Фриккен, узнал об этом, он поспешно сослал дочь в их родной город. Не в силах забыть ее, Шуман отправился в маленький городок Эш на границе между Богемией и Саксонией, чтобы быть ближе к девушке, но та отказала ему, и он женился на другой. Его избранницей стала Клара, из-за которой он впоследствии почти сойдет с ума и бросится в реку Дунай… Если записать «ля», «ми», «до» и «си» при помощи их латинских обозначений, то получатся буквы A, S, C и H. Из них можно собрать ASCH – название города, где жила девушка, разбившая композитору сердце.
Таких примеров в мире классической музыки великое множество. В «Струнном секстете номер два» Иоганна Брамса есть небольшая часть, где зашифровано имя его возлюбленной Агаты – A G A T H E. Короткий кусок в конце первой части. Еще один пример – Ференц Лист и его «Бах. Прелюдии и фуги». Иными словами, музыку довольно просто зашифровать, и произведения, написанные таким образом, нельзя назвать скучными. Поэтому мне пришла идея применить этот метод к мелодии из механизма на третьем этаже, когда другие варианты оказались неэффективными.
В Европе гаммы часто записывают при помощи латинских букв и сочетаний. Основной тон гаммы – «ля» – обозначается как A, «до» – это C, «ре» соответствует D, «ми» – это E, «фа» будет F, а «соль» – буква G, затем снова «ля» – A. Пока все просто.
В немецком языке для «си» используют H. Значит, в Германии «до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до» станет C D E F G A H C. Вот почему Шуману в свое время удалось зашифровать название города A S C H. Но в современной музыке это невозможно. В Америке для обозначения «си» используют букву B, а в Японии – вообще слоги годзюон[73].
Получается, что для использования этого шифра важно хорошо разбираться в музыке. Сперва нам нужно понять, кто мог ее сочинить.
Кажется, это мог быть только Джеймс Пэйн. Юдзуру сообщил нам, что мелодия еще играла в пятидесятом или пятьдесят первом году. Больше мне на ум никто не приходит.
Но тогда насколько хорошо мистер Пэйн разбирался в музыке, ведь он был в первую очередь художником? На пианино он, кажется, не играл. Получается, что это обычный перестановочный шифр, не задействовавший теорию музыки. Кроме того, количество букв сильно ограничено шкалой C D E F G A B C, и сообщение, которое необходимо зашифровать, может быть разве что именем человека или названием города – целого предложения не получится. Нет других букв – I, J, K, T или U.
Сначала заменим «до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до» на C D E F G H I J. На октаву выше получится J K L M N O… это расширяет возможности. С другой стороны, на октаву ниже «до-си-ля-соль» получается C B A, но ниже октавы уже нет, – значит можно начать с Z, получится Z Y X W V U… Используя шкалу примерно в три октавы, все двадцать шесть букв алфавита можно передать нотами. Вот так, – Митараи открыл свой блокнот и показал мне. Буквы латинского алфавита были написаны рядом с тремя октавами. – Таким образом, мы получаем перестановочный шифр, удобный для человека, не разбирающегося в музыке.
Теперь давай воспользуемся им, чтобы расшифровать мелодию петуха на крыше.
Первая нота – «си» нижней октавы. В нашем шифре она соответствует букве U.
Следующая выше почти на две октавы, «соль». Перепишем ее при помощи шифра и получим N.
Что дальше? Резкое падение до «ре». Это, несомненно, D.
Следом «ми» – буква E.
Далее понижаем больше, чем на октаву, до басового ключа – и «фа» превращается в R.
Потом, кажется, низкая «ля» – получается T.
Следующая нота «ля» на октаву выше – буква H.
«Ми» – это снова E, уже во второй раз.
Спустившись вниз, до «ля» в басовом ключе, мы получим вторую Т.
Затем низкая «фа» и уже знакомая нам буква R.
И, наконец, два раза играет «ми» – это третье и четвертое появление буквы Е. В самом конце – Е Е.
Всё, конец. Затем мелодия проигрывается снова. Много раз повторяется одно и то же послание.
Буква Е встречается четыре раза. Здравый смысл подсказывает, что она может служить ключом к расшифровке всего текста методом переноса на английский алфавит. В английском тексте буква Е встречается чаще всего – поэтому его и стоит применить к символу, с наибольшей частотой появившемуся в зашифрованном сообщении. Даже для нашего короткого шифра эта теория оказалась правдивой!
Давай расшифруем мелодию и расставим буквы по порядку. Получается «UNDER THE TREE», что значит «Под деревом», – спокойно и небрежно закончил Митараи.
Я внимательно слушал, задержав дыхание. От волнения я буквально забыл, как дышать. Наконец взволнованно произнес:
– Под деревом должно что-то быть… так ты и нашел тела внутри лавра!
Митараи молча кивнул. В отличие от меня он выглядел спокойным.
– Это потрясающе! Очень круто. Ты разгадал этот шифр всего за одну ночь!
– Шифр совсем не сложный.
– Но никто не мог разгадать его больше тридцати лет!
– Просто никто не заметил, что это – криптография.
– Верно, никто не заметил!
– Однако из-за этого у нас возникла другая проблема.
– Какая?
– Получается, что Джеймс Пэйн использовал мелодию, чтобы зашифровать информацию о местонахождении тел, верно?
– Ага, – я кивнул. – Согласен.
– Но зачем ему это делать? Этого я пока не могу сказать наверняка, но мумифицированные останки там не так давно; вряд ли их поместили внутрь дерева раньше сорок пятого года.
– И что это значит?
– Эти останки появились там уже после войны. Дети погибли уже после того, как появились школа Пэйна и эта мелодия.
Я задумался, пытаясь подобрать слова.
– Неужели это правда?
– Вполне вероятно. Поэтому я и не понимаю… мелодия уже разносилась над Темным холмом Кураями, когда в глубине дерева еще не было тел. Так о чем же говорит эта мелодия?
– Хм…
– Может быть, среди тел есть и очень старые останки…
– Хм…
– Это пока загадка. Но останки странные. Действительно странные.
– Что ты имеешь в виду?
– Естественно, с момента гибели прошло очень много времени – с первого взгляда сложно сказать, сколько именно, – но, кажется, черепа и кости тел слишком разные: их состояние слишком сильно различается.
– Как это? Я не понимаю.
– Я повидал много трупов, но эти явно особенные. Кожа и подкожный жир налипли на все кости от шеи и ниже тонким слоем, а кости черепа оголены – ни единого волокна. Почему?
Меня охватил ужас.
– Не осталось ни следа от кожи, будто ее полностью содрали с черепа или растворили в кислоте. А вот волосы почему-то остались на месте… Это крайне необычно для трупа.
Мой мозг отказывался воспринимать сказанное. Я впервые слышал от Митараи нечто столь ужасное.
– Есть еще кое-что непонятное. Кому принадлежат эти останки?
