— Флиппендо! — выкрикнула Грейнджер, отбрасывая Драко в сторону.
Ему удалось мягко приземлиться, словно он воспользовался левитацией.
«Неужели Малфой хотел добить?»
— Гарри! Он что-то сделал тебе? — быстро спросила она, осматривая друга.
Поттер покачал головой и потянулся рукой к горлу, он всё ещё не мог говорить. Гермиона схватила стакан и наполнила его водой, протягивая другу. Тот, закатив глаза или же прикрыв их, она не разобрала, взял стакан и отпил немного. Девушка воспользовалась этой паузой и вновь двинулась на Малфоя, который с загипсованной ногой, уже одетый в форму, поднимался с колен.
— Не смей к нему подходить! Никогда!
В отличие от Гарри, Драко в ту же ночь после происшествия отправили в Мунго. Мадам Помфри очень переживала за его травму ноги (нанесенную поверх старой травмы). Сегодня он вернулся. Об этом гудела вся школа.
Драко ухмыльнулся, ухватился рукой за ширму, чтобы удержать равновесие. Потянулся за костылями и прежде, чем опереться на них, презрительно посмотрел на неё.
— Отошла с дороги, — прошипел он, вытягивая костыль, задевая её колено.
— Ты рехнулся? — недоумевала Гермиона. — После всего у тебя остается наглость быть таким…
Малфой засмеялся. Прямо в тот момент, когда поравнялся с ней и повернул голову к её лицу, выжигая свой взгляд на её глазах.
— Мудаком? — он растянул губы в ухмылке, прикусывая верхним клыком нижнюю губу. Она помнила об этой его привычке. — Мы уже говорили об этом. И кажется, ты уверяла меня, что я таким не являюсь. Поменяла мнение?
Ещё как поменяла… господи…
Гермиона ощущала, как начинала закипать кровь, как по венам разносился адреналин. Как злость окутывала с головой.
Он псих.
Долбанный сукин сын.
Грейнджер, игнорируя то, как Гарри пытался привлечь её внимание, всё больше распалялась. Стояла назло Малфою прямо перед ним. Чувствовала то, что раньше подавляла в себе. Чувство неудовлетворенности от несостоявшейся мести.
Она не будет делать ему больно физически. Нет. Не опустится до его уровня. Она сделает больно иначе. Убьёт его словами.
— Поверить не могу, что твоя мать прикрыла тебя собственной спиной.
Вот оно.
Вот это чувство.
В его моментальной ошарашенности. Оно там. На дне его зрачков. Расширялось, ломая кости. Вбивая гвозди в самое больное — в крышку его гроба. Гермиона занесла последний удар.
— Как она могла защитить такого урода, как ты? Или же ты сделал это сам? Подставил её, как Гарри? Толкнул её?
Грейнджер глухо выдохнула, когда Драко притянул её к себе за воротник. Так близко, что почти касаясь губами губ — настолько он наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза. Так близко, что можно с лёгкостью распознать, какие сигареты он сегодня курил.
Лучше бы задохнулся никотином.
В Драко полетела подушка, которую кинул в него Гарри. Малфой успешно её взорвал, не произнеся ни слова.
Так они и стояли в белом снеге пуха, который окутывал их обоюдную злость.
Душно.
Душно от обоюдной ненависти.
Душно от холодного, солдатского взгляда напротив.
От того, как сильно сердце колошматило грудь. Грейнджер казалось, что она слышала треск костей. И своих, и чужих. Ещё чуть-чуть, и останется одна лишь труха на их месте.
«Ненавижу», — вывела она медленно губами, чуть касаясь его сухих губ, в трещинах, пропитанных горьким никотином и вишней. И оттолкнула от себя ровно тогда, когда в крыло зашла Помфри, прерывая их фантомный ядовитый поцелуй.
— Что тут за бардак вы устроили, ребята? Мистер Малфой, как вы себя чувствуете?
Но парень обошёл Гермиону. Опираясь и на костыли, и на здоровую ногу, он вышел из больничного крыла.
Она отвернулась от женщины, пытаясь собраться с мыслями, а Помфри протянула Гарри зелье.
— Для связок, — сказала она и помогла ему выпить, улыбаясь на то, как парень морщился от кислого вонючего зелья. — Зато голос восстановишь быстрее, ну-ну. Допивай!
Когда она закончила осмотр, то оставила друзей вдвоём. Поттер потянулся за стаканом воды и быстро-быстро выпил его залпом, пока Грейнджер подсаживалась к кровати на табурет. Он смотрел на неё нечитаемым взглядом, и только когда его брови свелись к переносице, а на лице появилось сожаление, Гарри произнёс:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Гермиона, — вырвался из его рта хриплый шёпот. — Ты совершила ужасную ошибку…
Во рту стало сухо. Она потряхивала ногой, наблюдая, как друг взял палочку и вытянул на неё.
— Прости, что так, но это лучше показать… Легилименс!
Гермиона вскрикнула от того, как оказалась парящей в воздухе над квиддичным полем. Это воспоминание Гарри. Она смотрела его глазами.
Крики с трибуны, поворот головы. Поттер помахал ребятам, как вдруг снитч пролетел совсем рядом. Он сорвался вперёд, глядя на Драко, который также улыбаясь и вжимая руки в рукоятку метлы, летел с большой скоростью к снитчу.
Гарри почти поймал его, когда услышал за спиной мычание. Резкий поворот головы, и руки в перчатках обхватили горло. Гарри ничего не понимал, пытался ударить Малфоя по локтям, чтобы сбить хватку. Он видел слёзы в его глазах, слышал:
— Уходи! Не трогай меня! Не трогай!
Поттер среагировал моментально. Палочка оказалась в руке, и через мгновение он пробил стену в голове Драко, увидев, как его преследовали галлюцинации. Тёмный туман в форме человека замахивался чем-то, что напоминало острый кинжал. Оно вонзило его в бедро Малфоя, сидящего на стуле. Ещё и ещё. Слизеринец пытался оттолкнуть туман, цепляясь за его шею и пытаясь задушить.
Гарри вынырнул из бреда Драко и уронил палочку. Малфой смотрел пустым взглядом, отпустив его шею.
— Наверное, лучше упасть, — он повёл головой вниз, — чтобы всё прекратилось…
— Что ты говоришь? — он не успел спросить, потому что чисто механически схватил падающего человека и тоже соскользнул с метлы, теперь уже летя вниз вместе с Драко.
Гермиона резко поднялась с места, схватилась за грудь от острого ощущения, что она всё ещё падала с высоты. Её мутило.
На лбу проступил пот. Она села прямо на кровать друга, зарыв в волосы руки, массируя виски. Чтобы переварить всё то, что увидела.
— Он не толкал меня, — шепнул Поттер. — Он хотел умереть… я лишь пытался его поймать.
Господиблятьбоже…
Что она наделала?
— Он приходил сюда извиниться за это, пока не вошла ты…
Гарри бил её по больному.
— Я просто представить не могу, что было в его прошлом… что с ним делали…
Мясорубка мыслей таранила голову Грейнджер. С жестяным лязгом перемалывала с костями и мозгом, превращая всё в фарш. Господи, что она наделала…
И как с этого дна всплывать, если плавать она не умела?
Наговорила столько ужасных вещей, что за такое не прощают. Особенно он… особенно Малфой…
Она выливала всё это на него как бетон. Замуровывала Драко в своей ненависти. Неоправданной. Несправедливой. Как это исправить?
Она осталась с Гарри до вечера, вплоть до того, как мадам Помфри его выписала. Они пришли в общежитие, и первое, что сделал Поттер — прекратил любые сплетни. Рассказал как было дело, немного изменив детали: Драко чуть было не сорвался, а он пытался его поймать.
Это было как болезнь. Слова передавались из уст в уста. Гуляли по школе табуном. Поттер вместе с Малфоем целый час были у директора, чтобы объяснить — что произошло на поле. На этом настоял Гарри. Он крепко пожал ему руку и сказал, что ни в коем случае не держал обиду.
Малфой лишь кивнул, и когда проходил мимо Гермионы, то даже не взглянул на неё. Она слышала, как клацали костыли по коридору школы, как всё дальше он отдалялся. И Грейнджер просто не выдержала, сжираемая совестью. Сорвалась за ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Драко!
Она схватила его за рукав, но парень тут же выдрал свою руку.
— Как мило, теперь я Драко? Не убийца матери? Не убийца героя войны?
Она с силой прикусила губу.
— Не передать словами, как я виновата. Я не знала всей картины… я видела, как ты схватил Гарри за шею. Потом… Господи… Прости.
