— Да что тут непонятного? — Танька покосилась на руку Прохора, сжимающую ее ладонь. — Тетка Валькина нас скрывала.
— Тетка? — Корней, казалось, вообще ничего не понимал. — Так твоя тетка умерла! Или есть еще какая-то родственница?
— Нет, именно та и скрывала, — я смущенно пожала плечами. — Мы наколдовали по Лукасиной книге…
— Надеюсь, это единственное колдовство? — Прохор грозно взглянул на Таньку. — Вы, конечно, правильно сделали, но колдовство имеет и обратную сторону — непосвященный человек, может навредить себе.
— Да, почти… — прошептала подруга и потащила его вперед. — Давайте потом будем разговаривать, нужно девочке помочь.
— Обалдеть… — Корней смотрел на призрак тетки и качал головой. — Невероятно…
— Вот и мне непонятно, почему я должна торчать здесь, а не летать в райских кущах! — проворчала тетка и погрозила нам пальцем. — Неугомонные!
— Насчет райских кущей, я бы поспорила… — тихо сказала я и Танька прыснула.
— Убили тварей этих, да? — с надеждой спросила тетка. — Отомстили за тетушку?
— Все потом, — Прохор опустился рядом с девочкой и сказал нам: — Оставьте нас.
— Пойдем, он должен сделать свою работу, — Корней подтолкнул нас к чердачной дверце. — Не стоит отвлекать его своим присутствием.
Мы спустились вниз, и пока Прохор колдовал наверху, Корней починил дверь, а мы приготовили обед. Тетка крутилась рядом и периодически ворчала на нас.
Несмотря на то, что история с оборотнями еще не закончилась, в моей душе царила радость. Поглядывая на Корнея, который все еще был в засохшей крови, я испытывала нереальное удовольствие — мой мужчина.
— Я в душ схожу? — спросил он, когда дверь оказалась на своем месте, и замок стал легко закрываться.
— Конечно! — я принесла ему свой теплый халат и, взглянув с насмешливым удивлением на розовую вещицу, он отправился в ванную.
— А вот и мы, — в кухню вошел Прохор, ведя Машу за ручку. — Кто-то ужасно проголодался, да Машенька?
— Да! — девочка улыбнулась и на ее румяных щечках появились ямочки. — А есть сгущенка?
— Найдем! — я бросилась искать сгущенку, банка которой, завалялась где-то в глубинах холодильника. — Может тебе блинов испечь?
— Да, да! — девочка забралась на стул и схватила конфету с вазочки. — А где та страшная, но добрая бабуся?
Мы сначала не поняли о ком она, а потом огляделись — тетка Клава исчезла.
— Она сделала все, что смогла, — сказал Прохор и стрельнул глазами в сторону Таньки. — Умеешь блины печь?
— А что? — та растянула губы в широкой улыбке.
— Да вот думаю, есть ли в тебе таланты, которые компенсируют взбалмошный характер… — вздохнул Прохор. — Блины, были бы приятным бонусом.
— Я много чего умею, — подруга не переставала улыбаться и я отметила, что они очень красивая пара — белобрысая Танька невысокого роста и высокий смуглый Прохор. Прям кофе с молоком…
Из ванной вышел Корней, и все рассмеялись его нелепому виду. Здоровенный татуированный мужик с рыжей бородой, одетый в розовый халат, который трещал на его плечах — картина воистину эпическая. От него пахло моим клубничным гелем для душа и лавандовым шампунем.
— А есть еще такое славное одеяние? — посмеиваясь, спросил Прохор. — Я тоже в душ хочу.
— Найдем, — пообещала я и пошла к шкафу. — Такого добра у меня полно.
Я перебирала вещи и думала, что этот день был самым лучшим из всех. Но если бы мы могли знать, что, несмотря на свою уютную атмосферу, он окажется предвестником ужасных событий, то вряд ли бы так радовались…
Глава 38
— А как же теперь быть? — мне не давал покоя тот факт, что Сергей и Лукьян сбежали. — Оборотни ведь вернутся, правда?
— Конечно, — спокойно ответил Корней. — Поэтому сейчас все должны быть очень внимательными. Желательно, чтобы вы всегда держались рядом с нами.
— А ночью? — Танька вспыхнула и принялась улыбаться во весь рот.
— Ночью — особенно, — сказал Прохор и подмигнул ей.
Маша сидела возле телевизора и смотрела мультики, наворачивая блины со сгущёнкой. Будто и не болел вовсе ребенок…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот еще что… — я взглянула на Корнея. — Девочку ведь искать будут.
— Не волнуйся, я все сделаю, — мягким, но уверенным голосом ответил колдун. — О ней и не вспомнит никто.
— У нее и родственников не осталось… — вздохнула Танька. — Бедная девка…
— Ничего, у нее есть мы, — я улыбнулась девочке. — Останется с нами.
— Лучшее решение, — поддержал меня Корней. — Ребенок с силами, должен быть под присмотром.
С силами! Я, вдруг вспомнила, что мы ведь тоже забрали силы у мертвых ведьм. Интересно, это работает или нет? По крайней мере, я ничего не чувствовала, похоже и Танька тоже.
— Завтра тетку забирать, — напомнил Прохор, и я схватилась за голову — со всеми этими событиями, самое важное вылетело из головы.
— А как же медпункт? — Танька обвела всех испуганным взглядом. — Люди ведь будут интересоваться, куда врачихи подевались.
— Сбежали, — улыбнулся Корней. — Решили, что жизнь в глухой деревне не то, о чем они мечтали и под покровом ночи покинули сие благодатное место.
— Пешком, по сугробам? — уточнила Танька.
— Может за ними приехали, — пожал плечами колдун. — На большой красивой машине.
— Очень смешно… — Танька вдруг привстала и выглянула в окно. — Глядите- ка, что там происходит?
Мы тоже подтянулись к окну и с интересом наблюдали, как старая Дося, что-то орет, размахивая клюкой, а участковый, молча, кивает головой. Туман все еще висел плотной завесой и их силуэты были размытыми, а от того и немного нереальными.
— Опять что-то случилось, — сделала вывод Танька и помчалась к вешалке. — Пойду, узнаю!
Я бросилась следом и через минуту мы уже были в гуще событий.
— Толку от тебя нет! Пистоль нацепил, а в голове навоз! — орала Дося на покрасневшего участкового. — В деревне такое творится, а он как рохля!
— Ты это, за языком следи! — наконец рявкнул полицейский, но Дося лишь отмахнулась:
— Хоть бы отстреливать начал!
— Чем?! — вскинулся участковый. — С пистолетом на волков?!
— Хоть с палкой! — гаркнула Дося. — Ты — власть, вот и разбирайся!
— А что случилось? — Танька, наконец, решилась вклиниться в их разговор.
— Что, что! — Дося вошла в раж, и нам тоже могло перепасть. — Райку нашу, директора клуба, волки сгрызли! Кровищииии! Море!
Мы похолодели.
— Когда это случилось? — дрожащим голосом спросила я и Дося сказала:
— Аккурат после обедни. Люди из церкви шли и Алексеевские по пути домой обнаружили Райку на дереве, разодранную!
— Ее волки на дерево заперли? — спросила Танька, и старуха нервно заколотила палкой по забору. — Может сама залезла! А потом померла! Что вы ерунду спрашиваете?! Волки в деревне, а они со своими допросами! Ходи и бойся, что сожрут! А я еще пожить хочу!
— Да ты и так задержалась… — буркнул участковый, и Дося налилась краской.
— Ууууу, погоны нацепил, а ума нет! Что батя твой малахольный был, что ты!
— Я попрошу! — полицейский сжал папку с такой силой, что она затрещала. — Это что…
Но договорить он не успел, из тумана послышался чей-то крик, и мы испуганно повернулись в ту сторону, ожидая чего угодно. Через секунду в белесой мгле появился женский силуэт, неуклюже перебиравший ногами в снежных заносах.
— Убилииии! Павлину убилииииии! Людиииии!
— Слыхал?! — Дося перекрестилась. — Еще ждать будем, окаянный?!
Из дома появились Прохор с Корнеем в моих халатах, и, раскрыв рот, Дося покачала головой. Участковый смущенно захлопал глазами, но тут же все отвлеклись на женщину, которая уже была рядом. Ею оказалась жена председателя, Любовь Тихоновна. Пальто на ней было распахнуто, шапка зажата в руке, а щеки алели красным маком.
— Любка, что случилось?! — Дося на нервах, жевала губы, и ее лицо превратилось в печеное яблочко.
— Павлину убили! — женщина вцепилась в участкового и запричитала: — Она магазин закрыла, ушла на обед, я сама видела! А потом я задержалась с соседкой, а Павлина пошла вперед! Минут десять прошло!
