Раньше я не задумывалась над тем, как это происходит. Мне, собственно, и дела-то до этого не было. Ну рождается из обычной нежити высшая. Ну идет какая-то неведомая трансформация неживого, в результате чего вместо простого зомби получается новая тварь. Но когда я воочию увидела, как через огромное, наспех вырытое подземелье один за другими проходят мертвецы… ровными рядами, чуть ли не маршируя, как солдаты на плацу… и по неслышной команде с них вдруг начинает отваливаться плоть, оставляя лишь белые кости, которые сначала падают на пол, а затем начинают сами собой шевелиться, подтягиваться друг к другу и прямо на глазах превращаются во что-то новое… это действительно страшно.
Сколько живых было в Рино двое суток назад? Одних только людей — несколько тысяч. А кошек? А собак? А птиц? Из тех, кого мы убили прошлой ночью, на площади возле храма к утру не осталось ни одной твари. Из целой стаи — ни одной, понимаете? Сколько костей в одной крохотной птичке? А в человеке?!
У меня волосы встали дыбом, едва я представила, сколько измов можно создать из такого количества подопытного материала. В прошлый раз самое большее, что мы видели, это десятки тварей. А сегодня нас ждали сотни… тысячи! Причем самых разных форм и размеров!
Более того, Норр каким-то образом передал мне смутно витающее в подвале ощущение. Этакую смесь нетерпения и раздражения на то, что процесс преобразования идет так медленно. Как будто народившаяся три дня назад скверна и впрямь была разумной. И она совершенно четко знала, что делала, когда, дважды попробовав нас на зуб и дважды проиграв, решила не просто взять реванш, но и была нацелена на безоговорочную победу.
— Внимание, противник в воздухе! — отвлек меня от созерцания жутковатого видения напряженный голос Линнеля. — Похоже, к нам приближается еще одна птичья стая!
— Вижу! — отозвалась от соседнего окна ведьмачка, которая тоже сумела разглядеть огромную темную тучу, стремительно приближающуюся к нам с севера. Почти одновременно с этим до нас донесся шелест и тихое стрекотание. А еще через пару мгновений у меня сердце неровно стукнуло, предупреждая, что с этой «тучей» не все так просто.
— Защиту на максимум, — скомандовал эрт Экради, оценив угрозу. — Линнель, готовьтесь ударить огнем. Норие, следите за факелами — они не должны погаснуть. Корно, не отвлекайтесь… Корно! Эй, вы вообще с нами?!
— Нет, — прошептала я, с трудом выдирая себя из навеянного тенью кошмара.
Эрт Экради нахмурился.
— Что вы сказали?
— Нет, — повторила я, со вздохом опустив плечи и все еще прислушиваясь к чужим ощущениям. — Это не птицы. Для создания измов нужны кости. Очень много костей. Скверна не стала бы впустую тратить ценный строительный материал. И она не повторит вчерашнюю ошибку. Поэтому это не птицы…
— А кто тогда? — озадаченно крякнула Ланка.
— Жуки! — ахнул Ник, наконец-то разглядев подробности. — Это, мать их чешуйчатую, жуки! Насекомые! И их Саанова прорва!
— Отвлекающий маневр, — прошелестел над ухом снова подступивший вплотную Норр. — Вестник предупреждал, что такое возможно. Скверна использует другие способы до вас добраться. И этот, кстати, довольно удачный, особенно если на жвалах и лапах эти малявки принесут парализующий яд.
Я встрепенулась.
— Ник, нужно заделать все отверстия в стене и в полу! Твари могут быть ядовиты!
— Но мы можем их сжечь! — воскликнула Ланка. — Если ударить по ним еще на подходе, как по птицам…
— Отставить огонь, — неестественно ровным голосом велел эрт Экради. — Наша задача — выжить, а не перебить всех тварей скверны. Не забывайте об этом, Норие. Нежити слишком много. А нас, наоборот, мало. И наши силы не бесконечны. Если кого-то ранит хоть одна тварь… надеюсь, вам известны последствия?
Подруга сжала кулаки. Как и вчера, ей с ее слабыми рунами некуда было приложить свои силы. С комарами и бабочками мечом особо не повоюешь. В жуков и стрекоз даже из арбалета толком не выстрелишь. Тогда как они, будучи небольших размеров, пролезут в любую щель, протиснутся в любую трещину. И им будет достаточно одного укуса, чтобы вывести любого из нас из игры.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Именно поэтому я считала, что Экради выбрал верную тактику — сначала нужно было позаботиться о защите. И поэтому же маг не зря создал воздушный щит и первым встретил сплошной вал из налетевших на нас мелких тварей.
К сожалению, командир не был универсалом, как Ник, а его Воздух, уже не говоря про Огонь, был больше атакующей стихий, нежели защитной. Зато она была и самой отзывчивой. Спроси любого студента на экзамене, и он с уверенностью ответит, что воздушные заклинания создаются быстрее и проще остальных. Если нужно молниеносно ударить или так же проворно прикрыться — лучше Воздуха не найти.
Так что Экради выбрал абсолютно правильно. Ничего иного за такой короткий промежуток мы бы попросту не успели сделать.
Насекомых же оказалось так много, что небо вокруг нас стало почти черным. Шорох множества крыльев оказался настолько силен, что воздух буквально гудел. А суммарный вес обрушившейся на щит нежити был настолько велик, что щит угрожающе прогнулся. Но все же устоял. Не треснул. И отбросил атаковавшую его мелочь, оставив на своей поверхности массу потрохов, перемешанных с осколками панцирей и обломками крыльев.
Правда, помимо преимуществ, у Воздуха имелись и недостатки. Благодаря изменчивой, излишне подвижной природе эта стихия всегда была сложной в управлении, и она категорически возражала против любых ограничений. Это, в свою очередь, означало, что работа с заклинаниями данной группы требовала от мага больших усилий и концентрации. Удержать такое заклинание на сколько-нибудь длительное время было очень непросто.
Но эрт Экради сумел создать щит намного быстрее меня или Ника. Использовав Воздух, он выиграл для нас время. Поэтому, пока насекомые бессильно бились в невидимую простому глазу преграду, Линнель торопливо возводил второй щит. Ледяной. Да и я не дремала. Поэтому вскоре внутри храма появилась и стала стремительно разрастаться толстая ледяная пленка, надежно запечатывая все дыры, проемы и мельчайшие трещинки, чтобы насекомые не сумели до нас добраться.
И это оказалось более чем кстати.
Не успел Ник закончить, как «прозрение» внезапно оживилось и показало, что на земле и под ней появилось множество двигающихся точек.
Похоже, скверна решила не ограничиваться атакой с воздуха, так что по наши души пришли не только крылатые твари, но и те, о ком мы в горячке боя не подумали. Всякие там червяки, ящерки, змеи и куча иной мерзости, которая не умеет летать, зато способна незаметно подобраться снизу. И с учетом того, что Земли и Воздух — две противоположные по знаку стихии, да еще того, что Землей у нас владел только Ник, причем довольно слабо, то выбор в пользу Льда был тем более разумным.
— Держи их, — спокойно велел Линнелю эрт Экради, когда храм покрылся толстой ледяной коркой от пола до потолка, заключив сверкающий белизной кокон. — Готов? Молодец. А вот теперь мы попробуем их поджарить.
Я только молча позавидовала, когда маг прикрыл глаза, а над храмом расцвел огромный огненный цветок.
При этом Экради не стал убирать первый щит. Помня о том, что Огонь и Лед между собой тоже не ладят, он заранее позаботился, чтобы защита Ника не развалилась. Воздух прикрыл Лед от Огня. А Экради, удерживая вокруг храма сразу два мощнейших заклятия, умудрился быстро и безопасно для нас сократить количество атаковавших храм насекомых в разы.
Всех подробностей мы, правда, не рассмотрели — щит Ника, к сожалению, был прозрачен лишь наполовину. Но полыхнувшее в небесах зарево было прекрасно видно и так. А когда оно угасло, я уже даже не удивилась, обнаружив, что в небе практически не осталось желающих испробовать наши силы на прочность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Уф, — выдохнул маг, когда воздушный щит над нашими головами приказал долго жить, а на землю осыпались миллионы горящих точек, устлав ее дымящимся ковром до самого горизонта. — Неужели я еще на что-то гожусь?
