— Такой у меня есть.
Александр вручил Резнику небольшой портфель с номерным замком.
— Тут все, что может понадобиться, но самое важное — компакт-диск. Я записал там все программы для моделирования атмосферы, около шестисот мегабайт — почти весь объем диска. Это некомпилированный исходный код на языке Си, так что твоя машина-монстр должна без осложнений его прочесть и запустить, — объяснил он. — Там также лежит спутниковый телефон, подключенный к модифицированному GPS-приемнику. С их помощью можно увидеть мое точное местоположение в любом уголке Земли.
Резник взял портфель:
— Прямо сейчас я уеду в Румынию, а оттуда прямиком в Москву на самолете. Если не случится каких-нибудь непредвиденных задержек, то завтра же я позвоню тебе по твоему спутниковому телефону, и обсудим подробности работы с твоей мифической метеочувствительной точкой. Но сомневаюсь, что эффект удастся усилить, как ты предполагаешь. Управление стихиями лучше оставить Богу.
* * *
Резник ушел. Александр забрал жену и дочь, и они поехали домой. У впадения Савы в Дунай он остановил машину, все трое вышли и долго молча смотрели,<на черную гладкую воду. Затянувшееся молчание прервал Александр:
— Я когда-то предупреждал, что, если начнется война, мне придется уйти из дома.
— Папа, ты боишься бомб? — спросила Катя. — Возьми меня с собой. Я их тоже боюсь. Они такие шумные!
— Нет, милая, я буду искать способ сделать так, чтобы бомбы вовсе не падали на нашу землю. Папе придется поехать очень далеко, в такие места, куда нельзя взять Катю. Честно говоря, папа и сам не знает, куда поедет.
— А как ты помешаешь бомбам падать? Найдешь сильную армию, чтобы она нас защищала?
— Армия не понадобится, Катюша. Папе нужно всего лишь в нужное время попасть в нужное место, которое находится где-то на Земле, и сделать там простое дело, например вылить ведро горячей воды или закурить сигару. Всю Югославию накроет тучами и туманом, и люди, которые бросают бомбы, не смогут найти цель!
— Зачем ты рассказываешь ей это? — вмешалась Елена.
— Почему бы и нет? Все равно в это никто не верит, в том числе и ты.
— В прошлом году ты отправился в Австралию и включил на берегу промышленный вентилятор, уверяя, что таким образом вызовешь дождь в засушливой Эфиопии…
— Причиной неудачи стали не ошибки в моей теории или математической модели. У меня, к сожалению, не было достаточно быстрого компьютера, поэтому, пока я рассчитывал место нужной точки, она уже сместилась под влиянием атмосферных флуктуаций!
— Александр, ты живешь в мире грез! Но я не собираюсь изгонять тебя оттуда. Я ведь вышла за тебя прежде всего потому, что ты увлек меня этими самыми мечтами… — В ее голосе прозвучала затаенная грусть. Она родилась и выросла в боснийской мусульманской семье. Когда она пять лет назад бежала из осажденного Сараева и вышла замуж за своего однокурсника по институту, серба, отец и брат, фанатичные националисты, готовы были расстрелять ее из автоматов.
Александр отвез жену с дочерью домой и, не задерживаясь, отправился на машине к румынской границе. Поездка выдалась нелегкой. На шоссе оказалось множество заграждений с блокпостами, движение то и дело прерывалось военными колоннами и одиночными грузовиками, так что границу он пересек только на следующий день около полудня. Зато дальше его ничего не задерживало, и уже к закату он прибыл в бухарестский международный аэропорт Отопень.
25 марта, Дубна
В ста тридцати километрах к северу от Москвы, среди лугов, находится небольшой, густо засаженный соснами городок, который, как ни странно, не затронул упадок столицы. Течение времени здесь остановилось, о чем свидетельствуют часто попадающиеся бюсты Ленина. Шоссе, ведущее в город, проходит через туннель под каналом Москва-Волга, въезд в который все еще украшен лозунгом советских времен «Слава труду!», написанным огромными буквами. Здесь живет шестьдесят тысяч человек, и почти все они ученые. Город называется Дубна и является исследовательским центром по атомным технологиям и ядерному оружию еще со времен Советского Союза.
В центре города стоит недавно построенное здание, разительно контрастирующее своим элегантным, даже авангардным внешним видом с окружающей архитектурой в советском стиле. На втором этаже здания расположен изолированный компьютерный зал, оснащенный, как ни странно, суперкомпьютером «Крей» американского производства. Машина не самой новой модели, но не так давно она входила в список оборудования, строго запрещенного к экспорту в Восточный блок стран не существующего ныне СЭВа. Четыре года назад Россия, Соединенные Штаты, Великобритания, Германия и Франция совместно создали исследовательский центр высоких технологий. Западные страны надеялись, что щедрое финансирование и хорошие условия для исследований помогут отвлечь российских ученых от работы в странах, не одобряемых Западом. В первую очередь это касалось физиков-ядерщиков, которые в нынешних условиях вряд ли могли где-то еще рассчитывать на заработок больше жалкой сотни долларов США в месяц. Ну а Россия делилась бы с Западом плодами от проводимых здесь работ. В Дубне находился филиал более крупного центра, но Россия не имела своих суперкомпьютеров, что сильно затрудняло исследования. Чтобы исправить положение, американцы доставили туда «Крей». За работой огромного компьютера следили американские инженеры; они же должны были контролировать любое программное обеспечение, которое туда запускали.
Если бы компьютер мог чувствовать, он, несомненно, томился бы от скуки. Поселившись здесь три года назад, он по большей части простаивал, лишь периодически устраивая самодиагностику. Горстка аспирантов с нескольких кафедр электроники Московского государственного университета время от времени вводила через терминал этажом ниже вычислительные программы, но эти программы он мог бы легко обрабатывать во сне — если бы когда-нибудь спал.
Поздно вечером 25 марта суперкомпьютер «Крей» получил с сетевого терминала программу, написанную на языке Си, а потом команду провести компиляцию. Программа оказалась огромной, самой большой из всех, с которыми компьютеру случалось работать за последние годы, но размер не произвел на него впечатления. Раньше он видел программы, содержащие более десяти миллионов строк кода, правда, во время выполнения обнаруживалось, что большая часть кода представляет собой механизированные циклы и преобразования пикселей, предназначенные для создания маловразумительных моделей трехмерной анимации. Компьютер запустил компилятор и рассеянно начал переводить код Си, строку за строкой, в единицы и нули своего родного языка, отправляя невообразимо длинную строку чисел во внешнее хранилище. Закончив компиляцию, он сразу же получил команду на выполнение. Компьютер немедленно засосал массу единиц и нулей, которые выплюнул всего несколько мгновений назад, обратно в оперативную память и, ухватив тонкую нить из запутанного клубка кода, начал выполнять программу.
И тут суперкомпьютер «Крей» непроизвольно резко вздохнул и содрогнулся. В одно мгновение программа породила более миллиона матриц высокого порядка, три миллиона обыкновенных дифференциальных уравнений и восемь миллионов уравнений в частных производных. Маленькие математические монстры широко разинули свои жадные пасти и ждали исходных данных. Вскоре по отдельному каналу со скоростью 10 Мбит/с потекли данные. Компьютер с трудом различал элементы этого потока — группа за группой параметров давления, температуры и влажности. Исходные данные, подобно раскаленной лаве, хлынули в море матриц и уравнений, чтобы довести все до кипения. Каждый из тысячи с лишним процессоров суперкомпьютера вышел на максимальную производительность. Вздымая чудовищные мутные волны данных, по огромному электронному миру его памяти пронесся тайфун логических операций.
Шторм продолжался сорок минут, которые компьютеру показались столетиями. Наконец, доведя свою мощь до предела, он все же обуздал бушующий в нем мир. Тайфун слабел, волны постепенно уменьшались, а потом буря полностью прекратилась, и необъятное море начало кристаллизоваться и съеживаться. В конце концов оно сконденсировалось в крошечное ядро данных, которое непрерывно мерцало в безграничной пустоте оперативной памяти компьютера. Затем семечко лопнуло, отослав несколько строк данных на экран терминала, находившегося на первом этаже.
