Натягивая сейчас бикини, она невольно улыбалась, вспоминая все это. Даже смешно, какие вещи могут вызывать ностальгию. Еще повезло, что она сама не ела ту рыбу. Если бы им пришлось отчаянно бороться за место на одном унитазе, вряд ли это укрепило бы их отношения…
Комфортно расположившись в шезлонге, Джуди обмазалась лосьоном с головы до пят. Скорее всего, она уже не обгорит, однако пекло здесь жуткое, а Джуди отчаянно боялась походить на английскую курортницу. Облупленный нос и клочьями слезающая кожа выдали бы ее сильнее, чем панама с британским флагом и брюзжание по поводу того, что в местных ресторанах не подают рыбу с жареной картошкой в газетных кульках.
Успехи Скотта в борьбе с солнцем были не столь впечатляющи, но он же мужчина, а на каждом мужчине лежит проклятие мачо, которое не позволяет постоянно мазаться лосьоном. Настоящий мужчина может вымазать себя лосьоном только один раз, независимо от того, сколько времени он проводит на солнце. Первые пару дней спина у него была как у вареного омара, но теперь краснота постепенно проходила. Джуди закрыла глаза и прислушалась к мягкому шороху прибоя в нескольких метрах от ее ног.
Должно быть, она задремала, потому что в себя пришла только от голоса Скотта.
— Эй, — она пошевелилась, — все отснял?
— Пока да. Впрочем, устрою еще сеанс. Вечером, когда эти звери производят жутковатое впечатление.
Джуди открыла глаза. Скотт стоял рядом с ней на коленях, лицо у него было красное.
— Тебе надо опять намазаться лосьоном, особенно лоб, — сонно сказала она. — И нос.
— Слушаюсь.
— Господи, по-моему, ты помешался на этих динозаврах!
— Я еще и антилоп нашел, — похвастался Скотт.
— Поздравляю.
— Вот увидишь снимки, по-другому запоешь. Может, я даже выставку устрою.
— Ох, Скотт, просто здорово… — Джуди села и неуклюже обняла его за плечи.
— Я так рад, что мы приехали, — пробормотал он.
— Потому что нашел гигантских уродцев?
— Точно. Это единственная причина. — Он прижал ее к себе. — Нет, правда, классный у нас получился отпуск. Я был не уверен, как все сложится… Ну ты понимаешь… — Он неловко кашлянул. — В общем, никогда не знаешь, как поладишь… А у нас все так здорово…
— Ага, — сказала Джуди, стараясь не слишком выдать свое волнение. В итоге это ее «ага» прозвучало почти пренебрежительно. Она немедленно исправилась, вложив в продолжение больше энтузиазма: — Ага, действительно здорово! Но комплименты ты делаешь так себе.
— Правда? — Скотт ухмыльнулся и покрепче притиснул ее к себе.
— А разве нет? Помнишь, как я притворилась, что прыгаю в открытый автомобиль, а ты сказал, что я похожа на Дэйзи из «Хаззарда»[10]?
— Так ведь похожа.
— А я сказала, что она гораздо красивее меня, а ты заявил, что нисколечко. А я говорю: брось, Скотт, она гораздо красивее, а ты: она же теперь совсем старуха, так что ты точно гораздо красивее. Такого дурацкого комплимента я в жизни не слышала!
— Сама нарвалась, — твердо сказал Скотт. Он не сдавался и не позволял себя задирать, даже в шутку, и Джуди это нравилось. — Сказала бы «спасибо», и делу конец.
— Хм. — Джуди довольно похлопала себя по округлому животику, совсем не как у Дэйзи на экране. — А обед был замечательный. Этих омаров надо рекламировать на придорожных щитах.
— Просто монстры!
— А крабы с сыром!
— В Лондоне я точно буду скучать по крабам с сыром, — вздохнул Скотт.
— Ой, не вспоминай этот мерзкий дождливый Лондон. — Джуди обняла его. — Только сутки остались, ужасно…
— Прости. — Скотт наклонился и поцеловал ее.
Они собрали пляжные пожитки и двинулись к «Сансет-Коув». Олени, освещенные разноцветными лучами, падавшими сквозь пальмовые листья, выглядели нереально.
— Спать совсем не хочется, — сказала Джуди. — Может, покачаемся в гамаках?
Это была еще одна замечательная особенность «Сансет-Коув»: три гигантских гамака (или качели, как их еще называют во Флориде) прямо на пляже. Под тростниковыми крышами висели плетеные лодочки, наподобие здоровенных корзин, выстланные зелеными матрасами. Они были такие огромные, что высокий Скотт помещался в гамаке целиком. Джуди считала, что для полноты отпускных ощущений следует заняться сексом в одной из этих корзин. Но она уже поняла, что Скотт робеет, когда речь заходит о сексе в не совсем обычных условиях. На почти пустынном пляже Марафона[11], в самом начале отпуска, она предложила заняться любовью в море и удивилась, что он отказался, хотя вокруг не было ни души — лишь еще одна парочка вдалеке, которая, похоже, именно этим и занималась. Джуди понадеялась, что, если заманить Скотта в гамак, особенно после доброй порции рома, он увлечется и забудет, что они резвятся на открытом воздухе. В конце концов, плетеные стены шалаша так высоки, а тростниковая крыша такая плотная, что там вполне уединенно. Если не слишком шуметь, никто и не узнает, чем они занимаются.
— Романтическое настроение? — Он обнял ее. Еще какое, подумала Джуди, но промолчала.
— Просто сказка. — Скотт плюхнулся в гамак. — Морской воздух, лучший в мире гамак и ты.
Джуди вытянулась рядом с ним и поцеловала, ее рука как бы случайно заняла стратегическую позицию — на животе Скотта. Расчет Джуди был таков: сунуть руку в шорты Скотта, вытащить его член и возбудить. Если проделать это достаточно быстро, то, возможно, Скотт не станет возмущаться и настаивать, что надо срочно перебраться в номер. Но действовать Джуди не спешила. Они развернулись друг к другу лицом, провалились в центр гамака и принялись целоваться, сначала робко, потом глубже, и легкий бриз гладил их обнаженную кожу. Ладонь Скотта зарылась в волосы Джуди и ласкала ей затылок — он уже знал, что от этой ласки она буквально сходит с ума. В темноте Джуди почти не различала его лица, что добавляло волнения, словно ее ласкал незнакомец.
Ее левая рука, лежавшая у него на животе, принялась медленно, едва касаясь, поглаживать кожу, осторожно, по-шпионски подобралась к ремню. Скотт не сопротивлялся — возможно, не догадывался о диверсии, задуманной Джуди. Ее пальцы коснулись мягкой дорожки волос, сбегающей к паху. Внезапно Скотт застонал, выпустил ее волосы и схватил Джуди за руку.
— Джуди… не надо, — прошептал он.
— Нет-нет… подожди… — Пальцы уже добрались до пениса, обхватили его и теперь массировали, ощущая, как под мягкой хлопчатой тканью он наливается твердостью.
Скотт вздохнул. Его рука выпустила запястье Джуди и поползла на поиски груди. Задыхаясь от возбуждения, Джуди крепче сжала пальцы, наслаждаясь твердостью его плоти. Все, теперь он в ее власти. Ему уже никуда не деться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
