следом. Когда наша дама вошла наконец в подъезд, он заявил:
— Наверное, Зойка домой пришла. Точно, улица Парковая, я же говорил. Может, Антон у нее в квартире?
— Может. Вообще-то, я только из-за этого за ней и поехала. И что будем делать? Вломимся следом с водяными пистолетами?
Славик сказал, что ему нужно подумать, и мы засели на лавочке в густых кустах у соседнего подъезда, чтобы не упускать из вида нужный нам выход. Народу туда-сюда сновало немало, но через какое-то время на нас стали коситься местные старушки, что гурьбой высыпали на лавочку.
К сожалению, из нужного нам подъезда за то время вышли только старец в панаме, мамаша с двойней, роскошная девица в открытом сарафане и даже один инвалид по зрению. Но Зоя Ивановна не показывалась. Пришлось перебазироваться в кусты с другой стороны, правда, лавочки там не было и сидеть надо было на траве. Славик, наверное, ждал появления Антона или Зои Ивановны, которая поедет к этому самому Антону, хотя делал вид, что усердно думает. Я же вообще пришла к выводу, что мы напрасно сели на хвост к сиделке. В этой истории она явно ни при чем.
Через какое-то время мне надоело сидеть, и я зашипела на Славика:
— Я в этих райских кущах скоро приобрету способность к фотосинтезу. Может, узнаем у старушек, где живет наша птичка, и поболтаем с Зоей Ивановной? Скажешь, что забыл уплатить ей за отпуск, ну, и попробуем побеседовать. В любом случае, постороннему человеку виднее, что творилось в доме. Может, она что-то вспомнит в спокойной обстановке, когда на нее не давят твои родственники.
Славик нехотя кивнул, отряхнулся и пошел наводить мосты. Через какое-то время вернулся и недовольно сообщил, что его снабдили не только сведениями о проживающей в соседнем подъезде седой даме, но и рецептом лечения глистов дымом от цветков дурмана.
Интересующая нас дверь открылась почти сразу же. Если честно, я приготовилась к штурму и оттого слегка опешила.
На пороге стояла интересная женщина в очках, чем-то похожая на Зою Ивановну, но, безусловно, не она. Я почему-то решила, что это ее сестра, и вежливо попросила:
— Нам бы Зою Ивановну.
— Слушаю. Это я, — улыбнулась женщина, глядя на нас вопросительно.
Мы молчали, переминаясь с ноги на ногу, а женщина, вздохнув, добавила:
— Вот ведь, дверь открыла, думала, это Ирочка вернулась, дочка. Она в магазин побежала. А тут вы… Не воры, надеюсь?
— Вы Зоя Ивановна?
— Ну говорю же, я это. Да что случилось? А, поняла, вы хозяйка квартиры? Ирочка говорила, что можете зайти, проверить. Вот, она и деньги оставила. Я мать, могу паспорт показать.
— Покажите, — брякнул Славик, до этого стоявший истуканом.
— Вот, — немного испуганно протянула документ женщина.
Пока Славик его изучал, я, пользуясь правом «хозяйки квартиры», оглядела прихожую и продвинулась в единственную комнату. Почти сразу же обратила внимание на фотографию на тумбочке. На ней была изображена молодая девушка с роскошными длинными волосами в обнимку с Зоей Ивановной. Только не с той, нашей, а с настоящей. Которая открыла нам двери. Паспорт ее сейчас с недоумением инспектировал Славик.
Глаза лихорадочно шарили вокруг. Оказалось, не зря. Из тумбочки, возле которой я стояла, торчала прядь седых волос. Быстро приоткрыв дверцу, я убедилась в своей догадке: к ногам выпал наспех засунутый туда парик.
— Ну, раз все выяснили, то мы, пожалуй, пойдем, — потянула я за рукав упирающегося Славика. — А деньги я потом заберу, в другой раз. У меня с собой газового баллончика нет. А в наше время с деньгами и без баллончика…
— Так ведь с мужчиной, — крикнула нам вдогонку удивленная мама Ирочки, перевесившись через перила и рассматривая Славика. — Хотя тут лучше с баллончиком…
Видимо, то, как я волокла приятеля на буксире, произвело на нее неизгладимое впечатление. Пробормотав что-то про «пережиток эволюции», она закрыла двери, а я зашептала Славику, который возмущенно рвался назад:
— Да стой ты, аппендикс! Я все поняла! Ирочка — это та девица, что выпорхнула в сарафане. Ты еще вслед ей смотрел.
— Ирочка? Допустим, смотрел я только на ноги…
— А надо было на лицо! Неужели не дотумкал? Это и есть наша лже-Зоя, девица воспользовалась паспортом матери, носила парик, толстенные очки и рисовала себе морщины! Хромала, как тетя Утя. Вот тебе и кулдык-нога, Зойка-грязнуля!
Славик округлил глаза, а я хлопнула себя ладошкой по лбу:
— Погоди, я только сейчас… это же она была на фотографиях у Льва! Ну, которые мы с Витькой нашли в тайнике. Девица в бейсболке, длинные волосы, русалка! Точно, русалка, про которую Витька твердил! Наверное, он в ту ночь видел Ирину. Она выбегала из домика Льва без парика, но в длинной ночнушке и тапочках-рыбах.
— Вот я идиот, как же сразу… Получается, она и есть любовница Антона? Или любовница Льва? Тут я немного запутался… Но если Льва уже нет, значит, точно Антона. Они что же, сбежали с деньгами?
— Подожди, как сбежали? Почему сбежали? Что я папе скажу? Я же Антону задаток отдала…
— Так это ты что… ты это не выдумала? Серьезно отдала Антошке такие бабки? А со мной чего не посоветовалась?
— Боялась, что ты расскажешь своим. Спешила. Папа номер два так жаждал заполучить покерного гения…
— Да какой с него покерный гений? Он и ставки через три раза угадывает, даже в дурака я его всегда уделывал. Отдала? Просто так, без самой малюсенькой расписочки?
Славик охнул, побледнел и стал заваливаться набок. Пришлось снова подхватить его и усадить на ближайшую скамейку. Хотя мне и самой требовалась немедленная помощь, потому как дурно стало почти сразу.
— Давай в кафе, мне надо воды, — простонала я, и мы устремились в близлежащее строение из белого пластика, непонятно с какого перепуга именуемое «Рапсодия».
В кафе с дешевыми зелеными стульями пахло рвотой, но Славик заявил, что так пахнет пицца. Ему, конечно, виднее, я пиццу ем редко, и все больше в культурных специализированных местах. А лучше — в Италии.
На свой страх и риск заказав кофе и воду, мы уселись под тряпичными зонтиками на улице. Буквально через минуту на дорожке, ведущей в кафе, показалась Ирина. Я успела развернуть Славика и вместе со стулом затолкать его в кусты, а сама залезла под столик, делая вид, что ищу оброненные солнечные очки.
Старалась я зря. Девушке было явно не до нас. С самым разнесчастным видом она плюхнулась за столик ближе к дверям, спиной к нам. Нервничала, постоянно смотрела на телефон, будто кого-то ждала. Наконец не выдержала, набрала
