и, конечно, нарезки. Руки отваливались от пакетов, но я как-то привыкла работать сквозь слезы. А сегодня вообще как на крыльях. Помимо подготовки ужина, я летала из комнаты в комнату, наводя чистоту и уют. Чтобы Даша с Марком обязательно подумали, как повезло со мной Кириллу.
Наряд выбрала скромный, а волосы завязала в простой узел на затылке, скромно и со вкусом. Расставлять на столе ничего не стала, но уже начала готовить последнее блюдо – салат.
Посмотрев на часы, решила набрать Кирилла, чтобы узнать, во сколько они придут. Раз его весь день нет, значит, скорее всего, все вместе.
– Привет, малыш, скучаешь? Подарок тебе везу.
– Уиии, – закружилась я, чуть не наступив на Йорика. – Буду ждать, когда, кстати? Ужин почти готов.
– Ужин – это прекрасно. Где-то через час.
– Супер, очень вас жду, – говорю с улыбкой и отключаюсь. Значит, уже можно заправлять салат. С орехами торможу, их нужно кинуть последними, но в голову приходит история о том, как Дашу чуть ли скорая не отвозила из-за ее аллергии. На что? На орехи? Надо узнать.
Я вытираю руки о фартук, кидаю Йорику пару кусочков курицы и снова беру телефон. Надо Даше позвонить и узнать. Почему-то сосет под ложечкой, словно я ошибку совершаю. Но с другой стороны, какая может быть ошибка в звонке жене брата своего парня, можно даже сказать, будущего мужа. Тем более мы уже виделись и общались.
Нахожу номер и набираю.
Слушаю гудки, чувствую, как дрожат колени. И понять не могу почему. Кирилл будет недоволен. Но, в конце концов, это поможет избежать проблем с ее аллергией. Я же молодец?
– Алло, – слышу в трубке чуть запыхавшееся. Может, они уже идут?
– Даш, привет, это Лена.
Глава 41. Лена
– Лена? Вот так сюрприз, ну ты вчера отожгла. А вроде выглядела всегда такой скромняжкой.
Стало дико неудобно, но веселый тон Даши убедил меня, что она меня не осуждает.
– Сама знаешь, в тихом омуте…
– Да уж знаю… Как дела? Выспалась? Да уже иду, Лена звонит, – говорит она в сторону, но помимо этого я четко слышу, как приглашают на рейс Питер – Москва. Внутри все ухает. Как они оказались в аэропорту? Мысль, конечно, закрадывается, но я упорно гоню ее, только вот слезы почему-то уже по щекам текут. – Лен, что-то случилось? Неожиданно от тебя просто звонок получить. Мы вроде…
Ну да, мы особо не общались никогда, чисто на семейных посиделках. Да и там ко мне относились, как к ребенку, которого во взрослые разговоры-то особо посвящать нельзя.
– Да я тут салат готовлю и почему-то вспомнила, что у тебя аллергия на орехи. Верно? – что я несу, боже. Нужно просто положить трубку, пока есть хоть толика надежды на то, что Кирилл меня не обманул и ребята наверное случайно оказались в аэропорту.
– О да. Ты до сих пор помнишь мое позорное отправление в больницу, – смеется она. – Лен, у нас рейс уже, хочешь, я перезвоню?
– Даш, а вы не приедете к нам, да?
– К вам? – Даша замолкает, шикает на кого-то, а я чувствую, как ком в горле становится шиповым, буквально втыкаясь в кожу, грудь, оставляя раны. Я сама слышу, как жалобно звучит мой голос, но ничего не могу с собой поделать. Ее молчание красноречивее любых слов. Но она вдруг съезжает. – К вам с Кириллом, да? Слушай, сегодня не получится, у нас образовались…
Я тут же бросаю трубку и закрываю лицо ладонями. Ложь, уже никому ненужная ложь. Она не знала, что мы вместе. Он им не сказал. Более того, он даже не собирался. И когда он планировал от меня избавиться? Еще после одной ночи секс-марафона или позже?
Меня качает, я реву, чувствуя, как отчаянье накрывает тонкой пленкой тело, стягивает, не давая даже сделать элементарный вдох. Как же плохо. Как же глупо. Нинка ведь говорила. Она-то явно мужиков насквозь видит. А я не вижу. Я люблю.
Люблю, несмотря ни на что.
А как неудобно будет Кириллу передо мной оправдываться, придумывать новые отговорки только потому, что он не знает, как от меня избавиться.
Но я ему помогу. Я облегчу ему задачу.
Телефон разрывается звонками от Даши, а вскоре начинает названивать Кирилл. Оправдаться хочет, но не стоит. Телефон. Его подарок. Он может отследить меня везде. Наверное, будет думать, что обязан это сделать.
Ну так и тут я упрощу ему жизнь. Просто не буду брать с собой телефон, оставлю здесь все, что он покупал мне и дарил. А с собой возьму только вещи, в которых приехала, и Йорика. Ну как же я без него? Надеюсь, Нинка несильно на меня обиделась и примет меня на пару дней.
Звоню ей, когда уже натягиваю кроссовки и ремень сумки на плечо.
– Чего тебе?
– Ты была права, – шмыгаю носом, а она вместо сожаления почти орет в трубку:
– Ха! Просто музыка для моих ушей! Да не реви ты, дура. Приезжай.
– Я хочу телефон ему оставить. Закажи мне такси, пожалуйста.
– Да не вопрос, адрес только скинь.
Адрес я называю, а еще благодарю небо, что Нина все правильно поняла и не бросила меня в трудную минуту. Застываю перед дверью, не могу ее толкнуть. Как же хочется, чтобы Кирилл успел, остановил меня, объяснил, пусть даже соврал, да все что угодно, только бы не расставаться.
И стоит мне выйти за порог и закрыть дверь, как я слышу снизу, как поднимается лифт. Сердце замирает: наверняка Кирилл, и время уже подходит к семи. Но сейчас смотреть ему в глаза и выслушивать все я не могу. Не могу просто. Так что поднимаюсь на три пролета и замираю у стены, прижимая к себе дергающегося Йорика. Он его чувствует. Он его любит. И я его люблю. Наверное, не любила бы так сильно, не было бы так обидно и больно. Из-за слез почти ничего не видно, отчего я ярче слышу, как он выходит из лифта, как торопится открыть дверь и заходит, крича яростно:
– Лена!
Зажимаю зубами кулак, чтобы не ответить, чтобы не сбежать туда, вниз, в его объятия. И только спустя одно долгое мгновение нажимаю кнопку лифта и захожу туда, когда двери открываются. Спускаюсь, выхожу из подъезда и сразу прыгаю в только что приехавшее такси. Мысленно ругаюсь, потому что оно ведь могло приехать чуть позже. Возможно, Кирилл бы успел выглянуть в окно или почувствовать, или что угодно, но остановил бы меня. Остановил, обнял, сказал, что любит.
Но
