бросаюсь к Игорю, но тут же мой локоть оказывается в плену, а я продолжаю стоять на том же месте.
– Иди в дом, я тебе объясню сейчас, что правильно, а что, блядь, нет.
– Не надо мне указывать! Как известно, кто женщину одевает, тот и раздевает. А ты вообще… – я, похоже, переборщила, потому что взгляд у Кирилла такой, что он ведь и ударить может. А он может, я уже это знаю.
– Иди, блядь, в дом!
– Я не блядь!
– Лена!
– Ладно! – кричу ему в ответ, вырываю руку и на пакет указываю. – Пакет мне принеси. Игорь, извини…
Меня словно магией разворачивает к подъезду.
– Пошла!
Я иду, а от обиды слезы по лицу. Ну чего орать-то сразу, словно я нашкодивший ребенок. Но я все равно иду, открываю дверь и, не поворачивая головы на сцену на улице, захожу в дом. Потом вспоминаю, что мне нужно с Йориком погулять, а значит, у меня есть повод снова выйти на улицу и послушать, что он там говорит Игорю. Интересно же…
В рекордные сроки, несмотря на гудящие после тренировок ноги, залетаю в квартиру, пристегиваю Йорика к поводку и поворачиваюсь к двери. Но стоит только нажать на ручку, как почти врезаюсь в Кирилла. Он злой, и я почти вижу, как в его голове проносятся картинки того, как он меня душит. Но и успокоиться я не могу, внутри сидит какой-то черт, который даже не планирует спустить все на тормозах. Свихнулась я, что ли?
– Далеко собралась?
– Погулять!
– Да ну? А может, к Игорешеньке своему? Он как раз сидит там, кровь с асфальта слизывает.
– Ты больной! Ты что с ним сделал?! Пропусти! – пытаюсь протиснуться, но он словно весь проход занял. А теперь еще и толкнул меня, поводок нагло забрал!
– Сиди! Я сам погуляю.
– Прекрати мне указывать! Это моя собака, и гулять с ней я буду сама! А ты выметайся из моей квартиры!
– Больно самостоятельная стала? За квартиру плачу я, так что никуда уходить я не собираюсь.
– Серьезно? Платишь?! Может, ты теперь и в постель со мной ляжешь, потому что платишь?
– А может и лягу, – он делает рывок, но я успеваю увернуться. Успеваю дойти до тумбочки в прихожей, а там деньги, я специально позвонила Давиду, специально сняла, чтоб отдать Кириллу и больше не быть ему благодарной. Его рука снова на моем локте, больно, но так низ живота сводит от возбуждения, что я злюсь сама на себя, что не могу реагировать иначе. А значит, виноват Кирилл, а значит, вот тебе!
Пачкой денег прямо в лицо.
– Забирай свои деньги за квартиру и выметайся! Не звонишь, не беспокоишься, вот и вали!
Он, кажется, опешил от денег, которые фейерверком рассыпались вокруг него. Но руку не отпустил. Только вот синева злости в глазах стала почти сверкать. Это настроение я поняла сразу и меньше всего хотела сейчас снова оказаться под ним и попасть под его влияние, но разве его это волновало?
– Кирилл, нет, – слышу себя, но уже как-то фоном, а стоит поводку упасть с грохотом на пол, понимаю, что, собственно, уже вряд ли произнесу это еще раз. Все потому, что его губы, такие твердые и напряженные, – единственное, что сейчас мне нужнее, чем воздух.
Глава 45. Лена
Губы в губы, а язык врывается в меня. Ласкает, жалит, обжигает. Воздуха почти не осталось, кажется, еще немного, и просто задохнусь. Без него. Без нас. И как я выдержала столько дней, как не сорвалась и не приехала, чтобы просто коснуться? Чтобы просто чувствовать это. С ним. Цепляюсь за ворот, а он трещит. Или это мои ребра, которые он сдавливает сильными руками. Отрывается лишь на мгновение, чтобы стянуть с меня свитер. И снова накрывает рот, целует так, словно душу забрать хочет.
А мне смешно, ведь она давно ему принадлежит. И я принадлежу. Ревность? Глупо. Для меня все мужчины по сравнению с ним лишь серые пятна, а он словно радуга. Ты знаешь, что она существует, знаешь, что красивая. Где-то даже привычная.
И все равно каждый раз после дождя дух захватывает. Пальцами по шее, обнимаю, сильнее прижимаюсь, словно склеиться хочу. А еще снять с него все хочу, тело его ощутить под руками, такое вот прям мое. Пробегаю пальцами по рубашке, пока он на шею мне спускается. Мне так много нужно ему сказать, но кажется, сейчас все слова лишние. Хочется поскорее кожа к коже. И я тороплюсь, рубашку выдергиваю из пояса.
И Кирилл помогает. Сам через голову стягивает. А я лишь мельком замечаю спортивное тело, потому что мои губы снова в плену, остается только щупать пальцами, вспоминать каждый участок, так полюбившийся мне. Кирилл уже коснулся моих ног, запутался в длинной юбке, но все-таки умудрился стянуть ее вместе с колготками и трусами. Его брюки с боксерами лишь спустились по ногам, а его член уже напряжен и в меня тычется. Кирилл вряд ли сейчас способен на прелюдию, но я настолько мокрая, что член легко вторгается в гостеприимное нутро, тут же выходит и проникает обратно. Сильно, почти болезненно, но так чертовски необходимо. Меня и хватает лишь на хриплое:
– Еще, пожалуйста.
Кирилл наверное не слышит, потому что задает просто до невозможности бешеный темп, толкаясь во мне. Так тесно, так жарко. Ноги широко, обхватываю ногами бедра и стараюсь помогать, добавить шлепками тел силы. Поцелуй разрывается, а Кирилл опускает взгляд туда, где наши тела находят такой идеальный контакт, словно созданные друг для друга.
Где его член так ладно входит в меня под нужным углом, с нужной амплитудой и скоростью, чтобы немедля сделать до отвращения развратной. Потому у меня рука сама тянется к промежности, находит клитор, чтобы сжать мышцами член, чтобы кончить вместе с ним.
Но Кирилл руку мою отбрасывает, шею сдавливает руками, продолжая бесконечный порнозабег, где он словно пытается быть первым или дать мне кончить. Не знаю. Внутри все горит, тело плавится под его взглядом, под его напором.
Снова и снова.
В меня.
В животе ноет, по тумбочке позорно бежит влага. Кажется, ее так много, что член внутри начинает просто хлюпать, распространяя брызги сладко-соленой субстанции. Он берет меня так, словно сожрать хочет, словно убить. Второй рукой сам трогает клитор, а я дергаюсь от удушающего удовольствия, которое стремительно стягивает на шее ремни в виде его пальцев. Дыхания почти не осталось, а скорость толчков только увеличилась. Они стали еще резче, еще жестче. Быстрее
