Глядя на малышку, ровесницу моих сыновей, шумно сглатываю. Но ком, стоящий в горле, не прогнать.
Девчушка во все глаза смотрит на меня, переваривая в своей маленькой головке слово «Папа», которого у неё никогда не было.
В области сердца появляется давящая боль, сжимающая его мощным железным прессом.
Неужели передо мной стоит моя маленькая дочь?
***
Шок. Потрясение. Принятие.
ДНК - девяносто девять и девять десятых процентов!
Поздравляю, Макар! Ты теперь многодетный отец...
Держу крепко Еву за руку. Идём к трапу самолёта. Приблизившись к лестнице, беру дочь на руки. Она доверчиво льнёт к моей груди худеньким дрожащим тельцем. Смыкает свои ручки у меня на шее.
Вдыхаю всей грудью. Со своей драгоценной ношей начинаю подъём наверх.
- Мы к моей маме идём на небо? - неожиданно шепчет Ева мне на ухо.
Я качнулся вперёд. Но только сильнее прижал к себе Евочку. Свободной рукой вцепился в поручень трапа.
- Папа, ты не думай! Я не боюсь. Тётя Ирина сказала, что мама моя теперь там… на небушке.
Ева отцепляет одну руку с моей шеи и машет в небо.
Шумно сглатываю от волнения.
Заходим в самолёт. В бизнес - классе сажаю дочку в кресло. И упаковываю ручную кладь.
В горле стоит ком. Тяжело объяснить крохе истинное положение дел.
- Нет, Евочка! Мы не пойдём к твоей маме, - сиплю я. - Мы теперь отдельно от неё будем жить. В Москве. А мама Анжела с неба будет смотреть на тебя. Заботиться, чтобы тебе было хорошо. Ты всегда должна помнить, что мама очень любит тебя.
- Я тоже её люблю! И очень скучаю по ней. Но мама не приходит ко мне. - Разводит Ева руки в стороны. - Может, она забыла про меня?- обиженно дует губки и мотает головой.
- Ну, что ты, милая!
Беру Еву на руки. Сажусь в кресло. Крепко прижимаю к себе. Глажу по волосам. Целую щёчки, лобик, волосы.
- Мама никогда не забудет о тебе. Она теперь как ангел будет оберегать тебя от всяких бед, - нежно говорю я.
Глажу Еву по спине.
- А ты настоящий мой папа? – отстраняется от меня Ева. Упирается маленькими ладошками мне в грудь. Смотрит пронзительным синим взглядом, прямо в душу заглядывает.
- Конечно, родная. Я настоящий папа! Твой папа. Вот можешь меня даже потрогать.
Беру маленькую ручку малышки прикладываю к своему лицу. Провожу её ладонью по своим щекам.
- Видишь, я даже тёплый! Потому что настоящий, - улыбаюсь.
- Ой! Ты такой колючий! – звонко смеётся дочка. Отнимает руку и трясёт ею в воздухе от того, что немножко укололась.
В первый раз слышу её смех. Звонкий как серебристый колокольчик.
Евочка такая маленькая. И у неё уже нет мамы. Теперь я должен сделать так, чтобы малышка не чувствовала себя сиротой.
Да и какая она сирота! Если у неё есть я - её папа.
Глава 38
Макар
В Домодедово нас встречает Егор.
- Привет, Макар! – улыбаясь, идёт мне навстречу.
- Привет, брат. Вот уж не ожидал, что ты будешь нас встречать! – восклицаю я, неожиданно попадая в его объятия.
Спустя секунду Егор уже отстраняется от меня и переводит взгляд на Еву, которую я крепко держу за руку.
Она напугано жмётся к моей ноге.
- А это, как я понимаю, Ева! – садится брат на корточки перед ней.
Дочка тушуются, смущается, прячется мне за спину.
- Ева, ты чего? – вытаскиваю её вперёд. – Это дядя Егор. Он мой брат. И твой новый дядя.
- Пап! – зовёт дочка меня к себе поближе. Наклоняюсь к ней. - А почему он такой – же, как ты? - спрашивает малышка, округляя свои глаза.
Мы с Егором смеёмся.
- Потому что мы близнецы, - объясняю я. – Ну, такие одинаковые братья.
Она пожимает плечами. Поджимает губы, обижаясь, что её разыгрывают. И сильнее вцепляется в мою руку.
Словно боится перепутать нас.
Устраиваемся в машине. Егор за рулём. Мы с Евой на заднем сидении джипа.
Малышка, утомлённая дорогой спит.
За окном мелькают ели. Лучи солнца скользят по их макушкам. И прячутся за лес. Обнимаю спящую на моих коленях дочку. Отстранённо смотрю в окно.
Как сказать Полине, что у меня есть дочь?..
И стоит ли спешить с этой новостью? Ведь отношения у нас и так натянуты, как тонкие струны. Чуть задень, лопнут. Больно ударив обоих.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не знаю, как быть…
- Послушай, Макар, - произносит брат, не оборачиваясь. – Мы тут с Софией посоветовались. Решили тебе предложить: Ты отдай девочку нам!
Я не ослышался? Он это сказал?
В голове одни маты, готовые сорваться с языка…
Егор не смотрит мне в глаза. Вцепился взглядом в дорогу. Я тоже не поворачиваю головы, пытаюсь успокоиться и не рявкнуть на брата.
Не заорать на весь салон внедорожника.
Не разбудить дочь. Не напугать.
Сердце бешено колотится. Кажется, подкатив к самому горлу.
Они что там вообще… офигели?
Решили забрать у меня дочь. С фига ли! Благодетели грёбанные!
- Ты серьёзно? – на всякий случай решил уточнить я.
- Абсолютно, - ровно произносит Егор. На этот раз, обернувшись и бросив короткий взгляд через плечо.
Не на меня. На Еву.
Меня переклинивает. От ревности? Не знаю, всё вместе. И от того, что смотрит он на мою дочь, как на свою собственную. И от его скотского предложения. И вообще, какого…, он приехал встречать меня в аэропорт?!
Кто его звал?
- Ты чего молчишь, Макар? - сипло спрашивает брат.
- Да вот думаю, сейчас тебя послать на… Или сначала до дома добраться? – нервно сглотнув, цежу сквозь зубы.
- Брось, Макар! У тебя уже есть дети. А у нас никак не получается, сам знаешь.
Стиснул зубы до скрежета. Он что издевается?
- А ЭКО делать не пробовали? – нервно выдавливаю, еле сдерживая себя.
- Пять раз пытались! Всё неудачно. Я уже боюсь за Софию. Гормональное лечение ей здоровья явно не прибавляет.
- Тогда берите чужую яйцеклетку! Возможно и суррогатную маму. В чём проблема? Вариантов тьма.
- Макар! На всё это нужно время. А у неё тяжёлая депрессия развилась. Что вытащить из неё может только реальный ребёнок.
Машина резко дёргается. Мы чуть не вмазываемся в задницу переднего Лексуса.
- Осторожней! – нервно восклицаю я. – У меня тут ребёнок!
Перевожу взгляд на Еву.
Глаза прикрыты по-прежнему. Реснички дрожат. Дочка проснулась. И прислушивается к разговору взрослых.
Твою… ж! Егор!
- Не спишь, Ева? – уточняю я и так понятный для меня вопрос.
Произношу вслух больше для брата, чтобы он заткнулся, наконец.
Дочка открывает глаза. На лобик упала рыжая прядка волос. Она её смешно сдувает. Улыбаясь, убираю её сам. Евочка робко поднимается, испуганно смотрит в затылок Егора.
Прижимается ко мне.
- Папочка! – шепчет мне на ухо. – Ты же не отдашь меня дяде Егору?
Отстраняется. И преданно заглядывает мне в глаза.
Наклоняюсь к ней и тоже шепчу на ухо:
- Я тебя никогда никому не отдам, доченька!
Прижимаю к себе и целую в обе щёчки.
- Правда, правда? – уточняет на всякий случай дочь.
- Правда, правда! – подтверждаю я.
***
Приехав домой, иду на кухню. Ева идёт по моим пятам.
- Ты побегай по дому! - предлагаю я. – На втором этаже детская комната.
Она стоит посредине большого холла, крутит головой во все стороны.
- Пап, у тебя такой большой дом! - озабоченно вздыхает она.
- Так иди побегай! Познакомься с домой. Наверху и игрушки есть.
- А если я заблужусь? – серьёзно спрашивает она.
Смотрит на меня с подозрением.
- Не заблудишься! – улыбаюсь я. – Пойдём, - беру её за руку. – Не такой уж и большой дом. Ты привыкнешь.
Едва дочка попадает в детскую, как тут же бежит в игровую зону.
- Ну, вот, осваивайся. А я пойду на кухню. Приготовлю нам чего-нибудь поесть.
Спустя пять минут Ева бежит ко мне.
- Пап, а почему у тебя в детской только мальчишечьи игрушки? Ты что не знал, что я девочка?! – удивлённо восклицает малышка, пожимая плечами.
