Галя опечаленно смотрела на него:
— Знаешь, я все-таки не привыкла к такому обращению...
— Знаю. Привыкай.
— Зачем мне это нужно?
— Ты же любишь меня, — гордо говорил Вацлав. — Значит, тебе придется примириться с моими привычками.
— Ты тоже меня любишь! Почему бы тебе не примириться с моими?
— Потому что твои — дурацкие, — не моргнув глазом объявил Вацлав. — Ты же не мещанка, я знаю, зачем демонстрировать мне, будто это не так? Плюнь на все и просто живи. Вернее, живи просто.
— Как ты?
— Как я.
— Но так всю жизнь не проживешь.
— Какой смысл говорить о жизни? — сердился Вацлав. — Она завтра может оборваться, эта жизнь...
Галя умолкала.
Действительно, ни о каком будущем с этим человеком говорить было невозможно. И не потому, что он любил ее недостаточно. Галя интуитивно чувствовала трагическую справедливость его слов и содрогалась в душе: такие, как он, и правда не заживаются на белом свете. Чувство обреченности не покидало ее. Временами, подходя к его дому, Галя испытывала страх — что, если его нет... Вацлав дал ключ от своей квартиры, и ей уже случалось проводить час-два одной. Это было невыносимо. Ей казалось в такие минуты — он уже не вернется, что-то с ним случилось. Неизвестно, что это за люди, которых он куда-то там устраивает. Может, и сам этого не знает, а может, просто не желает с ней говорить на эту тему более подробно. Когда он возвращался наконец, Галя припадала к нему, как солдатка, дождавшаяся с фронта мужа. Не видя его, она сама себе казалась сошедшей с ума. Но рядом с ним все принимало нормальные очертания — и это логово уже казалось родным домом, и скудная пища нравилась, и к бесконечным их ссорам она привыкла. Они ругались, говорили друг другу страшные слова, хлопали дверью так, что она чуть не слетала с петель, но через минуту мирились, и Галя, повиснув на нем, ревела в голос, точно оплакивала какую-то будущую утрату. За всю свою жизнь она не пролила и сотой доли тех слез, что за несколько месяцев ее любви с Вацлавом.
Нет, это была не просто страсть, это была самая что ни на есть подлинная любовь...
Она бы согласилась никогда в жизни больше не притрагиваться к нему, лишь бы только все время его видеть, и знала, что он тоже готов дать обет целомудрия, только бы она была рядом. Если бы он сказал ей: «Уйди от мужа!» — она так бы и поступила.
Но Вацлав почему-то не говорил ей этих слов, хотя она чувствовала всей душой, что они рвутся с его языка. Что-то его удерживало...
Приближалась пора Галиного отпуска, который она во что бы то ни стало решила провести с Вацлавом.
К счастью, Олег брал отпуск в июле — у него побаливало сердце, и Галя уговорила его поехать с сыном на пару недель в Верховье. Таня в это время была в Москве. Олег так и сделал, ему и самому хотелось побыть немного с сыном. Оставшиеся десять дней он провел в Москве, ремонтируя машину.
Теперь ей надо было придумать себе место отдыха, куда она якобы поедет.
У Веры была дача в Нахабине, но Вера не станет покрывать ее, в этом Галя не сомневалась. Спасибо еще, не отчитала Галю за тот звонок. Сама столько лет изменяла мужу, пока не развелась с ним, а другим, видите ли, нельзя.
Можно, конечно, сказать Олегу, что она полетит куда-нибудь на курорт, но он то и дело летает в Симферополь или Ригу, ему ничего не стоит рвануть к ней на взморье или в горы, где она якобы будет отдыхать и набираться сил.
Галя вспомнила о Лиле.
От матери она знала, что Рустам купил где-то в Воронежской области дом, куда добираться очень сложно — ночь в поезде, несколько часов автобусом. В такую глухомань Олег вряд ли найдет время вырваться, чтобы навестить ее, — это раз. Во-вторых, Лиля будет в восторге узнать, что Галя тоже изменяет мужу, и, конечно, согласится прикрыть ее.
Словом, созвонившись с Лилей, Галя поехала к ней.
Около часа ушло на выслушивание обычных Лилиных историй о том, как все сходят от нее с ума, и еще около получаса — на историю о том, как Рустам чуть было не ушел от нее совсем.
— Помнишь белобрысую корову, которая встречалась с сыном твоего мужа?
— Вика, — вспомнила Галя.
— Ну да, Вика, его однокурсница... Она была замужем за каким-то маститым старцем... Короче, когда пасынок бросил ее, она вцепилась в моего Рустама... Ему нравятся блондинки, но я никогда не думала, что до такой степени. Когда Викин старец отдал богу душу, она стала приглашать Рустика поселиться у нее насовсем. Он мне об этом сказал. Я — бряк с копыт! Я, конечно, не святая, но чтобы остаться без мужа — это нет, извините... Короче, спасибо свекрови, она меня надоумила объявить Рустаму голодовку, а сама меня потихоньку подкармливала... Я от переживаний и правда похудела. Тут он и одумался. Может, эта Вика ему тогда уже надоела... Словом, у нас опять любовь, как у молодоженов, хотя у меня на стороне есть человечек... А у тебя никого нет?
— Есть, — выложила Галя.
Лиля очень оживилась:
— Да ну! Значит, и ты ставишь мужу ветвистые рога! И как он — не догадывается?
— Если ты меня не выдашь, — с нажимом произнесла Галя.
— Я? Ни в жизнь! — убежденно молвила Лиля. — Ну, рассказывай, кто он?
— Один мужик, — неохотно сказала Галя.
— Ну да, не два же... Что за мужик? Зажиточный или богатый? Подарки дарит?
— Еще как.
Лиля впилась взглядом в сапфировое кольцо, которое летом купил Гале муж.
— Это он подарил? Хорошее колечко. Что за камень?
— Сапфир, — сказала Галя, снимая кольцо. — Хочешь, подарю?
— Да ну? — не поверила Лиля. — Оно дорогое.
— Мне оно не нравится. Бери.
Лиля с трудом надела колечко на безымянный палец, полюбовалась:
— Правда даришь?
— Оно твое, — заверила Галя. — Только сделай для меня одну вещь...
— Хоть тысячу, — обрадовалась Лиля.
— Твоя свекровь в деревне?
— Ну.
— Позвони моему мужу и пригласи меня в деревню от имени свекрови. Он, конечно, удивится, но передаст мне твое приглашение... А уж там мое дело, как убедить его, что мне необходим деревенский воздух...
Лиля понимающе кивнула:
— Ясно, подруга. А ты в это время на Черное море со своим хмырем...
— Да, куда-нибудь в Анапу, — неопределенно сказала Галя.
— Может, мне к твоему мужу на это время подкатиться, как думаешь? Он мне симпатичен...
— Попробуй, — равнодушно проронила Галя.
За один рейс до начала Галиного отпуска ей позвонила Вера и сказала, что они с Валерой приглашают их на праздник.
— Какой праздник? — переспросила Галя.
— Потом скажем, — загадочно произнесла Вера.
Галя терялась в догадках. Про них с Валерой все на свете всё знали, и тем не менее они свою связь никогда не афишировали. Ехать к Вере Гале не очень хотелось, но и уклониться от ее приглашения было невозможно, тем более, что Олег, симпатизирующий Валере, тут же выразил готовность.
