— Вы и сейчас ничего, — вежливо отозвался префект. Сторти ухитрился зардеться. — Что с вами поделаешь, езжайте с богом. Только в километре отсюда, у мотеля, еще одна застава, там вас все равно задержат. Впрочем, выбирайтесь как знаете. — Он отступил в сторону и дал знак поднять шлагбаум.
Ром подумал, что префект, хотя и юр, тоже философ. И, может быть, даже член секты универов.
Отъехав метров триста, они достали карту и обнаружили, что где-то недалеко от магистрали отходит проселочная дорога. Отыскать ее оказалось нетрудно. Миновав препятствие, водомобиль помчался вперед.
— Ловко я его обвел, — похвастал Сторти. — А ведь это был крепкий орешек. Опытный юр, за версту видать. Понадобилось пустить в ход все мое природное обаяние и незаурядное знание мужской натуры.
Ром не стал его разочаровывать, умолчав о странном поведении мантуанского блюстителя порядка, который трижды их выручил. Ула пожала ему руку — она думала о том же. Вот они и научились понимать друг друга не только без апов, но и без слов.
В дороге путники сделали привал, подкрепились и погнали дальше. Ром и Ула задремали и проснулись, когда машина остановилась.
— Эй, сони, вытряхивайтесь, мы прибыли в рай! — весело закричал Сторти.
Они находились в центре небольшой долины — клочка ровной поверхности, окруженного высокими лесистыми холмами, позади которых тянулась гряда Свинцовых гор. Горы были небогаты рудами и потому не изуродованы карьерами, их название происходило от окраски — белесоватой, с легким оттенком голубизны. Сама же долина зеленела всходами высоких трав, главное ее украшение составлял стекавший с вершин и рассекавший ее надвое полноводный ручей. Природа, казалось, специально сотворила этот уголок для уединения и покоя.
Попрощавшись с молчаливым техом и оглядевшись, Ром и Ула обратили наконец внимание на единственное строение на поляне — небольшой коттедж, у которого остановился водомобиль. Это был двухэтажный кирпичный домик с мансардой и стеклянной верандой, покрытый красной черепицей, судя по свежему виду, только что выстроенный или основательно обновленный. Их несколько удивило, что хозяева не выходили встречать гостей. Кто они, местные жители или состоятельные горожане, проводящие здесь свой отпуск? Легко ли будет найти с ними общий язык?
Из дома вышел Сторти, заносивший туда чемоданы, и, словно догадавшись, какие вопросы волнуют его юных друзей, пригласил их войти внутрь и познакомиться с владельцами. Он показал им гостиную с камином на первом этаже, спальню и комнатушку для гостей на втором. Помещения были обставлены простой добротной мебелью, чисто прибраны и явно не обжиты.
— Где же хозяева? — спросила Ула.
— Потерпи, сейчас я вас с ними познакомлю, — ответил Сторти и повел их вниз, в кухню.
Здесь их ожидал сюрприз: стол был накрыт для завтрака, а стоявший у плиты, где жарились блины, симпатичный робот в белом переднике, на минуту оторвался от своего священнодействия и сердечно приветствовал молодых людей. Он сообщил, что его номер 10614-й, но его можно звать просто Робби. Сторти, потирая руки, поспешил усесться за стол и с ходу проглотил три блина, обильно покрывая их сметаной и умащая медом. У Рома и Улы слюнки потекли.
— В чем дело, — вопросил наставник, переведя дыхание, — почему вы не садитесь?
— Это и есть владелец коттеджа? — Ром указал на робота.
Тот захохотал.
— Последняя модель, — с гордостью сообщил Сторти. — Умеет не только смеяться, но и плакать. Не знаю, правда, куда слезы заливать, надо посмотреть инструкцию.
— Я заправляюсь сам, — обиделся робот.
— Покажи.
Крупные капли покатились но металлическим щекам.
Сторти удовлетворенно хмыкнул, обтер губы салфеткой, поднялся и принял торжественный вид.
— Ром Монтекки и Ула Капулетти, вручаю вам ключи от вашего дома, живите счастливо, и пусть мир всегда царит у вашего очага.
Он подмигнул роботу, и тот преподнес ошеломленной паре ключ.
Ула бросилась на шею Сторти, а Ром, который все еще никак не мог поверить в этот нежданный дар судьбы, спросил:
— Но объясни, откуда у тебя такие деньги?
— Если б у меня была фантастическая сумма, которую пришлось уплатить за эту райскую обитель, я предпочел бы вложить ее в банк и припеваючи жить на проценты. Увы, Ром, твой наставник нищ. Коттедж выстроила для себя какая-то богатая вдова из Флоренции и согласилась уступить его за двойную цену.
— Так кому же мы обязаны этим благодеянием? Я не уверен, что мы можем принять его.
— Успокой свою совестливую душу, сынок. Недвижимость оплачена двенадцатью талантами серебра, полученными под заклад дворца Капулетти. Боюсь, ему не поздоровится, когда об этом пронюхает синьора Марта. Так что можете принимать свое гнездо за овеществленное суперисчисление. А номер десять тысяч шестьсот какой-то, черт бы побрал эту цифирь…
— Шестьсот четырнадцатый, не так уж трудно запомнить, — заметил робот.
— Если имеешь электронные мозги, — огрызнулся Сторти. — Так вот, это чудо техники, которое стоит почти столько же, приобретен на драгоценности семейства Монтекки. Вглядись в него пристальней, Ром, и ты узнаешь материнское колье, серьги с сапфирами, изумрудное колечко, гранатовый браслет и чего там еще накопили твои бережливые крестьянские предки.
— Отец! — благодарно прошептала Ула.
— Мать! — благодарно прошептал Ром.
— Да, дети мои, вам повезло с родителями, по крайней мере, с одной их половиной. Но пусть вас не терзают угрызения совести. Ценности существуют, чтобы ими пользоваться. Я не скопидом, как вы догадываетесь, но и у меня были кой-какие сбережения. Поскольку на проценты они не тянули, я решил избавиться от этой обузы.
— Куда же ты их девал?
— Пошли покажу.
Он вывел их другой дверью во внутренний дворик, где стоял новенький миниатюрный грузовичок.
— Вот, возите на рынок капусту и отчисляйте мне долю прибылей. Ну, скажем, десятую часть по рукам?
Отмахнувшись от горячих изъявлений признательности, Сторти сказал:
— Это еще не все. Видите тот сарай? Пошли поглядим, что там внутри.
А внутри оказались две породистые лошади, встретившие своих новых хозяев веселым ржанием.
— Застоялись, — сказал Сторти, любовно поглаживая одну из них по крупу. — А ведь было время, когда я брал все призы на скачках. Однажды…
— И это ты, Сторти?
— Нет. Лошадей поставили Метью и Бен. Ты же знаешь, что их родители коннозаводчики.
Хорошо иметь сто друзей, но когда и чем смогут они расплатиться с ними?
— Я побуду с вами денек, а потом вернусь в Верону, чтобы не возбуждать подозрений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
