Анна Пейчева
Горыныч и чай
Глава 1
12 декабря
Для северной столицы России выражение «встать на рассвете» не имеет смысла. О каком времени года речь? – мрачно уточнит петербуржец, измученный белыми ночами в июне, когда надоедливое светило никак не желает отправляться спать, и черными днями в декабре, когда солнце выглядывает из-за горизонта только для того, чтобы посмеяться над серыми лицами унылых горожан.
Однако в Российской империи рассвет был делом подконтрольным.
Розовые оттенки сменились нежно-желтыми, потом сияние усилилось, и Лиза открыла глаза.
Световая панель, вмонтированная в стену напротив кровати, переливалась мягкими тонами утреннего Тенерифе. В нижней части панели появилась полупрозрачная надпись: «Система деликатного пробуждения желает Вам удачного дня!»
Лиза застонала и накрылась одеялом с головой. Организм протестовал против перемещений между мирами, исполняя сумбурную симфонию усталости: мышцы ныли пронзительными скрипками, голова гудела низким тромбоном, барабанной дробью колотилась мысль: «Как вернуться домой?»
Что ж, прежде всего нужно встать с кровати. И снять наконец дачную куртку, в которой Лиза проспала всю ночь. Тем более что в кресле рядом с кроватью Лиза уже заметила интересный бумажный пакет с надписью «Пассаж Ламановой».
Спихнув Пусю, раскинувшегося поперек одеяла наподобие раскроенного мехового воротника, Лиза дотянулась до пакета и раскрыла хрустящую бумагу. Пижама! Мягкая, розовая и, кажется, по размеру.
– Неплохо, – признала Лиза, – еще бы душ найти и кофе…
Она распахнула дверь спальни – и обмерла.
Первое впечатление от квартиры было ошеломляющим. Мандариновые стены, полное отсутствие нормальной кухни – только буфет и пустой стол со скатертью до пола, множество загадочных гаджетов тут и там. В ванной комнате творилось ноотроп знает что: какие-то мигающие лампочки, датчики, блестящие сантехнические приборы и хитроумный кошачий лоток, подключенный напрямую к канализации.
После душа Лиза отправилась на поиски кофе, но в буфете обнаружился только кошачий корм со вкусом куропатки – очевидно, Филипп Петрович накануне расстарался. Охотничьих колбасок нигде не было видно. Ах да, точно, это же чисто советский продукт, хлопнула себя по лбу Лиза.
Ни холодильника, ни плиты… Да где тут берут кофе?! Лиза в отчаянии заглянула под скатерть. Оказалось, это не просто стол, а целая фабрика: сплошные металлические контейнеры, пружины и провода. «Ой», – сказала Лиза, опуская скатерть, и только тут заметила планшет, вмонтированный в столешницу. Она на удачу ткнула в него пальцем, экран ожил и спросил:
– Чего изволите?
– Эспрессо, – крикнула Лиза в планшет.
– Возможно, вас заинтересуют брусничные леваши? – предложила Скатерть.
– Ну давайте, – растерялась Лиза.
– Приятного аппетита! – пожелала Скатерть, и в центре стола разверзлось отверстие, из которого выехал поднос с дымящейся чашкой и какими-то розовыми рулетиками. Леваши оказались чем-то вроде плотного мармелада из брусники, свернутого в трубочки, – очень даже неплохая закуска к кофе.
Разумеется, Лиза тут же залила разумный экран своим эспрессо, после чего экран слегка заглючил и заявил о принятии заказа на званый обед – на тридцать четыре персоны.
В самый разгар Лизиной борьбы со Скатертью раздался звонок в дверь.
– Филипп Петрович! – обрадовалась Лиза. – Вы очень вовремя! А то у меня тут, видите…
Шеф крякнул в усы и принялся нажимать комбинации кнопок на сенсорном экране.
– Что ж, сударыня, банкет с двенадцатью переменами блюд мы успешно отменили, – добродушно сказал он через пару минут. – А теперь давайте пройдемся по квартире и познакомимся с остальными приборами.
– Но я ничего в этом не понимаю! – пискнула Лиза.
– Понимать тут нечего, гаджеты простейшие, – строго сказал Филипп Петрович. – Но без них эта квартира ничем не отличается от доисторической пещеры. Извольте запомнить основные команды…
Утомительная экскурсия заняла не меньше часа, поскольку Лиза слушала объяснения невнимательно. Зачем перегружать себя лишней информацией, на родине это всё точно не пригодится!
В завершение лекции Филипп Петрович вздохнул, высказал надежду, что Лиза все-таки сумеет выстоять в неравной схватке с бытовой техникой, и вручил ей личный Перстень – по сути, продвинутый аналог привычного смартфона.
– Разбираться с ним будете позже, Елизавета Андреевна, – предупредил шеф. – А сейчас мы уже опаздываем на медосмотр.
– Может, просто купим справку, и дело с концом? – тоскливо предложила Лиза, плетясь за Филиппом Петровичем к остановке вакуумного трамвая. Шеф шагал быстро и энергично, время от времени кивая узнавшим его прохожим. Курить хотелось неимоверно.
– Не понимаю, о чем вы, милая барышня.
– Да что ж тут непонятного – мы врачу взятку, он нам справку, что меня можно в космос отправлять, вот и всё. И тащиться никуда не надо.
– Но как же мы тогда узнаем актуальное состояние вашего здоровья, голубушка? – довольно наивно спросил Филипп Петрович. Седые брови недоуменно дернулись. – Как говорили древние, предупрежден – значит вооружен.
– Кому какое дело до моего здоровья…
– Как это – кому? Чем меньше вы болеете, тем это выгоднее государству, сударыня. Довольно странно слышать подобные заявления от доктора. И откуда в столь юной барышне так много цинизма?
– А вы постойте в очередях в нашей поликлинике, – вздохнула Лиза, накидывая на голову всё тот же грязный шарф и мечтая о сигаретке.
Интересно, а есть ли они вообще в этом мире, волшебные никотиновые палочки? И стрельнуть-то не у кого, все прохожие словно принесли массовый антитабачный обет. Спрашивать у Филиппа Петровича Лиза постеснялась – раз уж он так походил на ее дедушку, можно было предсказать, что идею с курением шеф не поддержит.
Лиза принялась оглядываться по сторонам в поисках сигаретного ларька, чтобы сбегать к нему вечером.
Ее новый дом располагался в районе Черной речки, совсем рядом с местом дуэли Пушкина. Во времена Пушкина здесь кривились деревянные дачки, окруженные огородами и болотными кустами. Теперь же рвались вверх небоскребы. На Лизу, привыкшую к жизни в низкорослом историческом центре, высотки здорово давили. Спроси сейчас раненый, погрязший в долгах Александр Сергеевич: «Лизавета, не желаете ли поменяться со мной местами?», Лиза не раздумывая ответила бы: «Согласна! Клянусь всеми антисептиками мира, да!» За родные пейзажи можно и жизнь отдать.
При свете дня улицы альтернативного Петербурга выглядели еще более экзотично, чем накануне. Повсюду виднелись широкие панели солнечных батарей. Вот изобретатели-то дураки, усмехнулась про себя Лиза, что они будут делать, когда их прекрасные панельки завалит нормальным русским снегом?
По дороге скользили автомобили без водителей – и кажется, даже без руля.
На громадных экранах, занимающих целые стены зданий, крутилась всевозможная реклама, причем не пойми чего.
Тут и там возвышались столбы, которые Лиза сперва приняла за обыкновенные
