Старец Иосиф Исихаст рассказывает о том, что происходит в душе преуспевших молитвенников, как по мере подвига сердце их раскрывается для любви: «Когда благодать начнет действовать в душе молящегося, тогда умножается его любовь к Богу… Затем обращается эта любовь
{188}
к миру и человеку, которого подвижник любит до такой степени, что хотел бы взять на себя всю человеческую боль и все горе, лишь бы другие избавились от этого. И вообще он сострадает всякой скорби и нужде, сострадает и бессловесным животным, так что даже плачет, видя их страдания! Таковы свойства любви, но приводит их в действие и вызывает их молитва. Потому и не перестают преуспевшие в молитве молиться о мире. От них зависит самое продолжение жизни, сколь бы поразительным и дерзновенным ни казалось это утверждение! Знайте, что когда их не станет, тогда наступит конец мира сего».
Старец Иосиф Ватопедский к этому добавляет: «Молитва о страдающих людях служит проявлением любви, равно как и молитва о просвещении заблудших и обращении их к покаянию и познанию Бога. Молитва же за врагов является вершиной возможного совершенства созданий, чье смертное поглощено жизнью[70]. Молящиеся за врагов, пребывая обоженными, отражают в своем боговидном характере это боголепное свойство, так что молятся о том, чтобы, если возможно, быть отлученными от Христа ради сотворивших беззаконие братьев[71]. Таково было и последнее слово Господа нашего на Кресте, когда Он молился о распявших Его[72]»{211}.
И, наконец, оттуда же, с Афона, слышится исполненный благодати голос преподобного старца Силуана: «Когда Божия Матерь стояла при Кресте, то скорбь ее была НЕПОСТИЖИМО ВЕЛИКА, потому что Она любила Сына Своего больше, чем кто бы то мог вообразить. А мы знаем, что кто больше любит, тот больше страдает. По естеству человеческому Божия Матерь никак не могла бы перенести Своей скорби, но Она предалась на волю Божию, и Дух Святой укреплял Ее и давал Ей силы перенести эти скорби… Чем больше любовь, тем больше страданий душе… Кто носит в себе Духа Святого хотя бы и немного, тот скорбит о всем народе день и ночь и сердце его жалеет всякое создание Божие, и особенно людей, которые не знают Бога или противятся Ему и потому идут в огонь мучения. За них он молится день и ночь, больше, чем за себя, чтобы все покаялись и познали Господа… Мы должны иметь одну мысль: чтобы все спаслись. Душа жалеет врагов и молится за них, что они заблудились от истины и идут во ад. Это есть любовь к врагам… Блаженна душа, любящая брата своего, ибо брат наш есть наша жизнь…
Добрый человек думает: всякий заблудившийся от истины погибает, и потому его жалко… Наученный любви от Духа Святого всю жизнь
{189}
скорбит о людях, которые не спасаются, и много слез проливает о народе, и благодать Божия дает ему силы любить врагов… Поймите. Это так просто. Жалко тех людей, которые не знают Бога или идут против Бога; сердце болит за них, и слезы льются из очей… Дух Божий научает любви ко всем, и душа сострадает всякому существу, любит даже врагов и жалеет даже бесов, что они отпали от добра… О Господи, дай мне слезы, чтобы плакала душа моя от любви к брату день и ночь… Любит Господь наш, когда мы в молитве за людей проливаем слезы от любви, и милостиво слушает нас… С тех пор, как Господь Духом Святым дал мне познать любовь Божию, я вот уже сорок лет скорблю о народе Божием… Жалко мне людей, которые мучаются во аде, и каждую ночь я плачу за них, и томится душа моя так, что жалко бывает даже бесов… Возможно, кто-нибудь подумает: как же я буду молиться за весь мир, когда сам за себя не могу молиться? Но так говорят те, кто не познал, что Господь слушает наши молитвы и приемлет их. Молись просто, как дитя, и Господь услышит твою молитву, ибо Господь наш настолько милостивый Отец, что мы ни понять, ни вообразить этого не можем… Кто любит скорбящих, тому Господь дает пламенную молитву за людей. Они молятся со слезами за народ, который любят и за который скорбят, но скорбь эта — угодная Богу…
Господь хочет всех спасти и по благости Своей призывает весь мир. Воли от души Господь не отнимает, но благодатью Своею толкает ее к добру и влечет к Своей любви… Молитвенник всех любит и всех жалеет, ибо благодать Святого Духа научила его любви… От любви душа всякому человеку хочет больше добра, чем себе, и радуется, когда видит, что другим лучше, и скорбит, когда видит, что они мучаются… Нужно иметь милующее сердце, и не только человека любить, но и всякую тварь жалеть, — все, что создано Богом… До слез жалко мне людей, которые не знают Бога, не знают Его милостей. Нам же Господь показал Себя Духом Святым, и мы живем во свете Его святых заповедей… Милостивый Господь иногда дает душе покой в Боге, а иногда сердечную болезнь за всю вселенную, дабы все люди покаялись и вошли в рай. Познавшая сладость Духа Святого душа всем желает того же, ибо сладость Господня не дает душе быть самолюбивой, но дает ей любовь, которая истекает из сердца… От жалости к бедному народу я заплакал, и стало мне жалко всю вселенную и всякую тварь… Не всякий может быть царем или князем; не всякий может быть патриархом, или игуменом, или начальником; но во всяком чине можно любить Бога и угодить Ему, и только это важно. И кто больше любит Бога на земле, тот в большей славе будет в Царствии. Кто больше любит, тот сильнее стремится к Богу, тот ближе будет к Нему. Каждый будет прославлен в меру любви своей…
{190}
Когда душа научится любви от Господа, то ей жалко всю вселенную, всякую тварь Божию, и она молится, чтобы все люди покаялись и приняли благодать Святого Духа… Если душа любит народ и жалеет его, то молитва не может прекратиться… Молитесь за людей… Жалейте народ Божий… Конечно, трудно… Молиться за людей — это кровь проливать… но надо молиться»{212}.
15. Три периода (К стр. 63)
Когда речь заходит о сочувствии ума сердцу, о поиске сердечного места, о соединении ума с сердцем, то может возникать некоторая неясность и недоумение в связи с несогласованным употреблением разными авторами одних и тех же терминов. Например, то, что часто для простоты называется стать умом (или вниманием) «в сердце», в более строгом смысле следовало бы определить как удержание ума «в верхней части сердца», или в «преддверии» сердечном, по выражению Исихия Иерусалимского{213}. Именно здесь, в верхней, но не в средней или нижней части сердца, находится то, что называется в аскетике сердечным местом. Сосредоточение ума в этом месте обычно сопутствует деятельной умно-сердечной молитве. Нужно учесть, что это состояние совершенно отлично от иного, в котором ум силою благодати бывает всеобъемлюще соединен с сердцем, таинственно погружен в глубь его при непрестанной самодвижной молитве. Последнее благодатное состояние точнее было бы определить как пребывание «в глубине сердца». Такими словами прп. Григорий Синаит определяет молитву созерцателя: «Дух влечет к Себе ум, водружая его в глубине сердца и освобождая от привычки к круговращению»{214}. При этом благодатном состоянии ум неизъяснимо пребывает в недрах сердечных, а молитва непрестанно совершается в сердце Духом Святым без каких-либо усилий со стороны человека.
Вопрос этот не просто терминологический — он сопряжен с проблемой, которой так или иначе касаются все аскетические писатели. Между первым и вторым состоянием разница принципиальная. Если соединение ума с сердцем при деятельной умно-сердечной молитве доступно многим усердно подвизающимся, то непрестанная сердечная молитва есть великий и редкий дар Божий. Первое — находится в пределах человеческого естества, второе — это переход на качественно иной уровень. Здесь пролегает граница, человеческой силой не преодолимая. Когда первое бывает по неопытности или по самоуверенности принято за второе, тогда возникает угроза прельщения.
{191}
«Есть три чина, — говорит прп. Исаак Сирин, — которыми человек преуспевает: чин новоначальных, чин средних и чин совершенных»{215}. Прп. Никита Стифат продолжает: «Три есть степени в преуспевающих в восхождении к совершенству: очистительная, просветительная и таинственная, или совершительная. Первая свойственна новоначальным, вторая — средним и третья — совершенным. По трем сим степеням восходя по порядку, рачительный подвижник возрастает в соответствии с возрастанием Христа и приходит в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова[73]»{216}. Подытоживает прп. Григорий Синаит: «Новоначальным же, средним и совершенным свойственны: одним — деятельность, другим — просвещение и последним — воскресение души»{217}.
