— Кто обидел?! — рычу я, чувствуя, что готов собственными руками любого придушить, кто ей зло причинить вздумал.
Отшатывается от меня. Кладу руки на плечи, и припираю к стенке, рядом со своим кабинетом.
— Отвечай!
— Никто, — сухо отзывается.
Неужели так расстроилась, что я на ночь не пришёл? Не выдерживая больше неведения, спрашиваю прямо в лоб:
— Ксюша… моя дочь? Почему ты не сказала мне? Я же имел право знать! Я бы тогда…
Вижу, как ее глаза в ужасе расширяются. Что за хрень? Что с ней?
— Нет! — вдруг вскрикивает она. — Не твоя! Как у тебя вообще язык повернулся?! Не имел ты ни на что права! Ты нам никто!
Столбенею. Какого черта? Так это опять я причина ее слез? Ну и что я в этот раз натворил? Опять ребусы разгадывать будем?
Черт! Не надо было ее на целую ночь оставлять. Опять, похоже, накрутила себе чего-то.
— Лер, ты чего? — провожу костяшками пальцев по ее розовой щечке. — Это же я. Разве мы не договорились, что все в прошлом…
— Да! В том и дело! Мы договорились, что попробуем, если все в прошлом! Да только ты забыл упомянуть, что сейчас, как и четыре года назад, хочешь сделать из меня свою любовницу! За кого ты меня принимаешь, черт тебя дери?! В твоих глазах моя ценность сравнима с грязью! Мне противно даже рядом с тобой стоять!
Она вдруг вырывается из моих рук и бросается прочь.
Что ещё за чушь?
Позволяю ей уйти, только потому, что чувствую острую необходимость опровергнуть свои догадки, по поводу пребывания Леры в ректорате. Заглядываю в приёмную, стараясь хотя бы дышать ровно. Трясёт всего.
— Вот студенты нынче неопределенные пошли, — начинает сетовать Лида, не успеваю я и вопроса задать: — Поступить не успеют, уже переводиться подавай! Почему это своевременно решать нельзя?
Уже знаю о ком она, но все же выдавливаю:
— Кто?
— Да вот, Сорокина Валерия. Только что приходила.
— Какая у неё сейчас пара? — требую нетерпеливо.
Лида непонимающе сморит на меня поверх модных очков без диоптрий:
— Так она магистратура. Нет у неё сегодня пар.
Разворачиваюсь на пятках и вылетаю из кабинета. Уже догадываюсь, что не возьмёт она трубку, но все же набираю ее номер. Пока слушаю длинные гудки, лечу вниз по лестнице, в надежде догнать.
Выскочив на улицу, останавливаюсь, хватаясь за голову. Куда… Куда она могла пойти?
Домой? Вряд ли. Если она собралась сбежать, то сейчас либо квартиру новую ищет, либо и вовсе билеты на вокзале покупает. И где мне ее искать?
Срываюсь к машине, придумав одно место, куда она сегодня точно должна будет зайти! Лишь бы успеть раньше неё! Лишь бы успеть!
Машина едва успевает завестись, как я уже топлю педаль газа.
Нет. Нет. Они не оставят меня. Это кошмар какой-то. Мне это снится…
Я не позволю им сбежать!
Благо, рабочий день уже в разгаре. Удаётся домчаться без пробок. Паркуюсь у сада и бегом бегу к дверям. И замираю, вцепившись в ручку.
Умоляю, лишь бы Ксюша ещё была здесь!
Пытаюсь отдышаться. Вхожу. Быстро преодолеваю длинный коридор, и толкаю дверь группы. Конечно, запомнил. Тут ведь моя доченька.
— Ой, здравствуйте! — подскакивает ко мне воспитательница. — А вы чего это сегодня? Мамочка вроде говорила, что пораньше заберёт, но я не думала, что настолько.
— Настолько, — отзываюсь, отыскивая глазами Ксюшу.
— А что случилось? — не унимается женщина.
— Мероприятие у нас.
Наконец нахожу глазами светлую головку и облегченно вздыхаю, когда пара серых глаз распахивается в восхищении:
— Папа!!!
Опускаюсь на колени и ловлю дочку в объятия:
— Да, Мандаринка. Папа пришёл, — целую малышку в макушку, болезненно морщась от такого родного цитрусового аромата.
Ну, ничего, мы разберёмся. Теперь точно никуда не денутся. Половину уже захватил! А вторую, если придется — силой держать буду! Но не отпущу ни за что!
— Пойдём гулять? — спрашиваю, поднимая ребёнка на руки и выходя в прихожую, где стоят детские шкафчики.
Опускаю малышку на ноги, раздумывая, как мне выбрать правильный, не привлекая лишнего внимания.
— Куда? — Ксюша сама подходит к своему шкафчику и начинает выкладывать одежду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Моя умничка.
— А куда бы моей принцессе хотелось?
— Принцессы на бал обычно ходят! — выдаёт она, натягивая кофточку. — Я слышала, как мама тете Даше по телефону рассказывала про какой-то бал, на который ты не хотел, чтобы она пошла! Почему?
Это мне и самому интересно. Напрягаюсь, хаотично соображая, что ответить доче. Помогаю застегнуть пуговицы:
— Ну, наверно потому что бал для принцесс, а мама у нас королева! — улыбаюсь я.
Ксюша берет меня за руку и тянет прочь из группы:
— Пойдём быстрее, а то сейчас загонят суп есть!
— Пойдём-пойдём, — усмехаюсь я. — Точно, суп мы не хотим. А чего хотим?
— Вкусненького!
— Ладно, что-нибудь придумаем.
Уже подходим к машине, когда я замечаю, что болтушка как-то подозрительно притихла:
— Чего молчишь? — подхватываю на руки и поддеваю курносый носик пальцем.
— Мама говорила, что ты больше не придёшь, — вдруг всхлипывает Ксюша, и я прижимаю ее сильнее.
— Вот ещё глупости. Смотри, я тебе вчера целый трон раздобыл!
Отворяю заднюю дверь машины и указываю на автокресло.
— Это мое? — удивляется малышка, тут же переставая всхлипывать.
— Конечно! Я специально купил, чтобы свою принцессу возить.
Усаживаю Ксюшу в кресло. Пытаюсь разобраться с ремешками.
— А почему тогда мама так сказала? — на удивление серьезно спрашивает ребёнок. — Она никогда меня не обманывает.
Если бы я знал, Мандаринка. Проглатываю неприятный ком:
— Может ты неправильно поняла? Она что-то другое имела в виду?
— Нет же, я слышала, как она плакала и говорила тете Даше по телефону.
Настораживаюсь:
— И что говорила?
— У него жена и ребёнок, говорила. И ещё: не знаю, как Ксюше сказать, что папа больше не придёт. Вот. Она ведь не про тебя говорила? Иначе ты не можешь нашим папой быть.
Хмурюсь.
— Конечно, не про меня, дочь. Я только ваш, — чмокаю Ксюшу в макушку, и закрываю дверь.
Что. За. Херня.
Сажусь на водительское. Собираюсь с мыслями.
Голову начинают посещать весьма странные предположения, однако…
— Мандаринка, а мама что-нибудь еще говорила тете Даше?
— Да много. Они долго разговаривали. Мама думала, что я сплю. А я притворялась. Говорила, что эта тетя ещё тогда твою фамилию носила. И ребёнка.
Интересно. «Тогда», это когда?
Подозрения начинают укрепляться. Не познакомилась ли Лера случайно с Соней? Хмм… Ума не приложу, как они могли пересечься. Универ-то большой. А они на разных факультетах.
— А имя она этой тети случайно не называла?
— София. У меня новую подружку в садике так же зовут.
Яяясно.
Заворачивая на парковку большого торгового центра, достаю телефон. Набираю номер:
— Жду тебя на балу!
— Да я уже собираюсь. Если не будешь отвлекать, то не опоздаю! — огрызается Соня.
— Во-первых, никаких опозданий. Чтобы на час раньше приехала. Во-вторых, малого прихвати. Мне надо вас кое с кем познакомить.
— Вот ещё! Больно охота мне с ребёнком тащиться в вечернем платье. Буду, как каракатица выглядеть!
— София, это не просьба, а требование! У меня к тебе разговор, который больше не терпит отлагательств! К тому же там будет отец. Если что он присмотрит за Темой.
— О, да он-то присмотрит! Старик, который ни разу даже на руки собственного внука не взял!
— Соня, он в нем души не чает. Всему виной — ты! Если бы ты с самого начала своими ультиматумами все не испортила, то и проблема давно испарилась бы! Но нет же, ты ж у нас слишком злопамятная! — кошусь в зеркало заднего вида и понижаю тон, заметив, как за мной встревоженно наблюдают серые глазки. — Последний раз. Сделай, как я прошу. Не пожалеешь. Есть у меня кое-что для вас.
Отнимаю телефон от уха и сбрасываю звонок.
