потяжелели, в хребет воткнулись невидимые иглы и хотелось размять шею, шевельнуться Амалия не рискнула. Кажется, Стас ждал ответа.
– В судьбу? Нет, не верю, – ответила она первое, что пришло на ум, чтобы лишний раз не злить вооруженного человека.
– Тогда можешь считать это происками дьявола, – разрешил Стас. – Ах, да! Пока твоя голова на месте, и раз уж тебе предстоит скорая встреча с создателем, будь со мной откровенна. Скажи, зачем ты завалила америкоса? Или это сделал твой дружок? – кажется он проявил искреннее любопытство.
Амалия нахмурилась и попыталась сообразить о ком идет речь.
– Чего? – нахмурилась она.
– Лишить человека жизни и начисто об этом забыть! – беззлобно пожурил Стас. – Ну ты и зверь. Реально – Аномалия, – он рассмеялся.
– Я никого не убивала!
– Как искренне! Наверное, прокурор бы тебе поверил. Нет, я понимаю, слизняк не заслуживал никакого уважения и был, мягко говоря, не подарком, но мочить за плохой характер… Хотя, моя девочка, ты все сделала правильно. Некому теперь претензии предъявлять за бракованный товар.
– Так это тоже ты?! – прозрела Амалия. – Это ты продал меня Рональду! Но зачем?
– Я даже не ожидал, если честно, что он отвалит за тебя такие деньги. А что, дай думаю, сделаю доброе дело и выдам тебя замуж, чтоб под ногами не путалась. Но нет, не приглянулся женишок! – веселился Славик.
Амалия опять ощутила себя мелкой фигурой на шахматном поле или картой минимального достоинства. Партия была явно не ее, а тот, кто тасовал колоду сейчас отрывался на полную катушку, наставив на нее пистолет.
– Но как ты узнал, что я переписываюсь с Дэвидом и организовал нашу встречу с Рональдом? – в надежде придумать что-нибудь конструктивное тянула время Амалия. – Это ты наставил «жучков» в моей комнате?
– Воистину, нет предела женской глупости, – со смирением ответил он. – Ты, наверное, забыла, что я руководил брачным агентством. И да, незачем пренебрегать техническими достижениями. Правда, в твоей спальне я ничего не устанавливал. К тому же, не хотелось лишать себя удовольствия щелкнуть по носу нашего милого американского друга-архитектора. Признаться, он всегда меня раздражал.
Во время мужних откровений Машка не произнесла ни слова. Девушка сидела на полу подтянув колени к подбородку и всхлипывала. От ее стати не осталось и следа.
– Что с нами будет? – спросила она уже надежды на благоприятный исход.
– Это хороший вопрос! – поощрил муж. – Все от вас зависит. Мне нужны мои бумаги. Одна из вас сейчас позвонит Ренате и попросит ее привезти документы. Лично. Я не думаю, что она откажется, узнав, в каком сложном положении вы оказались. После того, как я получу документы, вы будете свободны. Видите, все очень просто, а я вовсе не злодей, поедающий молодых красивых девушек на ужин. Нужно только набрать номер, – проникновенно закончил он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Машка посмотрела на подругу. Действительно. Какие-то бумаги. Всего-то надо позвонить и попросить Ренату вернуть чужие документы. Но почему Амалия потемнела лицом?
– Неужели ты ему веришь? – спросила она у Машки. – Он нас не отпустит. Мы же свидетели! Твой муж в бегах. После того, как Рената вернет ему счета, он просто убьет и зароет в лесу всех троих! Ты ведь не успокоишься пока ее не убьешь, правда?
Машкины, и без того большие, глаза стали просто огромными. Подбородок задрожал. По лицу потекли слезы. Что-то подсказывало ей, что Амалия права.
– Ну что ж, девушки, не хотел вас пугать, но раз уж вы оказались такими проницательными – скажу правду: ваши шансы дожить до старости ушли в минус. И боле мне добавить нечего. Мне ничего не стоит убить одну из вас прямо сейчас, чтобы оставшаяся в живых не отказала мне в любезности и выполнила мою маленькую просьбу. Хотите кинуть монетку кто будет первой?
Амалию начала бить дрожь, скулы свело, а доведенная до невменяемого состояния Машка застучала зубами, невнятно подвывала тонким голосом и, судя по отсутствующему взгляду, перестала вникать в происходящее.
– Мне никогда не доставляло удовольствия убивать, – поведал Стас. – И, если вы не станете капризничать, то смогу пообещать, что вы умрете быстро и не больно. Прямо как в том фильме: мы тебя быстро зарежем – чик и все!
«Издевается он, что ли? – размышляла Амалия. – Похоже на то. А Машка-то – боже мой! Эдак она и правда свихнется! И немудрено. Прожить с мужем столько лет и узнать, что он такая сволочь. Да мой Афанасий по сравнению с ним просто ангел белый!»
– У-а-а… – затянула Машка.
Амалия сочувственно смотрела на подругу. Хотелось подбодрить, пожалеть, утешить, погладить, по голове. Машку до глубины сознания было жалко. Глядя на ее распухший нос и подтеки от фирменной, якобы водостойкой туши, Амалии и самой захотелось разрыдаться в голос. За все годы дружбы ей ни разу не приходилось видеть Машку в таком жалком состоянии.
– А-а-а… – уже громче произнесла подруга.
– Эй! Ты мне тут в истерику не впадай! – предостерег супруг.
Похоже, он был удивлен Машкиным поведением не меньше самой Амалии.
– Ты что, истеричка?
– О-о-о! – Машка брала все выше.
У нее начался нервный тик. Об этом свидетельствовал подергивающийся глаз. Амалия всхлипнула и снова посмотрела на нее: взгляд рассеянный, тупой, пальцы скрючены, рот приоткрыт, разве что, слюнка не капает. Ан-нет, капает.
У Амалии заныло сердце. Точно, ее любимая подруга попрощалась с разумом. В тот момент Амалия поклялась себе, что если каким-то чудом им удастся выбраться из этой переделки, она ни за что не бросит Машку на произвол судьбы. Будет водить по психиатрам, терапевтам, невропатологам и обеспечит уход.
Машка раскачивалась из стороны в сторону и подвывала все громче. Размытый взгляд остановился на Амалии и, на какой-то миг, стал осмысленным. Подтекший глаз особенно сильно задергался.
– И-и-и! – оглушительно взвыла она.
Глаза больше не смотрели в одну точку, а привлекали к себе внимание тем, что начали вращаться и периодически съезжаться к носу. Зрелище было не для слабонервных. Славик взглянул на жену, вздрогнул и сделал шаг назад.
Амалия поняла – сейчас или никогда. Вскочив на ноги, она быстро отвела в сторону руку с пистолетом и саданула коленом в пах. Лицо Славика теряло краски на глазах. Гангстер упал на колени. Не выпуская пистолет, прижал руки к месту, которое, учитывая отсутствие в семье детей, и способно-то было не на многое. Что ни говори, а прием не зря считался запрещенным всеми спортивными федерациями! Несмотря на это, Амалия угрызениями не терзалась и моментально простила себя за неспортивный подход к поединку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
