— Нет, не надо.
Она снова села, не в силах оторвать от него глаз. Она ожидала, что Константин придет в роскошном халате, в котором видела его уже дважды, но он лишь снял сюртук и галстук.
Джейн не была уверена, что это ее успокоило.
В одной руке Константин держал бутылку красного вина, в другой — бокал.
— Боюсь, нам придется пользоваться одним бокалом, — сказал он, направившись к ней. — Я не смог придумать убедительную причину, чтобы принесли второй.
Напоминание того, что их свидание противозаконное, запретное, что он будет осторожен.
Константин остановился перед маленьким столиком у камина и поставил на него бутылку и бокал. Присев перед камином, он оглянулся на Джейн:
— Я разведу огонь?
Ее губы приоткрылись, но она не смогла издать ни звука. Необходимость согреть комнату навела ее на мысли о холодном воздухе на нагой коже. По спине у нее пробежала дрожь.
Заботами Константина угасающий огонь ожил, осветив комнату мерцающим золотистым светом. Джейн смотрела на широкую спину Константина и узкую талию. Он вынул из фарфоровой вазы на каминной полке длинный бумажный жгут и сунул в огонь.
Потом прошелся по комнате и зажег все свечи, которые Джейн так старательно погасила перед его приходом.
Снова она попыталась заговорить, но что она могла сказать?
«Я не хочу, чтобы ты видел меня»?
Но у Константина Блэка был слишком сосредоточенный вид. Он подготавливал сцену для соблазна, и по его поведению было понятно, что перечить бессмысленно.
Закончив, он бросил бумажный жгут в камин. Взял бутылку и налил вино в бокал. Возясь у камина, Константин закатал рукава, и Джейн восхищалась его сильными руками, видя, как он ловко поворачивает бутылку, чтобы вино не капнуло на стол.
Он поставил бутылку. Потом повернулся, протянул руку Джейн и улыбнулся.
Джейн не шевельнулась. У нее было такое ощущение, что она приросла к месту.
Черная бровь приподнялась.
— Передумала?
Джейн медленно покачала головой.
Константин снова протянул руку:
— Тогда иди посиди со мной.
Она заставила себя подняться и пошла к нему. Ноги у нее были нетвердыми, дыхание сбивчивое. Джейн тщетно пыталась взять себя в руки.
По сторонам камина стояли два кресла, между ними лежал пушистый ковер. Джейн было направилась к креслу напротив Константина, но он поймал ее за руку.
— Нет, не там. Со мной.
Потянув ее за собой, он сел. В кресле, которое он выбрал, негде было устроиться, кроме как у него на коленях. Джейн натянуто подчинилась, усевшись с чопорной неловкостью, которая вызвала у него смешок. Она чувствовала под собой его мускулистые бедра. Его жар обволакивал тело, сердце барабаном стучало в груди.
Сбитая с толку его близостью, Джейн уставилась на огонь в камине. У нее не хватало смелости посмотреть Константину в лицо.
— Джейн. — Его голос был более хриплым, чем обычно. Кончиками пальцев Константин приподнял ее подбородок и взял в плен ее рот.
Его поцелуи были медленными, глубокими, дурманящими. Несмотря на нервозность, Джейн отдалась его власти, беспомощная перед его умелыми ласками, ошеломленная собственным желанием. Мягко он коснулся ее щеки, и вихрь эмоций поднялся в ней. Она хотела, чтобы этот поцелуй значил для него столь же много, сколь и для нее, но от тщетности этой надежды ей хотелось плакать.
У нее вырвался вздох, похожий на всхлип, и Константин тут же прервал поцелуй, поднял голову, потом прижался лбом к ее лбу.
— Прости, я собирался сегодня действовать медленно. Останови меня, если я потороплюсь.
Константин тяжело дышал, его мощная грудь поднималась и опадала у ее плеча. Джейн возликовала, поняв, что он столь же взволнован, как и она, по крайней мере в физическом плане.
От поцелуев ее тело так расслабилось, что она удобно устроилась у Константина на коленях. Бедром она чувствовала явный признак его возбуждения, но не запаниковала, как случилось с ней днем.
Он не учинит над ней насилия, в этом она была уверена. Хоть Константин и способен ранить ее сердце, он никогда не причинит вреда ее телу.
Константин шевельнулся под ней, потянувшись за бокалом вина.
— Вот. — Не сводя глаз с ее лица, он поднимал бокал, пока край не коснулся ее нижней губы. Она послушно отхлебнула, и насыщенный вкус кларета наполнил ее рот.
Константин выпил залпом и отставил бокал. На его твердых губах поблескивала пурпурная влага, и Джейн охватило странное и настойчивое желание попробовать ее своим языком. Вместо этого она облизнула собственные губы.
Он напрягся, мышцы его бедер окаменели под ней.
— Джейн. — Его голос стал сиплым. — Расскажи мне о Харкорте.
— О Харкорте? — выдохнула она. — Зачем?
Он кончиком пальца прижал уголок ее рта.
— Я подумал, что будет приятно узнать друг друга лучше.
Константин, откинувшись назад, ждал, его рука лениво играла ее волосами.
— Я… — Джейн вздохнула, когда его палец задел чувствительную кожу ее горла.
— Харкорт, — повторил он. — У тебя счастливые воспоминания о жизни там.
Его рука, скользнув по ее боку, расположилась у нее на талии. Джейн положила голову ему на плечо и снова уставилась в огонь. Возбуждение ее тела не ослабевало, но с ним нарастало тепло. Должно быть, вот так бывает, когда есть любящий муж, вот такое чувство волнения, безопасности и умиротворения, все это вместе. Как чудесно!
Джейн решительно отогнала эту мысль.
— Харкорт? — неуверенно переспросила она.
«Я не могу думать и уж тем более говорить, когда ты касаешься меня так».
С тихим смехом Константин провел рукой по ее животу. Корсета нет, сегодня у него не будет препятствий. Его рука поднялась чуть выше, и ее соски отвердели в ожидании, жаждущие его внимания. Каково будет, избавившись от одежды, касаться его, кожа к коже?
Никогда прежде не испытывала Джейн такой чувственной жажды и не знала, что с ней делать.
Его рука двинулась чуть выше и замерла под грудью. Как и в прошлый раз, он снова остановился, чуть не доходя того места, где нужен был ей больше всего. Джейн беспокойно шевельнулась, у нее вырвался вздох разочарования.
— Скажи мне, что ты хочешь, — шепнул Константин, его горячее дыхание щекотало ей ухо. — Я все сделаю. Тебе нужно только попросить.
— Ты знаешь, чего я хочу. Не… не заставляй меня говорить это. — Она уже готова была умолять его, но не могла сформулировать слова.
Его рука устроилась в глубоком вырезе, раскаленным клеймом отпечатываясь на ее нагой коже.
Джейн жаждала, чтобы его рука скользнула глубже, принося те изумительные ощущения, что он дал ей в гроте. Она извивалась в его руках, желая, чтобы он понял ее без слов.
