Я посмотрела ему прямо в глаза.
— Перед отправкой в Крым я думала, что хуже смерти ничего не бывает. Вскоре я поняла, что так считают только сопляки. Антон погиб, я могу с этим смириться. Люди на войне неизбежно гибнут. Да, это был чудовищный разгром. Такое тоже время от времени случается. В Крыму такое не раз бывало и раньше.
— Четверг! — взмолился Лондэн. — То, что я сказал, это же правда!
Я озлилась:
— Кто знает, что есть правда? Правда — то, что нам кажется удобнее всего. Пыль, жара, шум! Что бы ни случилось в тот день, сейчас правда — то, что люди читают в книгах о войне. То, что ты рассказал военной следственной комиссии! Может, Антон и ошибся, но не только он один ошибся в тот день!
— Я видел, как он показал не на ту долину, Четверг.
— Он никогда не сделал бы такой ошибки!
Такого гнева я не испытывала десять лет. Военачальники умудрились уйти от ответственности, а мой брат останется в истории и народной памяти как человек, который погубил Третью Уэссекскую легкую танковую бригаду. Командир и Антон — оба погибли в сражении. И рассказать о случившемся мог один только Лондэн.
Я встала.
— Опять убегаешь, Четверг? — сардонически произнес Лондэн. — И так будет всегда? Я надеялся, что ты стала мягче, что мы когда-нибудь сможем выпутаться из этого, что в нас еще осталось достаточно любви…
Мой взгляд должен был обжечь его — столько ярости вспыхнуло во мне.
— А верность, Лондэн? Он же был твоим лучшим другом!
— Я все равно сказал то, что сказал, — вздохнул Лондэн. — Однажды тебе придется смириться с тем фактом, что Антон прокололся. Такое бывает, Четверг. Такое бывает.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
— Сможем ли мы когда-нибудь справиться с этим, Четверг? Мне обязательно надо знать, и как можно скорее!
— Скорее? С чего такая срочность? Нет, — ответила я. — Нет, нет, никогда! Извини, что потратила впустую твое чертово драгоценное время!
Я выскочила из кафе вся в слезах, злая на себя, на Лондэна, на Антона. Я думала об Орешеке и Тэмворте. Нам всем надо было дождаться подкрепления; мы с Тэмвортом лопухнулись, когда полезли в это дело, а Орешек — когда отвлек на себя врага, куда более сильного и физически, и ментально, чем он сам. Все мы поддались возбуждению погони — импульсивный порыв, которому поддался бы и Антон. Однажды в Крыму я и себя возненавидела за эту импульсивность.
Я вернулась в «Finis» около часу ночи. Уикенд имени Джона Мильтона закончился дискотекой. В лифте грохот музыки слышался глухо, и под этот глухой ритм я поехала наверх, привалившись к зеркалу и ища утешение в прохладе стекла. Не надо было мне возвращаться в Суиндон, поняла я со всей очевидностью. Надо утром поговорить с Виктором и как можно скорее перевестись отсюда.
Я открыла дверь, сбросила туфли, рухнула на постель и уставилась на полистирольные плитки потолка, пытаясь смириться с выводом, который я всегда подразумевала, но с которым боялась столкнуться лицом к лицу. Мой брат прокололся. Никто никогда прежде вот так просто не ставил меня перед этим фактом. Военный трибунал говорил о «тактических ошибках в ходе сражения» и «общей некомпетентности». Почему-то это «прокололся» звучало убедительнее — все мы порой ошибаемся, одни чаще других. И лишь когда цена считается в человеческих жизнях, эти ошибки замечают. Будь Антон пекарем, который забыл положить в выпечку дрожжи, ему бы все сошло с рук, а ведь он бы точно так же — просто прокололся.
В размышлениях я постепенно задремала, и вскоре пришел сон, тревожный и болезненный. Я снова оказалась у дома Стикса, только на сей раз у черного входа, рядом с перевернутой машиной, и со мной были офицер Скользом и остальные следователи из ТИПА-1. Присутствовал и еще один человек — Орешек. Посредине его морщинистого лба зияла уродливая дыра, он стоял скрестив руки и смотрел на меня так, словно я отняла у него игрушку и он явился искать у Скользома хоть какого-то удовлетворения.
— Вы уверены, что не просили Орешека прикрыть вас? — спросил Скользом.
— Абсолютно, — ответила я, глядя на обоих.
— Просила-просила, не сомневайтесь, — бросил Ахерон, проходя мимо. — Я сам слышал.
Скользом остановил его.
— Да? Что именно она сказала?
Ахерон улыбнулся мне и кивнул Орешеку, который в ответ поздоровался.
— Стойте! — перебила я. — Как вы можете ему верить? Этот человек — лжец!
Ахерон принял оскорбленный вид, а Скользом принялся сверлить меня ледяным взглядом:
— Это всего лишь ваше голословное утверждение, Нонетот.
Я закипела от ярости и от несправедливости происходящего. Мне страшно хотелось заорать, и я чуть было не заорала — но вдруг проснулась оттого, что кто-то тронул меня за руку. Это был человек в темном плаще. У него были густые темные волосы, резкие черты сильного лица. Я сразу узнала его.
— Мистер Рочестер?
Он кивнул. Склады Ист-Энда куда-то исчезли. Мы стояли в хорошо обставленной комнате, тускло освещенной масляными лампами и неровным светом пламени в большом камине.
— Ваша рука зажила, мисс Нонетот? — спросил он.
— Да, спасибо, — ответила я, повертев для наглядности кистью.
— Не стоит из-за них беспокоиться, — он показал на Скользома, Ахерона и Орешека, которые о чем-то спорили в самом углу комнаты близ книжного шкафа. — Они вам снятся, так что они не настоящие, не обращайте внимания.
— А вы?
Рочестер мрачно, натянуто улыбнулся. Он стоял, облокотившись о каминную доску, и медленно крутил в руке стакан с мадерой.
— Начнем с того, что я никогда и не был настоящим.
Он поставил стакан на мраморную доску, щелкнул крышкой серебряных карманных часов и, посмотрев на циферблат, вернул их на место одним плавным движением.
— Время поджимает, я это чувствую. Я могу рассчитывать на вашу стойкость, когда настанет час?
— Что вы имеете в виду?
— Не могу сказать. Я не знаю, как я сумел сюда попасть и как вы сумели встретиться со мной тогда. Помните, вы были маленькой девочкой? Когда мы с вами случайно столкнулись в тот зимний вечер?
Много лет назад в Хэворте я вошла в книгу «Джен Эйр», и из-за меня поскользнулась лошадь Рочестера.
— Это было давно.
— Для меня — нет. Помните?
— Да.
— Ваше вмешательство улучшило сюжет.
— То есть?
— Прежде я просто натыкался на Джен, и мы перебрасывались несколькими незначащими словами. Если бы вы читали книгу до того, как попали в сюжет, вы бы заметили. Когда лошадь шарахнулась от вас и поскользнулась, наша встреча с Джен стала более драматичной, вы согласны?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
