13.
«Привет, Смерть! У нас тут такие замесы начались, что я уже в глубоком шоке. Я всегда подозревала, что у бледно-розовых мозги набекрень. Но никогда не думала, что настолько. Ощущение такое, что они вообще с головой не дружат. А если дружат, то по большим праздникам! Ито не по всем… Восьмое марта и Новый год - стабильно, остальные - «как попрет». Ну а про людоедов я вообще молчу. Не волнуйся, они нас не съели! Хотя пытались… Но увы и ах. Увидеть седого бога на фоне миллиона звезд как видно не судьба. Мы не достойны... Да и хрен с ним. Зато живы! Все Окей конечно тот еще пророк. Такое шоу замутил - индейцы майя отдыхают.
Он завалился к нам в сарай под вечер весь такой румяный и счастливый. И поздравил нас всех с Днем Большого Перехода. Сказал, что первой зажарят Куклу Банш. И это просто охренительная честь. Вот свезло, так свезло! Первая жертва всегда идет на стол пророка. Любой из людоедов за такое бы душу продал. Те, кого съедает пророк, сразу попадают в рай! И Вечер выкуривает с ними священную трубку зелья. Но мароеды не едят друг друга. Они, как проклятое племя глашатаев воли божьей, посланы на Землю нести свет и отправлять избранников в объятья бога. Всех, кроме себя! Путем съедения конечно. И все их ненавидят. Считают извращенцами. А они всего лишь отправляют хороших девочек и мальчиков к Деду Морозу.
Приспешники Все Окея видели, что в бытовухе мы тусуем без скафандров. И это упростило весь процесс. Мароеды были счастливы безмерно. Потому что мы подарили им возможность провести Ритуал Перехода так, как описано в древних книгах. Слово в слово. Хотя поесть нам все равно не дали... Сволочи... Но зато дали выпить! В честь праздника. С голодухи водочка вставила так, что просто офигеть! И я даже нашла какой-то первобытный кайф в созерцании дикой пляски двух десятков пьяных космонавтов вокруг зеленого ритуального круга. Понятно - нас не развязали. А поили словно детишек из бутылочки. Я сказала Все Окею:
- Эй… Ты что, как не пацан?! Мы с тобой вчера чуть не трахнулись по пьяни, а ты даже развязать меня боишься!
Он ответил:
- Да, боюсь! Ибо наслышан... Как ты одна полицейский патруль положила. Мы не питекантропы, радио тоже иногда включаем. За каждого из вас миллион галактов дают. А за тебя - два! Даже за мертвую. И в скобочках советуют: небесно-голубую бабу валить обязательно. Так что теоретически мы уже тут все миллионеры.
- Ну и сдал бы нас легавым… Церковь бы построил. А то как бомжи тусуетесь по чужим сараям.
- Точно, офигенный план! Спасибо, вкусняшка… Но не любит нас полиция. Не знаю почему. Мы ведь только добро несем! И еще ни одного муниципала не отправили в ад. А только в рай...
- Зачетная вера! Правильно, хватит им по свалкам мародеров гонять. Пускай у Вечера молодильные яблоки стерегут.
- Да нет у него там яблок. Только звезды, бесконечная трубка голландского самосада и грустная телка, до боли похожая на Лауру Лион. Которой он впаривает истории про наш безумный мир.
- Круто… Я уже сама к вам хочу! Я просто обожаю Лауру Лион. Возьмите меня к себе! И развяжите.
- Ага… Сейчас! Вот только отбежим на пару километров. А то жить так захотелось, просто мочи нет.
- Козел ты, Все Окей. Иди, убей Баншиту! Она на алтаре вся извелась. Водяра отпускает. Скоро все это будет уже не так смешно.
Кукла Банш лежала на мраморном алтаре в центре зеленого фосфорного круга. Ну может алтарь был и не мраморный... Может это был обычный холодильник из фермерской кухни наполовину вкопанный в землю? В сущности: какая разница? Главное, что он служил алтарем. Баншита лежала на нем абсолютно обнаженная. Из одежды - только ремни, стягивающие запястья рук и щиколотки ног. Она была такая вся намазанная ритуальным кремом и жутко сексуальная. Эх, Смерть… Я прямо чувствую, как скрипят от ревности твои суставы. И сверкают яростью глаза… И сжимаются твои дрожащие от злобы кулачки. Да ладно, не гасись! Я пошутила. Ты бы выглядела еще круче. Я на тебя бы сразу набросилась, как голодная сучка! А на Куклу - нет. Что-то меня удержало… Может молекулярная сеть? Ха-ха…
Все Окей послушал моего совета и пошел переодеваться в костюм для ритуала. Который тоже не блистал количеством аксессуаров. Он даже скорее «ритуально разделся». Толпа беснующихся в религиозном экстазе мароедов расступилась. Бой барабанов замедлился и стих… И в середину мерцающего зеленого круга вышел Все Окей. В «ритуальном костюме»... Или в его отсутствии. Узенькая набедренная повязка не в счет. Она еле скрывала то, что порядочная девушка первый раз должна увидеть только после свадьбы. И после пузыря водяры в одно рыло: «Вот теперь не страшно!» Вторым предметом туалета был огромный мясницкий нож. Хотя кому-то он мог показаться средних размеров топором. Не пожалел для Куклы… Самое лучшее нацепил. От сердца оторвал, можно сказать! И повязочка… И ножик... Все Окей! Пророк залез на алтарь, воздел руки к небесам и произнес:
- Кому-то нужен путь, а кто-то сам дорога… Все идут, а он просто есть!
Толпа затихла… Опустившись перед Куклой на колени Все Окей занес руку с ритуальным тесаком и воскликнул:
- Прими нашу жертву, Вечер!
Рука упала вниз… Но не прошла и середины пути до колыхающейся от волнения испещренной сетью шрамов обнаженной груди Куклы Банш. Пиратка ухитрилась высвободить ногу и лягнула незадачливого пророка в то самое место, которое мешает продвижению по службе не слишком талантливым работникам балета. Все Окей выронил нож, заорал от боли и кубарем скатился с алтаря. Баншита разорвала все ремни и с криком: «Сука! Не уйдешь!» ринулась за ним. Они сцепились и покатились в пыли, как дикие кошки. Шипя и царапая друг друга, осыпая проклятиями и пытаясь дотянуться до лежащего невдалеке ножа… Никто не решился им помочь. Тем более стрелять... Ведь можно завалить пророка! А это вечное проклятие в аду. Сам Вечер спустится с небес и трахнет тебя в глазницы раскаленной кочергой. И будет делать это вечно! А его герлушка встанет рядом, чтобы рыдать и оплакивать твою несчастную судьбу. И слезы будут падать на горячий металл кочерги, превращаться в пар и улетать куда-то далеко-далеко, в багровеющее закатное небо... Нахрен надо, такое счастье! И поэтому в жестокий спарринг Куклы Банш и Все Окея никто не влез.
Постепенно движения дерущихся замедлились и потеряли ярость. Облако пыли рассеялось и представшая перед нами картина повергла всех в глубокий ступор. Когда ко мне пришло осознание того, что происходит, я убилась таким истерическим смехом, что все вздрогнули, посмотрели на меня и кто-то даже прошипел: «Заткнись, дура!» Пришлось замолчать. Все Окей лежал на спине и шуровал своими лапами по жутко сексуальной, изысканно шрамированной заднице Куклы Банш. А она извивалась над ним, обнимала руками и бедрами, прижималась и терлась всем телом. Засунув язык ему прямо в рот. Она впивалась в губы Все Окея, как в последнее на Земле ленинградское мороженое «Эскимо». Прекрасный обнаженный каннибал и знойная галактическая пиратка... Е-мое!... Картина маслом. Порнографическая сказка в пыли… Волшебная страна Лауры Лион.
Я думала, они займутся любовью прямо там, внутри зеленого круга. На глазах у благодарной ликующей толпы. Все к тому и шло… Но вдруг на задворках захлопали разряды плазмы! И трассирующие лучи бластеров прорезали сумеречное подпитерское небо. Прибежал часовой в обугленном скафандре и заорал, что нас атакуют со всех сторон! И тут же над алтарем зависли два гипербабона, с них посыпались муниципалы и завязался мордобой. Я почувствовала, что молекулярная сеть ослабла и скользнула вниз по моему затекшему телу. Костыль и Паштет уже прыгали в толпе дерущихся и махали кулаками. Все Окей освободил нас всех… Один из мароедов изловчился и забросил гранату-липучку на подлетевший слишком близко гипербабон. Машина полыхнула в воздухе, завалилась на бок и врезалась в сарай, который еще не так давно был нашим домом. Второй полицейский гиперлет отступил и с безопасного расстояния открыл огонь. Кукла Банш забралась на алтарь в чем мать родила и поливала во все стороны из плазмомета. Я решила, что пора и мне повоевать, врубила концетрацию кун-шу и как черная молния замелькала между дерущихся мароедов и полицейских. Ништяк… Люблю такие драки. Самый сенокос! Наверное легавые уже знали о моем кровожадном стиле. Потому что стоило мне вырвать парочку сердец, как они ломанулись кто куда! Враги отступили, но не ушли. И принялись издалека расстреливать наш хутор из всех стволов. Дела наши плавно перетекали из разряда «зашибись» в разряд «неокей».
И тут нарисовался Тупак! Не прошло и полгода, мать-перемать! Он сказал, что все это время сидел «в засаде» в соседнем лесу. Но отрубился и все проспал. Его разбудили звуки выстрелов, и вот он здесь! Офигенно вовремя, вообще звездос! Все Окей сказал, чтобы мы улетали отсюда, а он прикроет. Мы прыгнули в Тупака, тот вдарил по газам и взмыл вертикально вверх. Сквозь ураганный полицейский огонь я увидела зависшие над хутором гипербабоны и поток напалма, поглотивший Все Окея и последних глашатаев царства Вечера. Странные дела творятся в этом мире. Даже не знаешь, когда плакать, а когда смеяться. Люблю тебя… Целую во все места… Твоя Тень.»
