Медлить было нельзя – Славик приходил в себя и даже ухитрился подняться сначала на одно колено, а потом встать в полный рост. Еще секунда и завоеванное преимущество будет потеряно. Недолго думая, Амалия схватила Славика за свободную от пистолета руку, рванула на себя, и воспользовавшись инерцией, направила мужское тело головой в стену. Физический закон не подвел и в гипсокартоне появилась вмятина. Словно наказанный школьник, Славик стоял на коленях изображая букву «зю» и упирался теменем в пробитую стену. Амалия заломила руку с пистолетом за спину, чтобы отнять. Раздался неприятный хруст. Тело обмякло и, потеряв форму, кулем рухнуло на пол.
– Упал, милый? Ай-яй-яй! – посочувствовала поверженному врагу Амалия. – Больно тебе, да? А ты как думал? Когда теперь еще срастется.
Славик молчал.
– А чего он не отвечает? – прошептала побледневшая Машка.
– Потерял сознание от болевого шока, наверное.
– Мы его не убили? – присвоила она себе часть лавров.
– Кажись нет. Вон, дышит, скотина. Это ничего, что я так о твоем муже? – съехидничала Амалия и отправилась к бару, налить себе чего покрепче после трудов праведных.
Раздался треск. Машка внесла лепту. Расписанная китайским орнаментом напольная ваза, стоившая хозяину целое состояние, превратилась в черепки, и нашла покой на хребте теперь уж точно бывшего супруга.
– Развод, козел! Ты понял?! – прокомментировала она свои действия.
Славик, понятное дело, не ответил.
– Булькни мне там тоже для снятия стресса, а то в депрессию впаду, – попросила она Амалию.
– В депрессию? Да я думала ты вообще спятила и теперь будешь самой себе рожи в зеркале корчить и фиги голубям показывать! Видела бы ты свои глаза – один лучше другого. А выть так страшно где научилась?
– Так на то и расчет был! Я только боялась, что ты не поймешь, что имею в виду и время упустишь.
– Так я и не поняла. Дай, думаю, попробую на всякий случай. Все равно ведь пристрелит.
– Что же мы сидим, может, выйти можно? Ты не помнишь, он дверь сам открыл-закрыл или как? Сейчас он очнется и заблажит от боли. Ты же ему руку сломала, я правильно понимаю? Ворвутся его подельники и перестреляют нас без разговоров! – Машка подбежала к двери и прислушалась.
– Начнет орать – добавлю травм, – пообещала Амалия и выдохнула. – Твое здоровье, дорогая!
А в доме что-то происходило. Сначала послышался приближающийся к темнице топот, выстрелы, потом незамысловатый и неизящный лексически английский мат, и знакомый голос прокричал: «Умоляю, не ломайте! Тут же торчит ключ!».
Повинуясь инстинкту, Машка отпрыгнула в сторону и присела на корточки, прикрывая голову руками. Фанерная дверь даже не открылась, а разлетелась на множество частей и в подвал вломился полицейский отряд. Бравые, гренадерского роста, одетые в черное и бронежилеты, парни выглядели устрашающе.
– Don’t move! – страшно проорали они и рассредоточились по подвалу.
Не обнаружи в никого, кроме двух девушек, как в боевиках, застыли в эффектных позах с оружием на изготовку. Двое взяли на мушку Амалию.
Вадим с Семеном вбежали последними. Машка по-прежнему сидела на корточках, а Амалия замерла в позе горниста, трубящего пионерскую зорьку. Роль горна исполняла литровая бутыль мексиканской водки. Грозный окрик застал ее в момент отхлебывания, и теперь ей поневоле приходилось продолжать процесс, дабы не нарушить приказ офицера – под прицелом ослушаться освободителя в голову не приходило. Обжигающей рекой текила из бутылки плавно переливалась в пустой желудок девушки, от чего затылок приятно потяжелел, а руки и ноги потеплели. Амалии нестерпимо захотелось спать. Глаза начали закрываться.
«А ну их всех», – подумала она. –Пусть теперь что хотят, то и делают. Достали».
В углу зашевелился и застонал Славик. Американский ОМОН среагировал на движение и часть отряда метнулась к нему для оказания помощи.
– Вадик! Сеня! Какое счастье! Родненькие мои, хорошо, что вы пришли, – зарыдала Машка. – Этот гад нас чуть не убил, – ябедничала она. – А Амалия… – она показала в полумрак бара.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Господи! – закричал Вадим и бросился к любимой.
Амалия восседала на высоком стуле и продолжала глотать огненную воду. Бутылка опустела уже наполовину. Вадим своротил и разбил вдребезги симпатичный торшерчик, оказавшийся на пути, и растолкал в стороны бойцов. Вырвать из рук девушки полупустую тару удалось только с третьей попытки.
– Ты цела?! – ощупывал он ее плечи и руки. – Этот подонок ничего не успел с вами сделать?!
– Я в п-полном… ик, порядке. И п-одонок в порядке, – заверила Амалия. – Ты меня наше-ел, – умилилась она и нетвердым движением погладила любимого по щеке.
На лице расплылась пьяная довольная улыбка, а рука снова потянулась к емкости с текилой.
Вадим предугадал это движение и отставил бутылку дальше. Опьяневшая Амалия не заметила этого, уловив лишь то, что бутылка отдалилась от нее. Девушка наморщила лоб и предприняла еще одну попытку дотянуться до пузыря, сильно покачнулась на неустойчивом стуле и непременно сыграла бы на пол, если бы Вадим не ожидал чего-то подобного и не поймал ее.
Семен, тем временем, давал объяснения полиции.
– Я не понял, кто тут жертва? – тупил главный захватгруппы.
– Разумеется эти милые русские дамы! – опешил Сеня.
– У меня сложилось другое впечатление, – выказал недоверие офицер. – Мне показалось, что жертвой насилия стал именно этот покалеченный человек, а вовсе не эти невредимые леди, – настаивал он.
Бригада скорой помощи уже вколола Славику лошадиную дозу обезболивающего и погрузила на носилки.
– Да что вы! Они и мухи не обидят! – отмазывал подружек Сеня. – Я за них ручаюсь.
– Не могу с вами согласиться, даже при всем уважении к вашему ведомству. Вам придется подать рапорт руководству, а этим дамам предстоит дать показания.
– Надо – дадим, – сказал Вадим и понес Амалию к выходу.
– Да я вам с-столько показаний дам, что вам их д-девать будет н-некуда. Я сейчас вам все п-покажу! – пообещала она.
С этими словами она вывернулась из объятий и подскочила к носилкам. Славик открыл глаза и вскрикнул.
– А ну с-слазь с носилок, с-симулянт! – потребовала Амалия и попыталась стащить пострадавшего на пол. – Дядя хочет п-посмотреть, как все было. Д-давай сделаем эт-то еще раз!
Славик жалобно посмотрел на санитаров и застонал.
– Потом покажите, – пообещал Вадим.
Он взял Амалию под локоток и начал отводить на безопасное для Славика расстояние. Попутно он делал санитарам знаки, чтобы они скорее уносили «жертву насилия».
– Да? А к-когда?
– На следственном эксперименте.
– Ок-кей, как скажешь, но я м-могу быть не в форме! А! Я вс-спо-омнила, где т-тебя видела! Сеня! – захлопала себя по коленкам от радости Амалия. – На даче у Машки! Вы вениками п-парились… какими-т-то там.
– Дорогая, пойдем отсюда, – попросила Машка.
– П-пойдем, – согласилась Амалия и сильно мотнула головой, что должно было означать согласие. – А т-ты не знаешь, когда я успела так н-наклюкаться, а?
Глава 21
Как приятно лежать в шезлонге никого не боясь и ни о чем не беспокоясь! Заботливые друзья предугадали все желания Амалии: Вадим держал за руку и постоянно менял мокрые холодные полотенца на лбу, Машка следила за тем, чтобы вентилятор дул в нужном направлении, Рената готовила для нее коктейли с высоким содержанием витамина «С». Последний раз о ней так хлопотала мама, когда в первом классе Амалию настигла корь. С тех самых пор никто за ней не ухаживал. В младших классах девушка активно занялась спортом и болезни стали обходить ее стороной. Но сейчас Амалию голова раскалывалась, в висках стучали от жестокого похмелья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Друзья сочувствовали и бегали вокруг. Каждый старался угодить и сделать ей приятное. Один Дэвид оказался не у дел. Он без конца ерошил на голове волосы и бегал из угла в угол.
– Кошмар, какой кошмар! – причитал он. – Пытаться забить двух незащитных леди. Негодяй, подлец! По нему рыдает электрический стул! Вдруг он прибежит, и добьет их?
