— Я никогда этого раньше не делала, — сказала она серьезно и таинственно.
— Да?
— Да.
Похоже, их охватило счастье. Каждый казался другому невыразимо прекрасным, даже во тьме, даже лишь в прикосновении, в трении обнаженной плоти. Л нога? Зачем ему нога? Очень скоро выяснилось, что и одноногий солдат, когда долг зовет, прекрасно справляется с задачей. Селена была в полном изумлении, Сильвер — в восторге; и снова, и снова незаметно пролетали часы… Когда им в последующие годы жизни становилось невмоготу, они вспоминали эти часы в капитанском салоне — доброго старого «Моржа», вспоминали, как любили друг друга, забыв о шторме…
Шторм между тем стих, и Флинт приказал отдраить люки. Усталый, он отправился к себе в салон и обнаружил там Долговязого Джона и Селену. Шум отдираемых досок давно предупредил преступную парочку о скором появлении хозяина, но Сильвер никуда не спешил. Он сидел, одной рукой обняв Селену, а другую как бы случайно, для удобства, возложив на разукрашенную серебром рукоять пистолета.
— Нашел свой остров, капитан Флинт? — спросил Сильвер. Физиономия Флинта потемнела. Злость подкатила к его горлу, как лава к жерлу вулкана.
Глава 26
25 июля 1752 года. Юго-западная Атлантика. Борт «Моржа»
Флинт застыл на пороге своего салона, выпялив глаза на Сильвера, спокойно обнимавшего Селену, которая очень уютно и, как видно, весьма довольная собою, прильнула к этому… этому… Эмоции захлестывали Флинта, как приливные волны бьют по трупу пирата, повешенному в доке. Сначала Флинт ощутил удивление; неужто девица отдалась калеке? Затем испытал жгучую зависть к калеке, который может то, чего ему, славному капитану Флинту, не дано. Наконец, возникла еще более жгучая, разъедающая душу ненависть.
Флинт выматерился, выхватил нож и шагнул к Сильверу. Джон выхватил пистолет и поднял его в сторону Флинта.
— Что, ты меня застрелишь? Зная, что у меня порох подмок? — Он показал на свои омытые штормом пистолеты, и оба замерли, пристально глядя друг на друга. Эмоции бушевали в обоих, но оба не двигались. Селена, ставшая причиной или, по крайней мере, поводом этого столкновения, со страхом и изумлением наблюдала за сценой.
— Давай, давай, ублюдок, — подначил Флинт.
— Как пожелаешь, капитан, — тут же, без задержки, ответил Сильвер. Но ничего не изменилось. Селена косилась на их напряженные лица, видя, что лишь какая-то крохотная пылинка задерживает вращение колес смертоносного механизма.
«Они боятся, — подумала она. — Боятся друг друга. Поэтому и медлят».
Она поняла то, чего не замечал никто другой. Но и ей открылась лишь часть истины. Она не осознавала, да и не могла осознать, что оба непримиримых врага многое отдали бы, чтобы засыпать пропасть, их разделявшую. Самое мучительное в рухнувшей дружбе — неуклюжие, мучительные, тщетные попытки бывших друзей воскресить ее, достичь компромисса, в чем-то уступить. В общем, не видеть жестокой правды, закрыть на нее глаза.
Тут сверху притопал Билли Бонс. Еще не войдя, он начал доклад затылку капитана.
— Все в порядке, капитан! Разрешение на смену вахты и выдачу ро…
Он заморгал, увидев нож и пистолет. Соображения у него хватило не на многое, но, что обожаемому хозяину грозит опасность, он сразу понял.
— У! — пыхнул он и как был, не вынимая оружия, шагнул вперед, заслонив собой флинта. — Капитан! Можно вырвать яйца этому безногому ублюдку?
— Билли, цыпка моя, — рассмеялся Флинт. Его живой ум разглядел юмор в этой ситуации. Он смеялся глупости Билли и его полезности… — Хочешь расколоть кости этого мозгляка? Хочешь его глаза забить ему в глотку?
— Хочу! — страстно промычал Билли Бонс.
— Хочешь? — подхватил Сильвер. — Получишь.
Сильвер вскочил на свою единственную ногу и оперся на костыль, оставив Селену.
— Слушай, ты, пузырь, — обратился он к Бонсу — Я вызываю тебя один на один, согласно Артикулам. Вызываю липом к лицу, с оружием, которое твоя мать дала тебе, на честный и равный поединок без вмешательства третьего. — Бонс поморгал, пытаясь освежить в памяти Артикулы, которые когда-то подписывал и много раз слышал, тол колл ничего не вспомнил; но улыбка сама поползла по его тяжелым щекам.
— Да, один на один, честно и справедливо. — Билли повернулся к Флинту. — Нормальное дело, капитан. Прошу разрешения.
— И я прошу — сказал Сильвер, и Флинт едва сдержался, чтобы не взорваться смехом. Но издевательски заржать в такой важный с точки зрения мистера Бонса момент — все равно, что ему в компот помочиться. И это после того, как Билли берется в угоду капитану флинту оставить от Сильвера мокрое место.
И как прекрасно все обернется! Палубу отскребут, и он, Флинт, произнесет прочувствованную речь, помянет неисчислимые заслуги мистера Сильвера, пожалеет, что тот так низко пал напоследок, и унаследует его сторонников… А если кто подумает нехорошо о Бонсе, который убил беспомощного калеку, тем хуже для Билли. Его можно и заменить.
Но надо соблюсти все формальности. Собрать команду, вынести книгу Артикулов, зачитать, обыскать соперников, не припрятали ли оружия. Под страхом смерти предупредить, чтобы никто не лез…
Праздничная атмосфера будоражила судно. Шум, суматоха, предвкушение удовольствия, Не каждый день такое случается. Флинт провел Сильвера и Бонса на квартердек, самое подходящее место для честного и равного поединка, соперники скинули шляпы и камзолы, стали друг против друга. Билли Бонс, бахвалясь, стащил и рубаху. Он высился настоящим бойцом — руки, как бревна, грудь поросла густым черным волосом. Сторонники Флинта да и многие люди Долговязого Джона восхищенно, загудели, глядя на такое чудо природы. Сильвер ждал и дрожал. Видно даже было, как он трясется. Лицо меловое, губы черные. Как покойник, честное слово. Плохо его дело, и Селена это поняла, бросилась к Флинту, но тот ее и слушать не стал. И Долговязый Джон — тоже. Селена подскочила к команде, но там ее просто освистали да обсмеяли. Ишь, чего захотела!
— Так! — воскликнул Флинт, потрясая двумя заряженными пистолетами. — Всех господ береговых братьев прошу держаться на расстоянии и в поединок не вмешиваться, а нарушитель погибнет от моей руки.
Он повернулся к Билли Бонсу.
— Готовы, мистер Бонс?
— Готов!
— Готовы, мистер Сильвер?
— Только одно! — поднял руку Сильвер.
— Что еще? — недоверчиво спросил Флинт, ожидая подвоха.
— Согласен ли мистер Бонс, что у меня над ним нет несправедливого преимущества? Согласен ли он, что у меня нет иного оружия, чем перед его глазами? И что это, — он показал на себя, — как я здесь стою, и есть то, с чем он дерется?
